Там, за поворотом…

Весь зал поднялся на ноги и ответил:

– Воистину воскрес!

Девушке захотелось добавить: «Кажется я тоже воскресла! Только не знаю, в каком мире! Наверное в мире чудес и музыки!»

Катя не знала, почему пастор произнёс эту фразу три раза, и также три раза все ответили на неё? Но было в этом что-то удивительное и почти мистическое. Будто этот многоголосый нестройный хор, отвечающий «Воистину воскрес!» утверждал господство жизни над смертью.

Глава2

Сколько Катя себя помнила, они жили вдвоём с мамой. Девочка видела, что у других детей есть папа, но на вопрос дочери об отце, мать со вздохом ответила:

– Наш папа умер давно. У него было больное сердце. Он умер от сердечного приступа.

И Катя больше не спрашивала.

Они с мамой жили дружно, часто проводили вечера в беседах или чтении книг, телевизора в квартире не держали. Катя не сравнивала свою жизнь с другими, ведь она почти никогда не ходила в гости. Родственников у них не было, а соседские дети не приглашали. Да и она не решалась приглашать, ведь мама нередко говорила:

– Доченька, мы с тобой должны быть очень осторожными, за нас некому защититься. Мы с тобой одни.

Поэтому Катя никогда не открывала дверь квартиры никому. Ведь без мамы это было опасно, а когда они были вдвоём – то к двери всегда шла Наталья. Она работала за фармацевтическом заводе сменами, но всегда старалась брать или первую или третью смену . Ведь во время первой дочь была в школе, а ночью спала. Наташа не любила оставлять ребенка в одиночестве. Ведь она хорошо помнила, как это грустно – находиться одной.

Наташа сама прошла нелёгкий путь. Она рано потеряла родителей, прошла через детский дом. К счастью, когда девочка подросла, государство вернуло ей квартиру родителей, погибших в аварии, когда ей исполнилось только десять лет.

Замуж Наташа вышла рано, за своего одноклассника, с которым познакомилась в интернате. Она сказала дочери, что её отец умер от сердечного приступа, но не сообщила, что приступ случился от приёма некачественного наркотика. После неудачного замужества, Наташа не рискнула вступать в новые отношения, и приняла решение жить с вдвоём дочерью.

Они жили более чем скромно, но счастливо, почти не видя причин для ссоры даже когда Катя проходила подростковый возраст. Девочка с радостью принимала помощь матери и её советы о том, как справляться с перепадами настроения, когда тело взрослеет и приходится искать возможность жить в мире взрослых людей.

В памяти Кати остались только добрые воспоминания об отце, хотя их было совсем немного. Она помнила, как он склонялся над её кроваткой и целовал в щёчку на ночь. Иногда в памяти всплывал момент, когда он осторожно раскачивал свою малышку во дворе многоэтажки, придерживая за спинку, чтобы та не упала с качели, предназначенной для больших детей.

И Катя берегла эти мгновения как самую огромную ценность. Ведь это был её папа, любящий, заботливый, родной.

Когда Катя повзрослела и попросила маму рассказать об их жизни с отцом, Наташа честно сказала:

– Я не говорила тебе об этом, пока ты была мала. Но сейчас ты должна знать о том, что у папы были проблемы с наркотиками. Его сердце не выдержало неправильный образ жизни. Поэтому очень прошу тебя, будь осторожна при выборе спутника жизни! «Никогда не влюбляйся в того, кого ты жалеешь. Мужчина должен быть достойным не жалости, а уважения, а может даже и почтения. Он должен быть надёжным, чтобы на него можно было положиться. Жизнь не проста, и не стоит держать рядом ненадёжных людей». Когда-то мне сказала эту фразу одна из наших воспитательниц, но я, на свою беду, не послушала её. А ты, моя доченька, будь умнее своей матери!

– Мамочка, не говори так, ты же очень мудрая, и даже твои сотрудники говорят об этом, – возразила Катя.

– Я не мудрая, а опытная. Была бы мудрой, не была бы такой опытной, – вздохнула Наталья. – А ты будь мудрее, учись на моём опыте.

Катя отнеслась в совету матери очень серьёзно, и даже не смотрела на поверхностных «прожигателей жизни». Она пошла учиться в медицинское училище на фармацевта, мечтая работать с матерью на том же заводе, чтобы ездить на работу и с работы вместе.

Сначала Катя собиралась сразу идти работать в цех, к матери, но Наташа убедила дочь сначала окончить медицинское училище, чтобы не стоять на линии.

– Если у тебя будет образование, то ты сможешь ездить на работу со мной вместе, но получать лучшую зарплату, и не стоять всю смену на ногах, – обосновала она своё предложение. – У меня не было выбора, нужно было содержать сначала нас с папой, потом троих. А ты можешь позволить себе учиться, и я прошу тебя, воспользоваться этим шансом.

– Хорошо, мам, – ответила Катя. – Но я же вижу, как тебе трудно и хочу помочь.

– Пока у меня хватает здоровья, учись. Ты же знаешь, что с моей ногой я в любой момент могу оказаться в коляске. И тогда тебе нужно будет намного больше денег, чтобы жить, – напомнила она, указывая на правую ногу, которая с рождения была больной, и развивалась медленнее, чем левая. Сейчас Наташа могла передвигаться только с палочкой. Она носила специальную обувь с пятнадцати сантиметровой подошвой, так как правая нога была намного короче левой. И всё же Наташа продолжала работать на заводе. Она давно сидела у конвейера на высоком стуле.

В начале мастер планировал попросить её уволиться, но Наташа, несмотря на проблемы со здоровьем, работала быстрее многих, и её держали на месте. Хотя каждый год, при прохождении мед. комиссии, задавали один и тот же вопрос: «Вы еще можете исполнять свои обязанности?» На что всегда получали один и тот же ответ: «Если кто-то из новичков будет работать быстрее меня, скажите, я сама уволюсь».

И всё же Наталья понимала, что когда-то её придется уйти с работы, и потому старалась сделать всё, чтобы не оказаться для дочери непосильной ношей.

Обычная жизнь, рутина, подготовка к более трудным временам, которые казались неизбежными, создавали настрой на выживание. Это было хорошо для приобретения навыка труда и для учёбы, но Кате очень не хватало радости.

В то воскресное утро, сидя в зале Дома молитвы, ей показалось, что она словно парит над землёй. Все проблемы улетели куда-то очень далеко, почти к самому горизонту. Она не забыла о реальности и необходимости труда, но всё это было не сейчас, когда-то позже, завтра, когда она вернётся с небес на землю. А сейчас, в данный момент Катя парила над землей, поражаясь, что и так тоже можно жить, ведь это тоже была реальность, только совсем иная.

«Неужели эти люди могут переживать подобное не раз в жизни, как я, а намного чаще?! – невольно думала Катя. – Ведь если они решают проблемы парковки для машин рядом с этим зданием, значит приходят и приезжают сюда довольно часто».

Служение закончилось, люди стали расходиться и разъезжаться, а Катя не хотела отпускать ощущение чуда, всё ещё наполнявшее её.

– Как тебе? – услышала она словно сквозь сон голос Пети.

– Трудно сформулировать, – неопределённо ответила она.

– Ну в общем, понравилось или нет? – не отставал парень.

– Очень понравилось, – выдохнула она.

– Если захочешь, можешь прийти в следующее воскресение. Конечно, служение будет не таким торжественным, и не таким музыкальным, но будет, – с готовностью пригласил Петя. Затем добавил. – А вот и папа, и наши.

В этот момент к ним с одной стороны подошел симпатичный мужчина с проседью в бороде и на висках, а с другой – полноватая женщина в окружении большого количества детей разных возрастов.

– Это всё твои братья и сёстры?! – догадалась Катя.

– Ага, – показалось, что Петя немного смутился.

– Супер! – ахнула Катя, – столько родных! Я даже завидую тебе!

Произнеся слово «завидую», Катя вдруг поняла, почему Петя раздражает её. Она просто завидовала его раскрепощенности, весёлому нраву и уверенности с себе. Он ведь действительно чувствовал, что мир принадлежит ему, и он строит свою жизнь так, будто весь окружающий мир – его родной дом.

Конечно, Петя понимал, что это не так, что в мире есть многое, что не подвластно ему, и даже может оказаться опасным. Но это всё он понимал разумом. Чувствовал он всё же иначе. И Катя завидовала этому симпатичному парню, живущему среди мира и любви. Она скорее ощущала себя в джунглях, где всегда нужно быть осторожной, чтобы выжить.

И сейчас, увидев сильного и улыбчивого отца Пети, его добродушную мать, много братьев и сестёр, Катя поняла, откуда у парня это чувство безопасности и комфорта. Теперь она ещё больше завидовала новому знакомому, но почему-то вид парня перестал её злить. Ей вдруг захотелось прижаться к сильной груди его отца, совершенно незнакомого мужчины и плакать, долго, не понимая причины. Просто вылить всю усталость, боль и тоску по мужской опоре в жизни, которой у неё никогда не было.

– Привет! – обратился отец Петра к Кате, – я – Андрей. А тебя я еще не видел в нашем собрании.

– Меня Катей зовут, – ответила она. – А ваше отчество?

– Владимирович. Но это не важно, можешь просто «дядей Андреем» называть, отмахнулся мужчина или «брат Андрей».

– Конечно вы не могли видеть меня. Я здесь впервые. Просто услышала ваш хор и остановилась. А Петя пригласил зайти, – кивнула она на парня, стоящего рядом.

Она не могла объяснить, почему почти незнакомый парень вдруг показался ей старым другом.

– Мы рады, что ты рискнула войти, – мужчина снова улыбнулся. – А нас соседи уже «аллилуйчиками» прозвали. У нас есть несколько любимых гимнов, в которых употребляется слово «аллилуйя». А тут еще этот гимн мы с хором выучили. Теперь уж точно навсегда закрепится эта кличка.

– А меня тоже Катей зовут, – обрадовалась вдруг мать Петра. – И нашу старшую дочь мы тоже назвали Катей.