Стокгольмский калейдоскоп

Ассортимент сувениров примерно одинаков в каждой лавочке. В одной из них мне в голову приходит настоящее открытие: самый интересный способ изучения истории и культуры страны – через знакомство с её сувенирами. Жаль, что оно не тянет на нобелевку, и не видать мне королевского поздравления, и не ощутить мне королевского рукопожатия, и не осветит меня монаршая улыбка.

Вот эпоха викингов предстаёт многочисленными фигурками, бородатыми и рогатыми, а также их ладьями с лебедиными шеями. Туристы с внешностью мачо прицениваются к бутафорским мечам, примеряют рогатые шлемы и сразу преображаются. Суровые предки были у шведов, а также отважные мореплаватели. Однако те жестокие времена за давностью лет романтизированы, а сувениры по большей части с оттенком комизма. Читала даже, что рогатых шлемов викинги не носили. Ни одного такого не найдено археологами. Это всё придумки киношников и иллюстраторов. Пусть так, но рогатых шлемов у предков шведов уже не отнять.

В одной из малюсеньких витрин выставлены медные женские украшения – красивые серьги ручной работы. Такие носили шведки в Средние века, когда в Швеции открыли богатые медные месторождения. Однако теперь покупать такие серьги никто не спешит, медь всё-таки есть медь. У ювелирных салонов намного оживлённее. Публика там всё больше почтенная, не первой молодости, студенты в ювелирные магазины не заглядывают. Помимо золота и серебра, много балтийского янтаря. На шведских берегах сосны тоже плачут.

Шерстяная одежда ручной вязки – дань суровому и сырому климату. В старину бедные шведки вывязывали эти узоры, снежинки и оленей, на одежде для мужей и сыновей. Теперь традиционный шведский орнамент вошёл в моду, и вещи стоят очень даже прилично. Надо полагать, современные вязальщицы не бедствуют.

Среди сувениров много подсвечников, серебряных и под серебро, чугунных и под чугун, для свечей парафиновых, гелевых и электрических – к ним у шведов особое отношение, это непременный атрибут в каждом доме.

И всюду рогатые лоси-сувениры, лоси-игрушки, лоси большие, лоси маленькие. Лось – символ Швеции, и шведы с удовольствием изображают его в качестве сувенира, стилизуя на все лады. Для меня это стало ещё одним открытием.

А вот Россию, хоть европейцы и сравнивают с медведем, мы сами, однако, с этим зверем не ассоциируем. Ну, разве что в карикатурах. Олимпийский мишка – не в счёт.

Во многих магазинчиках у самого входа вывешены сияющие открытки с портретами шведской королевской семьи. Потрясение! В сказочном городе сказочный королевский двор. Благородство и сдержанность, поистине королевские туалеты и драгоценности, замечательный дизайн открыток. Наши поп-звёзды с их фарфоровыми улыбками и вульгарностью меркнут при сравнении. Однако в умах российских обывателей их свадьбы, скандалы, крестины и разводы, приправленные пошлыми откровениями и бахвальством, давно подменили царскую династию.

Разглядываю сувенирный фаянс с видами шведской столицы и прикидываю, какой "кусочек" Стокгольма мне хочется увезти с собой. Чтобы каждое утро, попивая кофе из кружки с Сити Холлом или с видом Гамла Стан, вспоминать этот прекрасный город и заряжаться хорошим настроением на новый день.

Больше всего меня заворожили декоративные изделия из чугуна и под чугун: разнообразные подсвечники, как для загородного дома, так и для улицы. Такой ажурный шар на цепи с гелевой свечкой внутри я бы повесила в своей беседке. Интересно, сколько он будет весить, а вместе с ним – и мой чемодан на весах в аэропорту…

Оторвавшись от витрины, я вдруг наткнулась на коротышку викинга в рогатом шлеме по самый нос. Заметив моё замешательство, какие-то студенты радостно отвесили по его шлему звонкий щелбан, и стены древних домов эхом отразили их молодецкий смех. До меня, наконец, доходит, что это кукла-завлекалка в сувенирную лавочку. Я щёлкаю по курносому кукольному носу, торчащему из-под шлема, и тоже смеюсь. Смеюсь вместе со студентами. Смеюсь на забавного викинга. Смеюсь на то, что нет у меня беседки, где можно повесить шар со свечкой. Зато у меня есть Стокгольм, огромный и прекрасный, пока ещё неизведанный.

Кукол-завлекалок, подобных этому викингу, немало на торговых улицах. Словно швейцары, они несут вахту у дверей магазинов и ресторанов. Запомнился длинноносый гоблин с огромными босыми ступнями на заиндевелой брусчатке, но, правда, он на другой улице. А здесь у ресторана изогнулась в услужливой позе не первой молодости официантка с отбитой рукой. По соседству с этой Венерой Стокгольмской у конкурентов стоит толстый, но невыразительный повар в колпаке и явно проигрывает Венере.

Кафе так много, что запах кофе витает над всей Вестерлонггатан. Внутренности кафе хорошо видны через большие незанавешенные окна, а посетители, сидя за столиками, разглядывают пешеходов. В одном из кафе кирпичные стены. Здесь специально сняли несколько слоёв штукатурки, обнажив для обозрения древнюю кладку.

Когда во второй половине двадцатого века реконструировали дома, то под полом в одном из них нашли приличный клад – восемнадцать серебряных предметов: блюда, подносы и прочий столовый крупногабарит. По документам определили, что там проживала многодетная и в то же время небедная семья. Видимо, приберегли серебро на чёрный день. Времена-то были неспокойные. Однако чёрный день так и не настал. Чтоб нам так жить!

На Рождественские каникулы туристы слетелись в Гамла Стан со всего мира. Такого многолюдия, как в эти дни, я потом здесь больше не видела.

Полуголые европейцы, все как один в джинсах и чёрных бушлатиках, с посиневшими носами, громко переговариваются и весело смеются.

Тепло укутанные руссо туристо дисциплинированно ходят толпами за гидом, внимательно слушают, переговариваются тихо-тихо и задумчиво озираются. Молоденькие девушки ковыляют по обледенелому булыжнику на шпильках, а шведы таращат глаза на их диковинные меха.

Китайцы и японцы увешаны дорогой оптикой. Китайцы ходят группками и очень любознательны, суют нос и свои "фоторужья" с длиннющими объективами во все щели и подворотни.

Щупленькие кубинцы прибыли в Стокгольм с официальной делегацией и контрастируют с бледными аборигенами своим загаром.

Упитанные индусы фотографируются в обнимку по несколько человек, перегородив улицу, и беззаботно хохочут. Говорят, они котируются как классные программисты.

А крупногабаритные и громогласные американцы с их женщиной, скупавшей самые дорогие сувениры ручного изготовления, уже пропали в каком-то кафе.

Дойдя до конца улицы, я провожаю своих случайных попутчиков взглядом. Пусть их, идут дальше через мост и Риксдаг в центр города. И пусть будут всегда такими же весёлыми, счастливыми и беззаботными.

Русские секс-бомбы в шведском ресторане

В тот день Ника и Лана собирались в ресторан. Пригласил их Кристиан и, естественно, на вечер. Но сборы начались задолго до назначенного часа. Прямо с утра в доме царило небывалое возбуждение. Подруги, обмениваясь шуточками о предстоящем вечере, колдовали над причёсками. Яркая блондинка Лана навертела крупные локоны и стала ещё ярче. Ника покрыла лаком свои асимметричные пряди и сразу "выпрыгнула" из подросткового возраста.

И девушки перключились на макияж. У Ники в санузле два зеркала, одно напротив другого. И вот пригодились оба сразу. Две полуодетые красавицы, стоя спиной друг к другу, с упоением занимались макияжем, на несколько часов заблокировав туалет. Они наштукатуривали лица тональным кремом, наносили тени и румяна, подводили стрелки и, вытаращив глаза, наяривали кисточками ресницы.

Проходя мимо открытой двери, я наблюдала за их священнодействиями то с кисточками, то с карандашами, то с губной помадой. Всё проделывалось с необыкновенным азартом и энтузиазмом, какой появляется при коллективном творчестве.

В России Ника успела окончить курсы визажистов, о чём свидетельствовали огромные красные корочки диплома, пылившегося на антресолях, а также её страсть к экстремальному макияжу. Но в тот день, вдохновляемая соперничеством с подругой, она превзошла самоё себя. При этом она делилась своим опытом и познаниями с Ланой. Подруга оказалась тоже не лыком шита, имея богатый опыт сценического макияжа, так что у них нашлись общие интересы.

Как известно, сценический макияж должно быть видно с последних рядов зрительного зала. Процесс его нанесения оказался не из быстрых. Когда я уходила на прогулку с Веселинкой, он был в самом разгаре. Когда вернулась через два часа, дело, наконец, близилось к завершению. И вскоре девушки предстали перед моими очами, гордые и довольные собой. Я не могла найти слов. Веселинка рядом со мной на ковре перестала играть и, вынув игрушку изо рта, подняла глаза на маму и тётю. Она не протянула, как обычно, к маме ручонки, а молча уставилась на неё, пустив слюнку из раскрытого рта.

– Супер! – нашла я нужное слово. И это было самое точное определение их боевому раскрасу. К тому же, оно отвечало их ожиданиям.

Девушки расхохотались и сделали перерыв на лёгкий обед по стакану молока.

Затем перед огромным зеркалом в золочёном багете, что висело между прихожей и гостиной, начался процесс примерки нарядов.

Лана выбрала платье без особых мук, благо чрево её чемодана не было необъятным. Это маленькое чёрное платьице с серебряным логотипом Шанель она, видимо, и прихватила для подобного случая. Тонкий трикотаж подчеркнул как её выдающиеся формы, так и балетную стройность – редкое сочетание.

Ника перебрала с пяток разных нарядов и тоже остановилась на чёрном платье. Но оно было ещё меньше, чем Ланино. Микроюбочка открывала её ноги чуть ли не от самых ушей, а глубокое, глубочайшее декольте – её потрясающий бюст. Он был потрясающим сам по себе. Но благодаря осанке бывшей гимнастки он затмевал всё вокруг. А ещё у Ники был гордый поворот головы и взгляд, который как бы говорил: "Вы ещё не в восторге от моей фигуры? Тогда умрите!" В этом чёрном платьице она убивала наповал всех без разбора: и тех, кто уже в восторге, и тех, кто с восторгом припозднился. К счастью, Ника поняла, что переборщила, и прикрыла декольте маленьким чёрным болеро.

В ответ Лана надела пурпурные колготки, а к ним такого же цвета бусы, до самого пупка. Хотела написать "нитку бус", однако это могла быть только верёвка. Иначе как, скажите, могли на ней удержаться стеклянные шарики размером с грецкий орех? Я непроизвольно охнула.

Ника натянула чёрные ботфорты.

Лана задорно улыбнулась и с видом факира, достающего зайца из цилиндра, вытянула из чемодана красные замшевые полусапожки. Это было настоящее произведение искусства. Наверняка их создал поклонник Фаберже. По бокам голенищ этого чуда сапожного искусства блистали крупные "брильянты" и развевались атласные банты. Кажется, я открыла рот и, спохватившись, снова закрыла.

– Что, перебор? – спросила Лана.

Я кивнула.

Пурпурные колготки обиженно трыкнули, и вдоль стройной Ланиной ноги быстро пробежала стрелка. Участь пурпурного чуда была решена решительно и бесповоротно. Лана поменяла колготки, сняла и верёвку с бусами. С чёрными колготками и без папуасских бус красные полусапожки смотрелись потише, если можно так выразиться.

С балетной грацией Лана удовлетворённо повертелась перед зеркалом и, закутавшись в норковое манто, отправилась вслед за Никой курить на лоджию.

Вскоре пришёл Кристиан. Когда он увидел преображённых подруг, глаза у него вылезли из орбит, как у диснеевского грызуна Рокфора при виде сыра. Девушки намеревались сразить своей красотой весь ресторан, и Кристиан пал их первой жертвой.

Когда они ушли, я кормила Веселинку ужином и пыталась представить, как себя чувствовал Кристиан в окружении русских секс-бомб.

А потом мы с Веселинкой долго смотрели на вечерние огни Стокгольма за панорамными окнами гостиной. Огни завораживали не только малышку, но и меня: шаровидные фонари вдоль тротуаров, жёлтая иллюминация на деревьях в сквере, повторявшая рисунок сучьев и ветвей, красные габаритные огоньки автомобилей и маячки велосипедистов, светофоры, огромные светящиеся автобусы-гармошки. Огни текли вдоль улиц, вращались вокруг сквера, перемигивались, выключались и загорались, останавливались и снова двигались, подчиняясь ритму неслышной мне музыки. Казалось, это был танец огней на волшебном балу, танец стокгольмских вечерних огней.

Следующее утро было посвящено воспоминаниям о ресторане и выплеску эмоций. Возмущениям, какой плохой сервис у этих шведов, явились для меня полной неожиданностью.

Оказалось, все официантки при виде наших девушек разбежались. Одна заявила, что у неё рабочий день закончился, другая – что этот столик не её, третья куда-то запропастилась, чтобы не обслуживать русских "олигархов".

– Олигархов?

– Да, да, я слышала, как они шептались и обозвали нас олигархами, – рассказывала Ника.

– Нас мурыжили почти полчаса, – добавила Лана.

Я не верила своим ушам.

– Да, да, – убеждала меня Ника, – Мы пересели, и опять никого. Кристиану пришлось требовать администратора. Он нас и обслуживал.