И посетителя посетила смерть. Книга I. Тайная грамота

Безъ числа согрешившихъ, Господи, прости мя!.

На первых десяти молитвах – по земному поклону, на следующих двадцати – по поясному, на последней сотой молитве – опять земной..

Владычице моя, Пресвятая Богородице, спаси мя грешнаго!.

И снова земной поклон… Я едва не начал вновь читать Иисусову молитву, как игумен мягко остановил меня: «Довольно, Алферий, потрудимся в полунощницу. А сейчас поведай ещё раз, чем огорчил тебя твой ученик». Я уже более упорядоченно пересказал открытое мне Стефаном, ничего не утаивая и не преуменьшая своей вины. Игумен, покашливая, принялся разглаживать усы. Я стал готовиться к епитимии.

«Как яйца, согреваемые под крыльями, оживотворяются, так и помыслы, не объявленные отцу духовному, превращаются в дела», – отозвался Максим словами из «Лествицы». Я уже не ждал епитимии, а призывал её с тем же тягостным нетерпеньем, с каким природа ждёт, когда небо разорвёт первая молния. Только она ведь метит в высокое дерево, а не в искривленный пень, каким я себя и выказывал. Так оно и случилось. Оставив в покое усы, игумен зажал в горсти бороду. «В качестве епитимии твоему ученику – каждый день в течение шести недель канонаршить во время литургии в храме». – «Прости, отче, только он примет это за милость Божию и будет очень доволен. Он ещё дитятей был конанархом, а затем чтецом в соборе, где отец его клириком служил. Да и ныне он приходит в церковь самым первым, а уходит самым последним». – «Тогда, – Максим размышлял, забыв о бороде, которая по-прежнему пребывала у него в кулаке, – чему учит нас Святое писание? Не полагаться на самих себя, ибо Бог открыто сердце молящихся, и Он лучше каждого из нас знает, что нам полезно. Наложи на него вот какую епитимию: сорок дён читать келейно молитву мытаря, не менее тысячи раз с земными поклонами. Это первое. Второе… Есть ли нечто, в чем он не преуспел? Научил ли ты его чтению ради понимания?».