Новые сказки

Как столетье назад снаряжались в отряд.
Как собак собирали в шумливые стайки.
В лес охотиться шли, почитай наугад.

Но никто, никогда не нашел это чудо.
Может, думаю я, неприлежно искали.
Как-то было придумал один недоумок, —
Мол де жертву оставим, и сгинут печали!

Что ж решили. И, телку под дубом оставив,
И поодаль, с верхушки сосны наблюдали.
Только утром замерзшие, чуть поотаяв,
Всем сказали, что нечисть в газа не видали.

Ну, не вышло, не вышло, чего тут дивиться?
С телкой дело решили опять повторить.
Вдруг послышался крик. Запропала девица!
Снова зверю селян удалось обхитрить.

В этот раз отыскалось, однако, отличье.
След в снегу отпечатал коварный злодей.
Дверь открыла девица сама без приличья.
Четкий след человечий нашли у дверей.

Шел по снегу разбойник как-будто бы с ношей.
Диво дивное – след то босой! Да в морозы!
Вдруг увидели гребень девичий замерзший.
Он чернел на снегу, аккурат под березой.

Чу! Охотники разом в испуге застыли;
След ноги превратился в звериный, огромный!
Четко снег утоптал. Показалось, накрыли!
Самый старый нашептывал матом отборным.

Молча шли мужики по печатям звериным.
Но цепочка, и та невзначай разорвалась.
И, не веря глазам, покивав на осины,
Людям только домой возвернуться осталось.

Вот пришли, и, не помня себя, рассказали.
Бабы охать и плакать опять принялись.
Сильно родичи девки пропавшей страдали.
Пред народом зверюгу найти поклялись.

Только солнце взошло и природа проснулась,
Только начали люди кормежку коров,
Глядь, деваха из леса живая вернулась.
Прямо в поле пошла, не заметив домов.

Вся одежда несчастной разорвана в клочья.
И висит, растопырясь, треплясь на ветру.
Что случилось с несчастной понятно той ночью…
Бабы девку вернули к родному двору.

Мать с отцом, ненарадуясь, кинулись к дочке.
Нам разбойника имя скажи, не обидим.
Все просили, глядели в любимые очи,
Но она промолчала, как-будто не видя.

Так никто ничего не узнал от девицы.
Толь глуха, ну а, может быть, в сглазе каком?
Мать с отцом приходили в часовню молиться, —
Мол, за что же дитя повредилось умом?

Лишь своих узнавать научилась немая.
Как посмотришь – красотка. Да как же помочь?
Тут беда с ней еще приключилась другая.
Видят близкие: Боже, беременна дочь!

В срок, положенный всем, разрешилась ребенком.
Был младенец красив, окруженный стараньем.
Взгляд непросто отвесть от зеленых глазенок.
Только мать не имела к нему состраданья.

Ей дадут покормить и уносят сыночка.
А она не глядит на него и не нянчит.
Вдруг в колодце ее обнаружили ночью.
Сильно плакал в ту ночь новорожденный мальчик.

Мамка с батей по дочке проплакали с месяц.
Но внучок отнимал все вниманье и силы.
Тут соседи напомнили – деток то крестят.
И завьюжило снегом тропинку к могиле.

Бабка с дедом пошли с мальчуганом в часовню.
Крестных выбрали внучеку, как подобает.
А священник то имя младенца не вспомнил.
Молвил, – болен и старый, и все забывает.

А в селе прозывали ребенка лесовским.
Меж собой называли, глаза отводили.
А назвали то так, не сказать бы бесовским.
Лишь от деда да бабки прозваньице скрыли.

Дед да бабка сказали – Алешей назвали.
– Что ж, Алексий пригож, – констатировал старец.
Крестных тут же к купели поближе позвали.
Тут младенец священника цапнул за палец.

Чувство страха объяло крестивших ребенка.