Волхв, сын Славена. Славянская сага

Княгиня Марфа постепенно привыкала к своей новой жизни. Она не могла смириться лишь с тем, что день пира оказался обыденным. А потом, на следующую ночь, князь и вовсе не пожаловал к ней.

Кажется он сразу же о ней и позабыл, чувствовал себя таким же вольным и делал то, что вздумается.

Она все время ждала его, не смея напомнить о себе, не в силах ничего требовать. И если бы не Дубыня, постоянно ее утешавший и напоминавший, что она хозяйка, а не служанка в этом мире, не должна ни о чем просить, а может требовать все, что ей хочется. Но она все-таки не решалась на такой шаг.

Она обходила все капища богинь, приносила им щедрые жертвы, умоляла о самом малом – о том радости, которую может принести своей жене мужчина, взявший ее в жены. Она просила о сыне и наследнике, чтобы он стал оправданием этого странного союза, и навсегда отдал князя в ее объятья.

Дубыня сопровождал ее в походах по храмам, потому что не мог никому другому доверить, заботился о ней, радовался, что мог хранить ее секреты и становился ей ближе и роднее всех остальных в этом мире.

Он невольно вспоминал и о Варваре, которая так яростно отвоевывала свое место под солнцем, и хотя у нее ничего не получилось, но он был на ее стороне, нельзя в этом мире быть такой слабой и немощной.

Рискуя навлечь на себя княжеский гнев, Дубыня решил напомнить Славену, что потайная дверь уже сооружена, он должен проявить великодушие и навестить бедняжку, свою жену. Хотя бы ради своего наследника.

№№№№№№№№

Не только верный воевода, но и Лада слышала мольбы Марфы, вот и решила направить к ней непокорного упрямого князя. Ей не нравилось то, что он так много внимания уделяет мертвой, хотя помнить должен о живой, о той, которая рядом.

Вот и вселив в его душу волнение и томное ожидание, она и направила его к княгине, хотя знала, что такие хитрости мало что изменят, он тут же забудет обо всем, как только огонь страсти немного угаснет. Но это лучше, чем ничего, решила богиня гармонии.

Но утро она встретила в одиночестве, проснуться вместе им не пришлось.

Зато возникли какие-то странные сомнения, а был ли с нею Славен? Князь так спешил, будто за ним гнались лютые враги.

И весь день и ночь ее мучили страхи – она боялась, что не сможет родить ему сына в положенный срок и он захочет избавиться от нее, и она отправиться в забытую хижину, останется только тоска и печаль, насмешки со всех сторон, и придется ей присоединиться к русалкам в лесу, но ведь и там княгиня не найдет покоя.

Но до этих кошмаров оставалось какое-то время и надежда в душе. Ведь сын у нее еще мог успеть родиться, может быть она уже носит его в себе.

На следующее утро в саду и произошло странное событие.

Впервые она отправилась в капище, надо было поблагодарить Ладу за вчерашнее свидание с князем. Но пока она бродила по саду перед храмом, зная, что никому нет до нее дела. И так хорошо было в саду, так благоухали цветы и травы, что Марфа присела на огромный пень столетнего дуба, в прошлом году упавшего во время грозы, она кажется задремала, и увидела, как юноша невиданной красоты идет к ней навстречу.

Он говорит ей, что она любима и желанна. Будто он долго искал и наконец нашел ее. Княгиня чувствовала себя на краю блаженства и верила, что жизнь хороша.

Но дуновение ветерка заставило ее пробудиться от дивного блаженства.

Тогда Марфа и увидела этот кошмар. Жуткая и холодная змея обвилась вокруг ноги.

Княгиня хотела закричать, позвать на помощь, но только бессильно открыла рот, она даже сама не услышала своего голоса. А Змея быстро соскользнула, упала в траву и исчезла.

Княгиня все еще не могла пошевелиться. Она чуяла, что ничего другого с ней не случилось, она жива и невредима. Но память о том происшествии она осталась с ней до смертного часа. Она знала, что дальше случится еще что-то потрясающее.

Никому, ни одной живой душе ничего она не рассказывала.

Но тут и произошло то, о чем говорили многие. Такого яростного раската грома, такой ослепительной молнии не было никогда прежде.

Некоторые твердили, что это перед концом света. А ведь еще недавно на небе не было ни одного облачка, ничто не предвещало грозы..

Только княгиня после змея, ничего не испугалась.

Она думала о добром знаке, ничего плохого с ней не случится.

Она ощутила, что дитя ее уже в утробе и благодарила небеса за то, что все так случилось.

№№№№№№№№

Змей, вернувшись в чертоги Перуна заставил Громовержца напомнить всему миру о том, что свершаются самые важные события – скоро у них появится могучий чародей.

Перун с ним сразу согласился.

Славен слышал о громе среди ясного неба, все вокруг говорили о каком-то важном событии, хотя никто не мог объяснить толком, что за событие должно случиться. Его же могло взволновать только то, что вражьи полчища стоят перед градом, если этого нет, то и беспокоиться ему не о чем.

Это его равнодушие могло принести беду, Морена чувствовала это. И хотя она не могла рассказать ему о страшной тайне Перуна и Змея, но она напомнила ему о том, что на свет должен появиться его наследник. А ему не следует отмахиваться от матери его ребенка.

– Я прошу тебя чуть больше ласки ей и внимания, а любить ты волен кого хочется.

Князь понимал, что следует прислушаться к ее словам, даже исполнит то, что она желает. Но память коротка, как легко ничего не делать и получить все, что хочется.

Морена хорошо понимала все его чувства, с горечью сознавала, что почти все ее усилия пропали даром. Хотя Марфа почти сразу очень изменилась, она стала смелее, упорнее. Готова была хозяйничать в замке, иногда даже приказывала. Ведь отпали сомнения в том, что она бесплодна, появилась надежда, что подарит князю ребенка, о котором он мечтал, из-за которого их женитьба и затевалась.

Постепенно она становилась княгиней, и те девицы, которые ждали ее крушения, теперь разочарованно отошли в сторону.

Русалка видела гром и молнии, ей было ведомо все, что произошло, но она ничего не хотела рассказывать князю. Пусть он остается в неведении, ведь это не самое худшее из всего, что с ними могло случиться.

Глава 3 Рождение Волхва

На этот раз все происходило чудесным образом. Княгине не надо было так долго мучиться и ждать появления ребенка. Он появился на свет уже через три месяца, после того, когда Марфа столкнулась со змеем, и оказался крепок, могуч силен, словно ему уже полгода от рождения было. Удивлялись старухи-повитухи, а Рожаницы, которые никак не могли пропустить такого рождения такого малыша, все время говорили о том, что будет он расти не по дням, а по часам, и судя по всему эти загадочные пророчества сбудутся.

Но тогда в бане оказались кроме старух и еще кто-то из воинов, там точно был Дубыня. О том, что мог бы появиться и князь, никто не вспомнил. Да его и не было в городе, уже несколько дней назад он отправился куда-то ни о чем ее не предупредив, а Дубыня если и знал, куда тот отправился, то молчал, словно в рот воды набрал, да она и не расспрашивал. Захочет сказать, сам скажет. А если нет, так просить его бесполезно.

Князь Славен же отправился в то время в степи, чтобы навестить своего брата Скифа, но об этом его близким не обязательно было знать.

Княгиня же думала только о наследнике, и если бы Славен пропал куда, она бы тоже это не сразу заметила.

Она думала накануне о том, что бессмысленно требовать то, чего тебе никогда не дадут. Вот и молчала сердито. А вся ее нежность и любовь должна была достаться ребенку. А сам Славен пусть живет так, как ему хочется, ведь давно известно, что не стоит будить Лихо, пока оно спит.

Возвращаясь из похода, князь отправил дружинников в град, а сам свернул к озеру, чтобы сначала навестить Анфису, поговорить с ней, а потом отправляться домой.

Русалка знала, что он появится и мучилась, говорить ли ему сразу, что у него сын родился и отправить его туда или немного подождать, побыть с ним, а потом обо всем и рассказать. Но так она ничего и не решила, сколько не старалась. Она тут же сообщила о том, что приключилось, пока он странствовал.

Славен не улыбнулся даже, будто у одной из служанок, а не у княгини родился сын.

– Неужто он так собой владеет. Или ему все равно? – думала Анфиса.

– Они все там так радуются, -снова стала говорить она, но князь перебил ее.

– Я спешил к тебе, даже у брата задерживаться не стал, а ты хочешь поскорее меня отправить прочь? Это не твой сын, значит и не мой тоже, – отрезал князь, словно они говорили о ком-то чужом и далеком.

Теперь русалка видела, что это не притворство, хотела закричать о том, что он еще об этом пожалеет, но видя, что он и так на нее сердит, сдержалась, и решила больше этого не касаться. Да и радовало ее и грело, то что он только о ней и думает.