Герои Малахова кургана

Незнакомке не хочется отпустить Розу. Ощущая настоятельную необходимость установить связь между собой и девушкой, оставить в ее сердце воспоминание о разговоре, она снимает роскошную брошку, украшенную черными алмазами, поддерживающую воротник, и, подавая ее Розе, говорит:

– Возьмите это от меня на память!

Молодая девушка краснеет, отступает и с достоинством отвечает:

– За стакан воды? Что вы, сударыня!

– На поле битвы стакан воды стоит целого состояния!

– Но ее мы даем всем… Даже неприятелю…

– Вы горды! Позвольте пожать вам руку!

– От всего сердца, сударыня! – отвечает Роза, протягивая ручку, которой позавидовала бы любая герцогиня.

В этот момент является адъютант с приказанием обыскать карету и привезти к генералу даму в черном. Нежная, но сильная рука крепко сжимает руку Розы.

Девушка вздрагивает, чувствуя ее мраморный холод. Коляска уезжает, и незнакомка, глаза которой следят за изящным силуэтом Розы, бормочет:

– Да! Ее лета. Она была бы так же горда и прекрасна. Будь проклята Франция! Будь вечно проклята!

Битва в полном разгаре. Дивизия Боске видимо тает.

Бесстрастный с виду, но очень бледный, генерал считает минуты. Через короткое время он будет окружен. Остается одно средство – наступление, чтобы дать дивизии вздохнуть свободно, чтобы прорвать этот круг железа и огня.

Если это не поможет, погибнут все до последнего солдата!

Дежурные офицеры окружили его и ждут приказаний.

– Ну, господа, прикажите командовать на приступ!

Офицеры летят галопом под огнем, чтобы передать приказание командирам корпусов.

Вдруг Боске вскрикивает, лицо его просияло.

– Англичане! Пора!

Это ожидаемая им дивизия – но с каким опозданием! Вдали, в пороховом дыму, озаренные пламенем пожаров, видны английские войска.

Великолепные пехотинцы идут сомкнутыми рядами словно на параде, стройно, ровно, считая шаги.

Грандиозно, красиво, но – нелепо!

Почему не развернуть фронт подальше от пушек? Почему не раздробить войска, оберегая их от выстрелов?

Русские артиллеристы хорошо работают. В четверть часа третья часть наличного состава солдат на земле.

Неустрашимые английские солдаты все-таки перешли Альму и грозят правому крылу русских.

В дивизии Боске слышится команда:

– Мешки наземь! В штыки! Барабанщиков и трубачей сюда! На приступ!

Раздается звук трубы под аккомпанемент барабана.

Люди рвутся в бои. Зуавы и Венсенские стрелки идут впереди.

Русские стоят неподвижно, подняв штыки. Вдруг все замирает. Трубы и барабаны замолкли. Несколько минут царствует гробовое молчание.

– Да здравствует император! Да здравствует Франция! – вырывается восторженный крик из пяти тысяч грудей.

Русские отвечают стрельбой.

Французы, прыгая, как тигры, бросаются на человеческую стену. Перед ними рослые молодцы в плоских фуражках, одетые в серые шинели и большие сапоги.

Ужасающее столкновение! Лязг металла, проклятия, стоны, вопли, рыдания.

Спокойные, терпеливые, хорошо дисциплинированные, эти русские великаны, в усах и с баками, стоят плотной стеной под натиском неприятеля.

Удивляясь храбрости русских солдат, Наполеон сказал: «Убить их – это мало! Надо заставить их упасть!»

Первая линия прорвана, уничтожена, за ней стоит другая, готовая к битве…

Охотники, зуавы, линейцы, опьяненные кровью и порогом, налетают как ураган.

Русские не сдаются и не бегут, а умирают на месте.

В несколько минут Владимирский полк потерял своего полковника, трех батальонных командиров, четырнадцать капитанов, тридцать лейтенантов и тысячу триста солдат, убитых и раненых. Из Минского и Московского полков выбыла половина наличного состава людей.

В центре дивизия Канробера захватила все неприятельские позиции.

Медленно, шаг за шагом, русская армия отступает к стратегическому пункту, известному под названием «телеграф».

На возвышенности, окраины которой защищены насыпями, высится деревянное здание, выстроенное из досок, соединенных перекрестными брусками.

Тут хотели устроить сигнальный телеграф, от этого и возвышенность, и башня получили свое название.

Снова разгорается битва, ужасная, ожесточенная. По блестящему плану Боске, вперед выдвигается резервный полк алжирских стрелков.

– В штыки!

Стрелки отчаянно бросаются вперед.

Обманутые восточным видом и голубой формой стрелков, русские принимают их за турок и презрительно кричат:

– Турки! Турки!

Иллюзия их кратковременна, но жестока. Одним прыжком стрелки перескакивают траншею, насыпи и попадают в середину русских.