Перо из крыла Ангела. Тайны творчества

Елизавета навсегда права,
И с ладом Лада в этот мир вернулась.
Никто не станет в тишине скулить
О том, что тьму осветит лучезарный,
И пусть огонь небесный в нас горит
И только разгорается с годами…

Глава 18 Спасите сказку, остановите сказочников

Кот Баюн на этот раз отправился в дремучий лет.

Оттуда в нехорошую квартиру поступил сигнал СОС, который мог уловить кот Баюн с его острейшим слухом, только наполовину превратившийся в прежнего кота Баюна. Он и сам чувствовал, что-то ему сильно мешало стать самим собой, только не мог понять что именно.

– И чего тебе не хватает для полного счастья? – давеча поинтересовался Мефистофель, видя, что кот стал какой-то унылый, подверженный вспышкам немотивированной ярости.

– Сам не знаю, – признался кот, – надо поговорить с Кащеем Бессмертным, он хоть и чудовище, но доброе чудовище, тоже хочет мир спасти, а то сиротой останется, некого морозить будет да со свету сживать. Если мир погибнет, ведь и он другим станет, а Кащей не хочет этого.

– Кащей доброе чудовище? – усомнился Мессир, – да я у него свирепости учился. Ты что-то сильно путаешь.

– Все течет и изменяется, в мире вон какая жара, наверное, потому что Кащей добрый стал.

– Не верю, – оборвал кота Мефи.

– Да, сам не знаю, как его такой недуг поразил, – признался кот, – вот и надо узнать, что у них там творится, может чем-то еще помочь можно.

Кот растворился, словно его и не было тут.

№№№№№№№

В дремучем лесу было тихо и прохладно, хотя никакого порядка там отродясь не бывало, но ничего, в творческом беспорядке тоже жить можно…

Кот Баюн добрался до старинного замка, где издавна и скрывался от мира Добрый Кащей, как бы странно это ни звучало…

– Вот, явился не запылился, – заявил Баюн, – ты звал меня, я и пришел.

– Да кого же мне еще звать, мне белый ворон сказал, что если Баюн не поможет, то больше некому, на тебя последняя надежда.

– Ты бы мне хоть поведал, что стряслось, отчего спасать-то надо заповедный лес и сказки, я вроде и не глуп, но ума не приложу, что за болезнь такая трудноизлечимая навалилась на нас всех.

– Это я прошляпил все, сам довел свой мир до уничтожения, а теперь ничего поделать не могу, – стал само бичеваться Кащей.

– А можно яснее, – усмехнулся кот, – от твоих причитаний ни сказке, ни тебе самому легче не станет.

– Да подожди ты, дай попричитать вволю. Ведь и слова сказать некому. Скоро совсем онемею, язык прирастет и шевелиться перестанет.

Кот уселся перед троном Кащея, и сделал вид, что приготовился слушать, но Кащей, видя его насмешливую физиономию, решил сразу перейти к делу, нечего кота сказками кормить, от них сыт не будешь.

– Все было прекрасно в нашем царстве – государстве на протяжении веков: добрые герои награждены, злые наказаны. Кто-то бриллианты получил за послушание и ласку, кто-то жаб и лягушек, за то, что ленив был и нагл. Каждому свое, а как по-другому быть должно? Любому дитю ведомо, что добро должно побеждать зло. И все было ладом, побеждало. А потом каким-то сказочницам не понравилось, что пару девиц мы заморозили, зверюшек каких-то подстрелили, еще что-то такое сделали непотребное. И решили они сами править сказочным миром.

Сначала вроде потихоньку – полегоньку, а потом все сильнее и яростнее наступали. Ты ведь знаешь, как эти добрые да милые девицы – феи могут в душу залезть, так и хочется им если не помочь, то хотя бы не мешать. Ушли в сторону, смотрели, любовались на добрых и милых, и что? Тут уже все зверюшки пушистые да прекрасные, все друг друга любят до умопомрачения, никто никого не ест и даже не кусает, все просто замечательно, никакого зла нигде не существует, отродясь не было, и быть не может. А когда опомнились, мы его уже и днем с огнем отыскать не могли, – развел руками Кащей.

– И что же в этом плохого? – спросил кот, он или не понимал, или просто притворялся….

– Да все замечательно, – передразнил его Кащей, – налюбоваться не могли, мы с Лешим и Водяным плясали от радости, что у нас такие добрые и хорошие сказочницы появились, только недолго музыка играла, недолго Леший танцевал. Беду и смерть они принесли, когда выдохлось и испарилось все зло, словно его никогда и не было. А все наши добрые и милые обленились, заскучали сначала, потом затосковали, как серые волки завыли. Так, что и белый свет им не мил, последняя надежна на чертей была, они то вон какие шустрые, думали мы с Лешим, что они что-то придумают. А они могли придумать что-то, только пока еще зло с нами рядом жило, а теперь черти стали бессильны, обнимаются, целуются друг с другом, то поют, то пляшут, но ведь веселия больше не было никакого, веселье оно вместе с печалью рука об руку ходит. А добра не меряно, черти упали и все окаменели, вон одни камни по всему лесу вместо чертей. А с ними и души людские мертвыми сделались.

– А что же сказочницы добрые?

– А своими добрыми и поучительными сказками они заполонили весь мир, и чем больше пишут, тем скучнее и страшнее жить становится. Хотя страшнее, не то слово, страх то со злом мы тоже потеряли. Унынию нет конца и края, тошно всем одним словом, погиб мир, надо хотя бы попытаться его спасти.

Помертвело все, дремучий лес, как и заповедный, стали мертвым называться, я понял, что никто больше не оживет, никто не вернется, и надо спасать мир, а кто, если не Кащей этим и должен заняться.

Звал- свистел Змея Горыныча, только он тоже в кому впал, за ним -то больше никто не гоняется, никто его убить не хочет. А он и жил только пока опасность его подстерегала, а если опасности нет, то и радоваться нечему, без борьбы не бывает жизни, тебе ли этого не знать – не ведать?

В общем, Горыныч наш давно уже при смерти, не знаю, спасем его или нет, а остальной мир и сказку саму надо спасать…

Замолчал Кащей, хотя при коте он все-таки оживился, надежда появилась, что все еще измениться может, что потеряно не все, а вдруг сказка хотя и больна долго и продолжительно, но скорее жива, чем мертва?

– Ладно, Кащей, я к Змею полетел, с него начнем оживлять и спасать сказку.

– А чем мертвый Змей тебе поможет? Темнишь ты, чего-то, кот.

– Из комы его выводить будем, а уж потом он поможет, – подмигнул Кащею Баюн.

Кащей прислушивался к тому, что творилось вокруг, ворона отправил следить за котом Баюном, кто его знает, что у того на уме.

Ворон вернулся и поведал, что Змея воскресить удалось.

– Баюн и мертвого поднимет, – гордо заявил белый ворон.

– А что потом?

– А потом вернулся Горыныч с целой вязанкой Сказочниц к себе в горы и доложил, что самых добрых и безнадежных он собрал и притащил, а с остальными еще можно работать, они вменяемые, может вредить перестанут, нормальные сказки писать начнут, а не такие.

№№№№№№№

Кот Бегемот взирал на дюжину добрых-предобрых сказочниц, все они были примерно средних лет, одинокие, сразу видно, что кроме сказок ничего у них не оставалось в жизни, но упрямые, как сто чертей.

Какой-то дурак им внушил (наверное, Соловей Разбойник, кто еще мог такое сотворить), что если сказки будут добрыми – предобрыми, то и мир станет добрее, и они спасут мир от зла, если перестанут его замечать, а то и вовсе уничтожат по своему велению и хотению.

Вот об этом с пеной у рта Главная сказочница Галина коту Баюну и твердила.

– Да как ты смеешь нас обвинять, сказки должны быть добрыми-предобрыми и должны всех чему-то хорошему учить. Это каждый филолог троечник знает, только ты бестолковый и тупой ничего не понимаешь.

– А того Стрелка —викинга не ты ли учила, сдается мне, что он твоих сказок наслушался, вот и пошел всех убивать от доброты беспросветной.

– Да как ты смеешь, меня всеми премиями наградили…

Галина отступила в ярости, замахнулась на кота, но рухнула в высокую траву, не без помощи, Баюна, конечно. Уж такого бесчинства кот допустить не мог, его и пять комиссаров расстрелять не могли, а чтобы добрая сказочница прибила – жизни лишила – это уж слишком.

Остальные немного присмирели, погруженные в свое спасительное добро, они уже ответить коту, зло не потерявшему, никак не могли.