Мой любимый призрак. Городские мифы

И Врубеля волшебная рука
Мой дивный град изобразит, и чуду
Преображенья, света и тепла
Нам не постичь, и где-то там, в тумане,
Его Царевна в пропасть увела,
Его легенда о любви обманет…

Мир живописен и порой жесток,
Но написать его, являя свету,
О, листопад, и призрачный листок,
В его Сирени, и по всем приметам
Мы будем долго видеть этот миг,
И каменных цветов мираж и чудо,
Я нерадивый, вздорный ученик,
Явленье чуда больше не забуду.

Это была совсем другая история. Однажды, за два года до окончания века она написала стихотворение о Саломеи, получившей голову Иоана Крестителя по требованию царя Ирода. Вот тогда беды и начались. Наверное, не от того, что она написала это стихотворение, наоборот, оно было знаком, поводом для того, чтобы встретить их мужественно. Она узнала о смертельной болезни профессора, и там тоже была голова – опухоль головного мозга, со всеми адскими муками и страданиями.

Все эти истории из романа века с отрыванием головы у тех, кто того заслужил стали еще одним знаком, и вот теперь гений, лишенный рассудка, и изображавший птицу из мира мертвых, которая должна была его туда увести. Не предупреждение ли это о том, что ей не стоит играть с призраками, что это просто опасно. Отстраниться, уйти, не сметь приближаться.

Но вряд ли знак судьбы так прост, ведь есть еще что-то, должно быть еще что-то, если провидение продиктовало ей такую поэму.

Странно, болезненно и удивительно было то, что происходило, кто- то хотел ее о чем-то предупредить? Она даже догадывалась кто именно, знавший о том, что Эльдар отправляется к ней, чтобы увести ее с собой. Сюжет появления призрака всегда был одинаков во все времена, прекрасная царевна или король Сиама приходит для того, чтобы забрать с собой. Но готова ли она к этому, может ли она уйти так быстро, так поспешно, вот об этом она и не задумываясь бы дала ответ. И значит она должна бороться, она должна не бросаться в объятья, а противостоять. У нее просто нет другого выхода.

И сразу появилось желание написать о художнике, о том, как он не смог противостоять Мертвой Царевне, на этот раз пришедшей за ним. У него оставались надписанные полотна, и тогда она просто свела его с ума, решив, что так легче будет с ним бороться, а может быть, просто возмутившись тому, что он не поддается ее чарам.

С ней была та же самая история, и она даже догадывалась, что продиктовал ей поэму профессор. Значит, он ее простил, он больше не сердится и не причинит ей вреда?

Она не могла знать этого наверняка, но о Врубеле, Блоке, о сказках и мифах они говорили с ним на протяжении пяти лет ее обучения в университете. И он теперь наконец решил вмешаться. Может быть потому, что еще не было романа о нем? Она должна была написать его самым первым, но даже не приступала пока, а это не могло его не обижать.

– Я не уйду, пока не опубликую роман, -говорила Елена Сергеевна.

– Я не уйду, пока не напишу роман, – пообещала Елизавета, и надеялась, что он слышит все, что она пыталась ему сказать

Глава 13 Между прошлым и будущим

О, Матушка метелица, согрей его в ненастье
И пусть дорожка стелется туда, где ждет нас счастье.
Там все пути завьюжила, и там никто не встретится,
Ты знаешь, как он нужен мне, о Матушка метелицы.

Эль уже полчаса находился в той самой комнате, куда Лиза привела его когда-то. Там почти ничего не изменилось, только книг стало значительно больше, и компьютер появился новый, вернее, тогда вообще никакого не было. Он появился позднее. Ну и сама Лиза стала немного старше. Теперь, когда она была в домашних брюках и футболке, это было видно значительно лучше, но эти перемены ничего не меняли. Он почувствовал ту же дрожь, которая появилась во всем теле, как в первый день их встречи, когда он шагнул в приемную и на месте толстой тетки увидел юную девицу. Никто не предупреждал его о таких переменах, да и работала она в соседнем отделении. Потому свидание их оказалось полной неожиданностью, и как же она была приятна.

Только молчал он теперь пуще прежнего, хотя и тогда был не особо разговорчив, к своему изумлению Эль понял, что он начал заикаться, это что-то новое. Уж разговаривать с девицами он умел, взгляды, жесты, тайные знаки, все это подчиняло их себе в тот же миг. Науку страсти нежной он еще в молодости знал прекрасно, и это помогало ему добиваться своего не только в обольщении, но и в достижении иных вершин. Женщины вели его по жизни. Только Лиза была совсем другой

Заикание быстро прошло, но теперь он снова это переживал, то самое заикание, правда связанно оно было и с волнением, и с невозможностью произносить какие-то слова, и вообще говорить. Призраки не умеют, не могут говорить. Разве не видел он всех фильмов. И должен был сказать, что сценаристы и режиссёры были на правильном пути, хотя откуда они могли это знать, еще не побывав там? Наверное, просто угадали все, творческие люди – это их хлеб.

Он ощутил свое сердцебиение, но как могло биться сердце, которого не было? Наверное, это генная память заставляла испытывать, и вспоминать прежние состояния и чувства.

Собака, ее забавная собака, шкура на которой едва держалась и могла свалиться при неловком движении, уставилась на него так, словно она его видела. А может быть и видела, как знать. Неожиданно зашипел кот, выглядывая из-за собачьей спины. Но откуда он взялся? Лиза, его Лиза не любила котов, и он это всегда знал. Когда хотел подарить ей рыжего котенка, она сказала, что любит только собак. За это время что-то переменилось. Кот был полосатый, наглый и уверенный в себе. Собака и Лиза, вероятно, ему верно служили.

Вся дружная компания в сборе. Как можно было подействовать на возбужденных животных, Эль понять не мог. С ними у него были сложные отношения, не то, чтобы их не любил, он был к ним равнодушен. И все эти кошки собаки на него поглядывали, и понять не могли, как им следует себя вести, но это было еще при жизни. Упав с небес, он точно не ведал, как с ними управляться. Оглянулся по сторонам, Рыжего нигде не было, а ведь тот знал все и обо всех, мог бы что-то посоветовать. Вот так всегда, когда он нужен, куда-то пропадает, а потом появляется внезапно, но когда надобность в нем отпадает.

Рыжий пришел на помощь, он нажал на какие-то кнопки, на мониторе появился рассказ «Сын любимого мужчины», и тот подтолкнул его к монитору. Врубил он его скорее для Лизы, потому что Эль все видел своими глазами успел его прочитать раньше.

№№№№№№№

Лиза тоже взглянула на экран, вздрогнула. Не слишком ли много совпадений за этот день? И почему все вертится вокруг Эля. Он мертв, его давно похоронили, его больше нет, и никогда не будет, и с этим давно надо смириться. Она не надеялась даже пересечься с ним из-за того, что там женщин и на кладбище не пускали. И за эти годы она смирилась, или почти смирилась, и вдруг все снова, словно вулкан, долго дремавший, пробудился опять, и готов был действовать

И в тот самый миг она увидела его, склонившегося к ее голове и читавшего то, что было на мониторе. Сначала она хотела свернуть страницу, но не смогла пошевелиться, словно ее парализовало. Ну откуда такое могло быть? Она не может его видеть. Он не может вернуться, ведь это был не человек, а призрак. Так вот почему выл Макс, и было так неуютно в ее доме в этот час? Все вставало на свои места, запутываясь еще больше.

Она не понимала этого. Никак не понимала. Чертовщина какая-то творилась в доме, и пес ей о том говорил глазами, воем, подчеркивая, что творится что-то странное, невероятное, жаль, что он не может выразить это словами. Наверное, именно так люди сходят с ума. И она бы поверила в это, если бы животные не вели себя так беспокойно.

Когда она писала рассказ, то была уверена, что он никогда не прочтет этого повествования. Эль, и когда был жив, книжками и ее творениями не сильно интересовался, а теперь это просто невозможно. Она, конечно, мечтала о том, чтобы по скайпу, а лучше в контакте можно было связаться с тем светом, упросить, уговорить его появиться. И тогда они могли бы поговорить обо всем на свете. Но она вряд ли решилась бы ему рассказать о том, что написала повесть, рассказала, что было когда-то с ними, в незапамятные времена. Но оказывается, все не так просто, если он стоит и читает то, что было написано.

Сколько не всматривалась Лиза, она больше не видела Эля, это было только одно мгновение, краткий миг. Не более того, и все – же в этом было что-то странное и невероятное. И если бы это продолжалось, она могла бы сойти с ума, броситься к окну, прыгнуть за ним, совершить еще какой-то невероятный и безрассудный поступок. Не потому ли он был вне поля ее зрения теперь? Хотя спасал ли он ее, защищал ли, в том она не была уверена. Ну не таким он был человеком, и даже любимые женщины вряд ли толкнули бы его на такие подвиги.

Глава 14 Тайное свидание

Макс пристально за ней следил, кажется, он все это почувствовал, и ему совсем не хотелось оставаться сиротой и становиться бродячим псом без кола и без двора, и лавное без хорошего куска курицы на обед и пары сосисок на ужин. Но в такие минуты высшего восторга и отчаяния разве они думают о своих животных? Какой-то призрак ей дороже и верного пса и противного кота, подумала бы хоть о безродном бродяге, он-то точно в подвале снова окажется. И кот должен беспокоиться еще сильнее, но кажется, он испугался и все переложил на плечи Макса.

Но Лиза о них не думала, она уже писала стихотворение на белом листе бумаги, чего не делала давно, все время вбивала его сразу в комп.

Мертвый ангел на белом поле
Коченеет от снежных вьюг,
Я любуюсь им поневоле,
В нем  тебя я узнала вдруг.
А ведь Демоном ты казался,
И пугал, и манил во тьму,
Только в снежной пурге остался,
И замерз в эту ночь, к чему

Мне приснился последний танец,
Миг до встречи, до смерти – час,
Я просила тебя: – Останься.
– Этот мир проживет без нас.
Осень снова с зимой сольется,
И останется в небесах
Лишь Метелица, и смеется,
И зовет во тьму поплясать.

Я над ним в тишине склонилась,
Я хотела его понять,
На запястье звезда искрилась,
Не нашел он в снегах меня.
Кай от Герды сбежал в метели,
А она все рвалась спасать.
Мне хотелось девчонке верить,
Я решила тебя отдать…