Истребление кумиров. Князья и воины

Но Водяной все-таки был недоволен тем, что творилось, и продолжал кипятиться. Жил, мол, никого не трогал, откуда такая напасть взялась, сам понять никак не мог. Надо признать, что бесу все-таки проще, чем ему было выхолить сухим из воды, у него это не очень получалось.

Властелин теперь никогда не забудет, что кумиры оказались в его царстве, и русалки разместили их в своих владениях. И они там быстро и легко прижились.

№№№№№№№

Князь отдыхал в своих покоях после долгого и трудного дня. Он на миг остановился перед образом нового бога, надеясь получить ответ, правильно ли он поступил и что ему делать дальше.

Ему казалось, что в суровом лике Христа разглядел он одобрение всему, что было сотворено. И спокойствие появилось в душе князя. Он знал, что не часто будет испытывать такое блаженство, только при великих свершениях рождается такое чувство.

– История рассудит его, – говорил монах в келье, беседовавший со священником, только что завершившим обряд крещения. И теперь ему хотелось поговорить об этом с другими.

– Да, но пока только нам ведомо, что князь был прав. И тот, в небесах должен радоваться тому, что творится. Впрочем, иногда мне кажется, что ему давно уже нет дела до всех нас.

Монах покосился на небеса, не ударит ли гром после таких слов.

Но ничего там было тихо, ни Перун, ни новый бог не подали им никакого знака.

ГЛАВА 20 СООРУЖЕНИЕ ХРАМА

Когда Рогнеда появилась перед княжеским дворцом (она пришла туда, не в силах больше томиться в изгнании), сразу же почувствовала княгиня, что она пришла совсем в другой город. А смутили ее белоснежные стены нового храма, золоченые его купола, кажется, что рядом с ними и княжеский дворец стал значительно меньше.

Темная и маленькая (она никогда не была маленькой), она остановилась около этой высоченной стены перед входом, и стала искать глазами своего Перуна. Но кумира нигде не было видно. Хотя он не внял мольбам о спасении ее мужа и их мира, но он оставался родным, близким, единственным богом для нее, никакого другого ей вовсе не было нужно.

К ней подошел парень и видимо узнал ее, хотя ее не было в городе так долго, что могли и позабыть, как она выглядела. А он, наверное, тогда был еще мальцом.

– Перуна ищешь? – спросил он, – не здесь его надо искать теперь, выйди к Днепровскому берегу, там и найдешь нашего бога. А тут царит по княжеской воле другой бог, наш стал игрушкой, а я хочу узреть, как и этот полетит туда же, чтобы духу его не осталось.

Рогнеда слушала его молча.

Парень ничего больше не сказал и пошел прочь.

– Новый бог, другая вера, пусть он летит в Пекло вместе со своим богом новым, если ничего не понимает, и только страх руководит им теперь. Убийца лютый о душе своей вспомнил и новые безумства творит. Сын рабыни навсегда рабом останется.

Подняла Рогнеда голову вверх, словно бы хотела там кого-то отыскать и о помощи попросить.

– Разве должно так быть, почему все князья небесные не поднимутся против него, чего они ждут, как взирать могут на это?

Молчали небеса. Наверное, нечего было сказать тем, кто там оставались.

Прежде, чем отправиться к Днепровскому берегу, чтобы взглянуть на Перуна, решила она в чужой собор зайти и посмотреть, что и как там устроено было. Каков этот бог и в чем его сила.

Людей в соборе в ранний этот час было немного. Какой-то молодой и красивый жрец говорил негромко о чем-то своем. Но из этой речи она не поняла ни слова.

На нее стали оглядываться те, кто тут случайно оказались. Она отвернулась и стала разглядывать росписи стен, какие-то странные и страшные портреты чужих людей, кто они и что тут делали? Почему так сурово на нее смотрели, словно раздавить и умертвить пытались?

В чем она перед ними провинилась, да и почему они вообще здесь?

Едва удалось княгине сбросить эти жуткие чары чужаков. Говорят, они тоже много страдали. Смятение чувств раздирало ее душу и клонило к земле, она встрепенулась и расправила плечи, резко повернулась и пошла прочь.

– Не случайно князю захотелось оказаться среди них, надеется, что они спасут, глупец. Никого они не спасут, а только уничтожат его и всех, кого он крестил.

№№№№№№

Первое, на что обратила внимание Рогнеда – как изменилась погода за то время, пока она оставалась в храм. То ярко светило солнце, а теперь уже черные тучи нависли над головой. Она немного помедлила, пыталась понять, что такого могло за это время произойти, пока она оставалась в храме. А тут и ударил гром, вспыхнула молния, она скользнула по лицу княгини. И последнее, что она услышала – пронзительный крик рядом, за спиной. Свет в глазах ее тут же померк, она рухнула на землю около соборной площади, уже ничего не понимала и не чувствовала.

Около часа лежало на площади перед храмом ее мертвое тело. Люди замирали от страха, и стремились пройти мимо, боялись к ней приблизиться. Казалось, что она зашевелится и поднимется на ноги. Но она была мертва, уже давно мертва, и никакого воскрешения не могло случиться.

Тогда из храма вышел священник, как только узнал о том, что случилось. Это был страшный знак для него и для его бога.

Но надо было скорее убрать тело княгини и постараться забыть о том, что произошло.

Князь Владимир появился на площади сразу же после священника, словно дожидался, пока тот тут возникнет и сможет тогда он укрыться за широкой спиной в рясе.

Он смотрел издалека на постаревшее, и такое угрюмое лицо той, которую так любил когда-то, сначала его не узнал, а может ему просто не хотелось, чтобы это была она?

– Эта женщина хотела убить меня когда-то, а потом я чуть не убил ее, и только вторжение Изяслава меня остановило. Она пришла к моему храму, чтобы найти тут свою смерть, странная случайность, да и случайность ли это. Все забылось, а последняя встреча, самая кошмарная из всех, но я так и не понял, что она хотела тогда, зачем пришла сюда? Может быть, я ее все-таки убил и забыл о том, что там случилось? Но не был ли ее бог дьяволом, и так решил мне отомстить за старые грехи, за то, что смог его свергнуть?

– Несчастная, – в сердце его появилась боль и грусть.

– Зачем она пришла сюда? Я сделал все, что мог, но чего она еще от меня хотела? Смогла только остаться живым укором моим грехам. Но я не убивал ее, не убивал.

Он оглянулся на людей, стоявших вокруг.

– Они знают, что я не убивал ее. Хотя и мысли могут убить, так выходит я ее убил? Гореслава, так они ее называли в последнее время, страшная жизнь и страшная смерть – вот что ей оставалось. Она стала мертвым укором всем нам, такой и останется. И окажется она в аду, потому что не крещена. И муки на земле сменятся муками в вечности. Она подчинилась моей воле и спокойно сносила страдания, где ей было думать о душе, когда? Даже теперь, когда она пыталась бунтовать, все так ужасно закончилось.

ГЛАВА 21 СТАРОЕ В НОВОМ

Владимир отыскал глазами священника и спросил его, можно ли покойную окрестить и похоронить по-христиански? Священник воспринял это как приказание и согласился, хотя и не понял княжеского каприза. Еще судили и рядили о смерти на соборной площади, но беда в одиночку не ходит. На следующее утро произошло не менее страшное событие. От сильного ливня, последующего за грозой, а может и не из-за этого вовсе, но когда они пришли на берег Днепра, то увидели, что Перун скрылся из глаз.

Уж не он ли забрал с собой бедную его любимую жену? Хотя она казалась такой ненужной и лишней в княжестве, но громом и молнией было отмечено и ее и Перуна исчезновение. Но князь все-таки решил с ним потягаться силами и отнял у него тело бывшей своей жены, похоронив его по новому обычаю, которого она не знала и не принимала до самого конца, хотя его это мало волновало.

Кажется, все русичи на закате вышли на берег Днепра, чтобы убедиться в том, что их бога больше там нет и обсудить странное это событие. Они убедились, что его там нет. На том месте плескалась вода, и сколько не смотрели они вдоль берега, надеясь обнаружить кумира. Казалось, что он может быть на другом месте, отнесенный течением. Но он словно под землю или под воду провалился.

Многие чувствовали, что два события произошли одновременно, и они связаны друг с другом. Хотя многое осталось непонятным и необъяснимым.

Но то, что остается загадкой для смертных, находит объяснение в других пространствах и временах. На этот раз за то, что случилось, должен был отвечать не Водяной, а сам Мефи, бросившийся его защищать в прошлый раз. Ну и деньки. Ну и помощничек, никак не мог успокоиться и все влезал куда-то, – ворчал тот, хотя и совершенно беззлобно.

– Зачем ты это сделал? – поинтересовался он, что это за магия на площади?

Мефи молчал, потупившись, ковыряя копытом ковер из травы.

– Я проиграл пари этому плешивому, – с тяжелым вздохом говорил он, словно сожалея о случившемся, – не мог же я уйти молча, надо было как-то отметить свой уход.

– Это все, что ты хотел сказать? – удивленно спросил Мессир.

– Не все, – огрызнулся тот, – недовольный тем, что его торопят и перебивают, – должен же я был князю про его прошлое напомнить, а то он уже в святоши заделался. Сидел на берегу, думал, как бы это сделать, а тут эта горемычная и подвернулась, вот все и получилось так, как получилось.

– Хорошо, – согласился князь, – понимая, что оправдываться Мефи большой Мастер, – а Перуна зачем трогал. Я тебя о том просил?