Водяные, лешие, русалки. Духи заповедного леса

Федор поломался немного для вида, но его подкупили слова Домового:

– Он обнаглел совсем, но если ты ее не вернешь, то никто не вернет.

Федор решил навестить Кощея, и переиграть его, было делом чести.

№№№№№

Федор, как и все черти, был самым вольным из всех духов, он приходил в свой тихий омут, когда хотел, покидал его, когда пожелает, и не было над ним никакого начальства вообще. Омутник его искал упорно, когда тот ему нужен был, но это уже были не беса, а его собственные проблемы.

Но заметили духи другое – вместе с ним бесследно исчез Банник, когда он не появился до самого утра, все поняли, что это не случайно.

– И ему княжну надо, совсем сдурели все тут, – ворчал Леший, – он давно уже страдает, хотя никому никогда в том не признается.

Кощей поджидал гостей. И то, что появился Федор, его мало удивило, но то, что за спиной его стоял Банник, показалось ему очень странным, и оказалось для него полной неожиданностью. И с одним из них попробуй, справься, а тут еще два таких пройдохи.

– А ты зачем тут? Двое против одного, – набросился он на них.– Княжну захотел или тебе нравится с Федором прогуливаться?

– Возвращай княжну, если жив, хочешь остаться, – взревел Федор.

– А кто тебе сказал, что я ее крал? – нагло ответил Кощей и стал наступать на него. Он изготовился к отпору, не веря в то, что бить они его все-таки решаться, старика то двухсотлетнего.

– Да ворона твоя сказала, что она тут, бедняжка.

И хотя черт блефовал, но Кощей попался на удочку, он знал, что вокруг одни только предатели, а если черт их пытать начнет, то они расскажут и то, чего сроду не было. А вороны его почему-то особенно не любили, они бесу все и без всяких пыток расскажут.

– Может, она и возвращаться с тобой собирается? Кто тебе сказал, что она с чертями такими куда-то пойдет?

Федор понимал, что говорить с Кощеем можно бесконечно, и все вокруг да около, потому он и решил действовать.

– Одного из своих чертей я отправил на остров Буян, – заговорил он очень тихо, но четко, – и если ты думаешь, что нам неизвестно как лишить тебя жизни твоей никчемной, то ты глубоко заблуждаешься.

– Шантажист чертов, – взревел Кощей, – А ну-ка Настька, выходим, я помирать из-за тебя не намерен, любовь любовью, но жизни лишиться – это уж слишком, не к чему мне это.

И княжна появилась на пороге, она была спокойна, и мало походила на несчастную пленницу. Федор это сразу заметил. Не мешало бы еще выяснить, кто и кого украл из них. Но раз они пришли, то надо было спасать.

– Домовой без тебя убивается, с ног сбился, ничего делать не может, а ты тут со старикашками развлекаешься, – ворчал Банник.

– И как это он забыл про свою Лизавету и обо мне вспомнил? – усмехнулась Анастасия, – сколько я его звала да искала, он был глух, и вдруг такая забота, я сейчас разрыдаюсь.

Она была обиженна на все, что происходило вокруг.

– Из-за Домового ты удрала из Киева? – поразился Банник, – но пошли назад, мы все побросали там из-за такой никчемной девицы. Ноги били столько верст, чтобы узнать, что Домовой, этот старик несчастный о ней позабыл. Вот и разбери этих девиц, с ума все спятили.

Возмущению его не было предела. Но девица оказалась на редкость спокойна и упряма – настоящая королева.

Она оглянулась на него и двинулась к ним навстречу, хотя особенно ей не хотелось уходить.

№№№№№

Почти всю дорогу они не разговаривали. Банник был уверен в том, что все усилия были напрасными. Но с ним такое случалось всегда. Но пока ждали возвращения княжны и черта, Домовой обходил свои владения и следил за баней, потому что и в эти дни людям надо было мыться.

Когда он вернулся в дом и увидел ее в постели, то глазам своим не поверил. Он долго стоял над нею и думал о том, что что-то не совпадало. Если нет ни Федора, ни Банника, то откуда взялась она. Конечно, она могла вернуться из другого места и без них. Но Федор никогда не ошибался, если он говорил про Кощея, значит, она была там. Даже если бы Кикимора и обернулась княжной, зачем бы она завалилась спать в ее кровать – в это не было никакого смысла. Но чем больше он присматривался, тем больше понимал, что это была не она. И он удивился тому, что никто из людей во дворце этого не заметил.

И тогда он решил разоблачить самозванку. И первым делом он свистнул любимого пса Анастасии Дива.

Девушка невольно проснулась и открыла глаза. Пес уставился на нее и стал рычать. Было очевидно, что он не узнавал девушку.

– Но это не моя собака, – не растерялась она, – откуда взялась эта псина, где мой песик.

И тогда сам Домовой обернулся черным псом. А когда она приблизилась к нему, зарычал, и шерсть на загривке поднялась дыбом, ему было интересно посмотреть, что она будет делать дальше.

Анастасия бросилась бежать из дворца, понимая, что ей не удастся выдать себя за княжну, напрасно Кощей ее в этом уверял. И она с размаху оказалась прямо в озере. Она хотела выбраться, решив, что оба пса ее перестали преследовать, но ударилась о какую-то корягу и испустила дух. Она камнем пошла ко дну. Русалка, которую привлекла еще погоня на земле, проворно бросилась к ней.

– Ты недаром тут оказалась, что же случилось в княжеском дворце, рассказывай, и не придумывай ничего. Большой глупостью было связываться с Домовым, ты могла морочить голову людям какое-то время, но он все видит насквозь и все знает.

– Меня с самого начала сравнивали с княжной, – рыдая, говорила она. А когда Кощей заверил меня, что она исчезла и больше не появится, я поняла, что это единственный случай, когда можно поправить мое плачевное положение, тогда и пробралась во дворец, – говорила Ирка, дочь простолюдинки, над которой природа так пошутила вдруг.

– Я многому научилась за это время, они бы поверили, что я – это она, но проклятый пес, а потом и второй, они наделали столько шуму.

– А то тебе неизвестно, что собаку свою хозяйку узнает из тысячи.

– Но я просто не успела отравить его, и делов то было.

– Собаку можно умертвить, но что бы ты сделала с Домовым, можно договориться с Банником, даже с Кикиморой, если ты такая хитрая, но он никогда ни на какие хитрости не пойдет. Впрочем, теперь это тебе без надобности, потому что туда ты вернуться все равно не сможешь.

– Я мертва? – удивленно спрашивала она.

– Еще как мертва, мертвее не бывает, – усмехнулась русалка, иначе ты бы со мной не разговаривала. Садко и Алешка Попович ходили по дну озера живыми, но у них было особенное заклятие, а ты просто свалилась к нам, о чем же тут еще думать можно.

№№№№№№

Елизавета, поглощенная своими переживаниями, не заметила не появления, ни исчезновения Анастасии, и Домовому было, за что ее упрекнуть, но он не стал этого делать, потому что и сам никогда почти не замечал на младшую дочь Ярослава, и она была права, когда упрекала его в бездушии.

– Они родные сестры, – сам с собой беседовал Домовой, – и надо что-то сделать, чтобы они стали немного ближе, потому что только родственники могут поддержать друг друга, человек не привык жить в одиночестве, не должен он один оставаться.

Она любит того, кто покинул ее. Это странно, тем паче, что он никогда не будет ее любить так, как ей хочется. Но об этом не мог говорить он с ней в такие минуты – разговор получился бы слишком горестным. А у нее в последнее время и без того печалей хватало.

Самозванку он успел на дно озера отправить, но где же настоящая княжна, если черт не сможет ее спасти, то и никто не сможет. Хотя через какое-то время она все равно уедет в другой мир, и ее король не особенно от Кощея отличается, но все должно делаться ладом, а не так, как теперь происходит.

№№№№№№

В тот момент, когда Домовой размышлял и томился в неведении, Анастасия уселась на широкий пень и не собиралась больше никуда идти.

– Я смертельно устала и шага больше не сделаю, – твердила она.

– Мы и без того все бросили, и с тобой плетемся, как люди или черепахи, что еще прикажешь? – возмутился Банник, он уже пожалел о том, что пошел княжну спасать, а не лежал в своей теплой и пустой бане.

– Тебе хорошо говорить, у тебя лапы мягкие, они не болят вовсе, черт копытами земли не касается. А я все ноги до крови давно постирала, пока за вами гнаться хотела.