Плач Ярославны. Дочери Руси

И эта встреча будет вовсе не такой приятной. Она двигалась по длинным коридорам и переходам, сочиняя на ходу, что она должна ему сказать.

Но ей хотелось, чтобы такой же герой пожаловал и за ней сюда. И тогда бы ее отец умерил свой пыл.

Но она могла только мечтать о герое и о любви. О, как сладостны были эти мечтания.

Княжна шагнула в гридню и остановилась.

№№№№№№№№

Князь Ярослав стоял к ней боком в полном одиночестве.

Потом очнулся, резко повернулся, когда стражник притворил дверь, нарочно громко, чтобы он услышал, что она вошла.

Фро как можно спокойнее к нему приблизилась. Она готова была спокойно встретить все, что он скажет или сделает.

Отец молчал, разглядывал ее, может и злился, но этого не чувствовалось.

– Ты цела и невредима? – спросил он удивленно, – и думаешь, что никому не ведомо, что вы нашли дорогу в этот лес?

Она молчала, понимая, что ему все известно.

– Мне плохо, скверно в твоем храме, мне там беспокойно, и я не хочу там оставаться. Тогда я и сбежала со службы в первый раз, и нашла свой мир. Даже если ты накажешь меня, бросишь в погреб, мне все равно будут ближе боги наших предков. Я ведаю, что они живы, что они остаются с нами и помогают нам в трудный час. Да и другие не верят в этого мертвого бога на кресте.

Он должен был закричать, прийти в ярость, но он просто пристально разглядывал ее, словно диковинное существо. Она говорила о том, что было близко и понятно и ему самому, но легко говорить безмозглой девчонке, совсем другое дело могущественному князю.

А если бы подобное он сказал своим боярам и священникам, что бы с ним потом стало?

– Хорошо, – неожиданно усмехнулся Ярослав, – я вижу, что монах тебя плохо всему учил, его придется заменить на другого. Коли ты из храма в лес бегаешь, то грош ему цена.

– Нет, – заявила Фро, – он обучает меня грамоте, учит читать и писать, он интересно рассказывает обо всем, не меняй его. Ты волен поступить, как вздумается, но оставь мне этого монаха.

Княжна понимала, что на месте этого может появиться и еще более страшный монах, который клещами вцепится в ее душу, тогда она не вырвется от него вовсе.

– Хорошо, – снова согласился Ярослав, – но твой братец пострадал еще больше, чем ты от ваших побегов. А если он помрет (в голосе князя появилась насмешка), словно он благодарил ее за то, что Владимир может умереть, – это будет на твоей совести, и твои боги будут виноваты в том.

– Не говори так, он будет жить. Мне нужно идти к нему.

– Ты можешь идти, – спокойно произнес он.

Княжна поспешно удалилась.

Она вошла в комнату, где спал княжич Владимир. Князь очнулся в тот момент, очнулся и не скрывал своего недовольства.

– Почему ты потащила мальчишку в такую ночь в грозу, а если бы его поразило громом, и он бы там помер? – ворчливо спрашивал Ярослав.

Но Фро, кажется, даже не слышала его в тот момент. С тех пор, как умчалась ее мать, она стала невыносимо и что за норов такой?

Она сидела и ждала, пока мальчик проснется, тогда она и расспросит его о том, что же случилось, почему она должна терпеть ярость отца, ведь никуда она не звала и не вела его тогда. Но пока его не стоило тревожить..

Она ощущала свое одиночество и неприкаянность. А в памяти ее ладья с драконом на носу, плыла куда-то вдаль. И там двое красивых людей были рядом, они смотрели друг на друга, им было так спокойно и хорошо вместе.

Но картина быстра исчезла.

№№№№№№№№

Усевшись вечером ужинать, князь Ярослав никак не мог забыть свидание с дочерью. Она не побоялась ему сказать о старых богах и о том, что не слишком верит новому богу. Это звучало так странно в устах ребенка. Но еще больше удивили его слова:

– Ты любишь меня, отец.

Как она могла догадаться и почувствовать это, этого князь Ярослав не мог понять. Ясно ему было только одно, если что-то таинственное, необычное с ним еще может случиться, то это будет связанно с его дочерью. Если в детстве она может поразить его, заставить сменить гнев на милость, то что будет, когда она повзрослеет, станет прекрасной женщиной.

Потом Ярослав с досадой подумал о сыне. Если бы кто-то сказал ему, что мальчик умер, он поярился бы для вида, но долго бы о том не переживал. Его наследник никуда не годился, никаких надежд на то, что он изменится, не оставалось.

В следующий миг он взглянул на собравшихся за столом. Фро говорит, что многие из них продолжают служить старым богам, хотя его люди боятся, как огня, и знают, что он строит им новый храм.

Но их страх, как и его вера больше показные. Как бы они его не боялись, но не откажутся от своих богов ради распятого и мертвого бога. Быть может двойственность и погубит их всех раньше или позднее.

– А может и спасет? – услышал он голос беса рядом и вздрогнул.

– Размечтался о Дьяволе, так он к тебе и спустился, разбежался, может и меня достаточно? Да и на меня не слишком надейся, я знаю, каким ты можешь быть скучным и нудным, можешь мне голову не морочить, – усмехнулся он, и показался князю невыносимым. Но он прогнал от себя эти мысли, потому что самому только от них хуже и будет. Нет, нельзя Властелину даже думать о том, о чем хочется. Мир несовершенен, но нет никакого другого, и тут ему придется существовать.

Впрочем, бес больше не подавал голос, наверное, сбежал куда-то. Хотя в том нельзя быть до конца уверенным.

ГЛАВА 10 МОЛИТВА КНЯЖНЫ

Княжна появилась на пиру позднее самого Ярослава, в глазах бояр сияла тревога, они боялись, что князь впадет в ярость и тут же накажет дочь, а никому быть свидетелем такого не хотелось.

Но князь только усмехнулся, глядя и на вассалов, и на Фро.

Она и поднялась, когда они еще все сидели за столами и не решились двинуться с места.

И снова он глазом не повел.

Кто бы еще тут мог позволить себе такое, – подумали служанки, следившие за поведением княжны особенно пристально.

Но, кажется, она просто издевалась над ними и со временем станет еще строптивее, вот тогда уж всем достанется. Хорошо, если она выйдет замуж и уедет из Галича, уж об этом князь позаботится.

Княжна заглянула в покои к своему брату.

Княжич стал умолять ее, чтобы она не ругала его, за то, что с ними случилось накануне.

– Отец беспокоится за тебя, ведь ты его наследник, – говорила Фро.

– Он не беспокоится, он не любит меня, – обиженно говорил мальчик.

– Что ты такое говоришь, кто мог сказать тебе такое?

– Никто не мог, все боятся его как огня, но мне и говорить не надо, я знаю это и сам, – он тяжело вздохнул.