Во власти мифа. Боги, герои, чудовища

Только снова мужи, потеряв и ее, и покой,
Дочерей приносили богиням, вернется не скоро,
И рыдала царица: – Чтоб ты не вернулся домой.

Победителей судят неверные гневные жены,
Тени гневные снова пред ними отважно встают.
Но за стенами Трои Елена опомнится скоро,
Умирают герои, и новые в схватки идут.

Этой девочки тень снова ночью к отцу заглянула,
Как он там, в этом пекле, легко ли в проклятом аду?
Он увидел ее, Агамемнон рванулся понуро,
И Ахилл и Патрокл вновь в сражение гневно идут.

– Ты невестою станешь, как я обещал вам, герою,
Он погибнет сегодня, стрела Аполлона верна,
Спит еще Агамемнон, склонилась она пред тобою,
Принесенная в жертву, отцу оставалась верна.

И душа улетала туда, так легко вдохновенно.
И в безумии мать перед ним замирала без слов
Принесенная в жертву героем героев царевна
Все смотрела на звездное небо в пустыне миров

Каллипсо

Нет, Зевсу противиться будет едва ли
Прекрасная нимфа, он знает давно,
И только подруги ее ревновали,
И лишь Артемида поймет все равно,

Кто сделал Калипсо такою счастливой,
Кто смеет к подруге ее прикоснуться,
Богиня во мраке все ждет горделиво
Отца, вот явился, и ей улыюнулся.

И снова наивная нимфа хохочет,
В объятьях оставшись всю ночь до рассвета,
И с Зевсом могучим расстаться не хочет,
И видит, и слышит и знает про это

В засаде своей только тихо вздыхает,
И знает, вовеки покоя не будет
Пока он по нимфам во мраке порхает,
И всех взбудоражит, и чувства разбудит.

И жди его снова, других отвергая,
Зови его в бездне, все это напрасно,
Бессильно Калипсо в объятья шагает,
Как это жестоко, как это опасно.

Кентавры

Жили, пировали и грустили,
И героев снова в гости ждали,
И Геракла мудрости учили,
Одиссея удали и жажде
Путешествий по земному шару.
Снова стрелы ядом заполняли,
Просто злить кентавров вам не надо.
Ведь они обиды не прощали,
Мудрецы и рыцари, задиры,
Женщин без зазрения обобщали,
А потом опять просили мира,
И куда-то в бездну увлекали.
Вместе с миром снова исчезали,
Только в сказках оставались где-то,
Умножая темные печали,
Уносились в синеву рассвета.
Холодок открытий и иллюзий,
Оставался на страницах книги,
Их боялись боги или люди,
Не любили шутки и интриги.

Жили в далекой Грации полулюди и полукони – их называли Кентаврами. Особенное, сказочное это было племя – самое таинственное странное во всем мире.

Кентавры были разными, но часто с людьми они были дикими и жестокими. Да и богам от них тоже порой доставалось. Одно из восстаний против Зевса подняли именно кентавры. Трудно тогда пришлось Громовержцу. Здесь был и коварный Несс, он пытался похитить у Геракла жену, и зачинщики самых разных схваток, которые позднее их и погубили. Н о был среди них мудрец и учитель Хирон. Он воспитывал самого Ахилла, да и Ясон тоже прошел его школу. Кентавр познакомил их с целебными травами и другими учениями, которые стали полезными позднее для людей.

Кентавры были смертными, бессмертным оставался только Хирон. Но и он страдал от ран, которые порой получал в схватках. Геракл случайно ранил его отравленной стрелой, причинил ему страшные муки. А позднее, он так благородно повел себя, что отказался от бессмертия в обмен на освобождение Прометея от мук. За этот поступок Хирон был перенесен богами на небеса и стал там созвездием Стрельца. Он стал Зодиакальным знаком, и дарит людям целеустремленность, энергию, стремление к свету.

От Хирона ведут свой род греческие врачи. Самое страшное происшествие случилось с другими кентаврами. Во время свадьбы царя Пирифоя, кентавры вообще затеяли битву. Один из них пытался похитить невесту. Греческие герои и царь заступились за женщин и богинь. Герои дрались отчаянно и победили. В живых остались немногие из тех кентавров, которые тихо сбежали.

Часто об этой схватке говорили, как о победе справедливости над хаосом, дикостью. Кентавры остались только в памяти людской.

Славянского кентавра, пришедшего к нам вероятно из Греции, называют Китоврасом. Ему приписывают исключительно добрые дела.

Полулюди, полукони,
Так строптивы, так сильны.
Их никто там не догонит,
Не обузданы, вольны.
И пируют до заката,
и несутся вновь в сраженье,
А стрела летит куда-то,
Кто им стал теперь мишенью*

Кербер (Цербер)

(Греция)

Он с Гераклом отправился к свету,