Сегмент времени

Бегущие сзади отстали, а появившиеся справа подходили не спеша, словно понимая, что их жертвы никуда не денутся.

Ромка занес над головой свою палку, а Чепрыгин направил ружье на этих людей, хотя патроны кончились, но ведь об этом знал только он.

Подходившие мужчины совсем не были похожи на их страшных преследователей. Нормальные, человеческие лица.

– Дай сюда, – сказал один из них, забирая ружье у дяди Лени. Кто-то вырвал из рук Ромки палку.

– Вперед! – грубо толкнули в спину Чепрыгина. Отряд из четырех пленников под конвоем отправился в долину, уходя все дальше от вездехода.

Всю дорогу шли молча. Пленники ничего не спрашивали, а конвоиры ничего не объясняли. Ребята старались держаться поближе к дяде Лене. Он был мрачнее тучи. Ему не хотелось думать о том, что это были за люди и что они собираются с ними сделать. Было понятно, что их отбили у тех страшных людей, похожих на зверей. Но зачем? Что они собираются с ними сделать?

«Надо бежать, – подумал ученый, – сейчас встреча с людьми, а тем более, пленение, это всегда плохо. Очень плохо. Хотя, вряд ли удастся, вон какие амбалы, а мои мальчишки почти дети. Если бы хотели убить, уже убили бы, значит, где-то подержат какое-то время. Вот и осмотримся, – решил он, – а там видно будет».

Он оценивающе посмотрел на ближайшего. «Видно, бывший военный, – решил Чепрыгин, и сам удивился, что так решил. – Какой-то подтянутый, хоть и потрепанный. Походка, резкие жесты, отрывистые и короткие фразы, наверное, в прошлом приходилось командовать». Даже если это и так, тем не менее, судьба четырех пленников по-прежнему была непредсказуема.

Вот, наконец, впереди сквозь снегопад прорезалась разрушенная башня. Чепрыгин удивился, никаких замков, тем более одиноких высоток в этом месте не предполагалось. Но с приближением, развалины становилось все больше. Оставалось только ждать, когда они подойдут поближе, может быть удастся понять, что же это было за здание? Но и вблизи огромные руины ничего не напоминали.

Стража была сурова. Чуть ли не пинками, их отвели в какую-то темную комнату. Хорошо, что всех вместе. Было холодно, но не очень. Похоже, что недалеко был источник тепла.

– Дядя Леня, – сказал рыжий, – что с нами сделают?

– Съедят, – сказал, многозначительно вытаращив глаза, Володька.

– Не, не съедят. Те, что гнались за нами, точно съели бы, а эти другие, – ответил за дядю Леню Ромка.

– А зачем же тогда они нас забрали себе? Ведь мы им зачем-то нужны? – не унимался рыжий.

– Не знаю, Антон, – наконец, откликнулся Леонид Алексеевич.

Дверь открылась, в комнату вошел маленький круглый человечек. Он принес закопченный котелок, поставил на пол стопку железных мисок и четыре ложки, стал раскладывать по мискам какое-то варево. Справившись со своей задачей, он ушел, ничего не спросив, ничего не сказав.

Ребята разобрали миски, подали и дяде Лене. Все смотрели в тарелку с опаской, что это была за еда, не мог никто из них сказать, вместо привычных грибов, они увидели что-то незнакомое.

– Это каша! – воскликнул удивленный дядя Леня. – Да еще соленая! Вот так, диво! – И он с удовольствием начал уплетать свою порцию еды.

Ребята последовали его примеру. Они, конечно, когда-то пробовали кашу, и не только пробовали, но и конкретно питались ею, но это было настолько давно, что и вкус, и название этого блюда давным-давно стерлись из их памяти.

Каша была сварена из цельных зерен пшеницы на воде и, конечно, без масла. Но она все равно была божественна.

– Я бы целый котелок каши съел, – почти промурлыкал Антошка, – если бы дали, добавил он.

– Не дали бы, – Вова, как всегда, вытаращил глаза, – спасибо, что вообще накормили.

– А если бы дали, то все равно не съел бы, – заключил Ромка, облизывая ложку.

– Съел бы, точно.

– Нет. Не влезло бы.

– А ты знаешь, сколько в меня каши может влезть? – Антошка вскочил и встал перед другом.

– Я-то, как раз, знаю, а ты вот, похоже, не знаешь.

В спор вмешался Леонид Алексеевич:

– Довольно, ребята. Надо бы всем поспать, кто знает, что ждет нас завтра? Идите ко мне.

И подростки улеглись, облепив дядю Леню, чтобы было теплее.

– Дядь Лень, а почему у нас такой каши нет? – спросил, засыпая, Антон. – У них есть, а у нас нет.

– Здесь, наверное, был элеватор, это место, где раньше хранили зерно. Видимо, запасы остались. Может и цех мукомольный был. Может быть, даже, и хлеб выпекали, иначе, откуда у них соль до сих пор? – Дядя Леня все говорил и говорил, понимая, что ребята уже не слушают.

Уже почти задремавший Чепрыгин услышал за дверью шорох, дверь приоткрылась, и в образовавшейся щелке блеснули глаза. У дяди Лени сон, как рукой смахнуло, он старался не шевелиться, и чуть прикрыв глаза, прикидывался спящим.

Дверная щелка раздвинулась, кто-то в нее втиснулся. Было темно, только в большое застекленное окно, заколоченное досками, проникал тусклый свет. Пленники устроились под самым подоконником, они не попадали в полосу света. Зато незнакомца было видно хорошо. Глаза Чепрыгина привыкли к темноте, он различил хрупкого человека. Это был мальчик, уже не ребенок, но еще и не вполне взрослый человек, примерно такого возраста, какими были его спутники.

«Скорее всего, ему любопытно, – подумал Леонид Алексеевич. – Здесь ждать беды не нужно».

Он поднялся, но мальчик не испугался и не убежал.

– Привет, – дружелюбно сказал Чепрыгин. – Ты кто?

– Саня. Здрасьте, дяденька.

– Ты здесь живешь, Саня?

– Да.

– Зачем ты пришел?

– А посмотреть на вас. У нас ведь все взрослые, я самый молодой. Я, конечно, уже большой, но хочется на ребят посмотреть.

– Они спят, – кивнул в сторону ребят Чепрыгин, устали.

– Говорят, что вас чуть зверолюди не поймали.

– Да, если бы не ваши, нас бы уже на свете не было. А ты не знаешь, почему нас сюда привели?

– А куда же вас? Эти каннибалы теперь несколько дней будут вас сторожить, пусть думают, что тут вы и останетесь.

– А почему тогда держат взаперти и когда нас отпустят?

– Не знаю, может, никогда, – пожал плечами Саня. – Все ждут дядю Степу. Он скоро приедет, будет выяснять, кто вы такие, почему здесь оказались. – И еще пояснил, – если вас не сторожить, вы же убежите и снова к зверолюдям попадете. Так что, сидите здесь и ждите дядю Степу.

– Что думают по этому поводу ваши люди?

– Зверолюди наглеть начали. Нам пополнение не помешало бы. – Он по-взрослому махнул рукой, и Леонид Алексеевич подумал, что теперь дети взрослеют гораздо раньше, чем прежде. Он вздохнул, но Саня понял его по-своему: