Сделаю тебя взрослой

Все зависит от мотивации. Я хочу быть лучшей, а значит, в спину мне всегда кто-то будет плевать. Это я вычитала в какой-то статье, когда искала способ подружиться с теми, кто завидует.

Мы уже возле раздевалки, мне опять чуть не заезжают по лицу тяжелой дверью. Спасает реакция.

Заходим в раздевалку. Я тут же снимаю одежду, чтобы сполоснуться.

Смотрю на этих сплетниц, что-то бурно обсуждающих. Они поглядывают на меня. Интересно, но бессмысленно спрашивать, что они затеяли. Стабильно проверяю свою сумку на презервативы, которые они подбрасывают и грязные носки. Ну, детский же сад! Закрываю шкафчик и иду мыться.

Под струями воды, под паром, что окутывает меня, снова всплывают мысли про Сережу. На тот момент, пока я была с ним, меня не трогали. Даже слово Ефима не имело такой вес, как угрозы Сережи. Наверное, я бы могла пожаловаться, он бы помог, но чего я не привыкла, так это ныть и жаловаться! Да и отец всегда говорил, что если игнорировать людей, то скоро они устанут доставать. Когда же наступит эта усталость?

Надо торопиться, и так сегодня пропустила три урока уже. Голову не мою, только споласкиваюсь.

Выхожу из душевой, подхожу к шкафчику и замираю.

Может, напутала?

Я же точно закрывала!

Вокруг себя верчусь. Девчонки уже ушли, а моих вещей нет. Даже телефона!

Я стою в одном полотенце с сумочкой для душевых принадлежностей и понятия не имею, что делать.

Словно с корабля скинули в открытое море, и полотенце как абсолютно бесполезный в этом случае надувной круг. Ну, то есть он, конечно, позволяет не утонуть, но не перенесет меня на берег.

Иду вдоль закрытых шкафчиков, проверяя каждый. Может, просто, перенесли куда-то?

Нет, они и раньше шутили надо мной, но, чтобы так, чтобы голой практически оставить? Просто капеееец!

В глазах щиплет. В груди болит. Обида поднимается из самого сердца. Жалко себя до ужаса.

Ну, за что они со мной так? Что я им всем сделала?!

И что делать? Куда бежать? В одном полотенце? Я даже маме не могу позвонить!

На другом ряду девчонки со спортивной гимнастики. Мощные и сильные. Попросить у них вещи или позвонить?

– Привет, все нормально? – поднимается одна рыжая девушка. Жаловаться не привыкла, так что улыбаюсь. Сквозь жгущую глаза слезами обиду.

– Просто телефон потеряла. Можно позвонить?

Мне передают телефон, а я набираю маму. Раз, другой, третий. Не отвечает. Ну, что за засада?!

– У тебя вещи забрали? – вдруг понимает она, а я качаю головой. Мы же команда, мы не предаем друг друга, а это все шутки. Обидные, но шутки!

– Может, тренера позвать?

– Да, позовите, пожалуйста. Мама трубку не берет, – прошу, и вдруг рыжая мне пакет вручает.

– Тут нижнее белье, оно новое, потом постираешь, вернешь, – улыбается эта крупная девушка, а я от благодарности почти плачу.

– Огромное спасибо!

– Погнали, – зовет она подругу. – Как тренера зовут?

– Наталья Юрьевна Карамзина.

Сама иду к своему шкафчику, открываю, словно там по волшебству одежда появится. Скидываю полотенце. Смотрю на комплект. Он будет великоват, но сейчас уже неважно. Надеваю трусы, спортивный лифчик.

Слышу посторонний звук и оборачиваюсь резко.

Он стоит за шкафом, в глазах столько всего, что думать стыдно! И смотрит прямо без попытки отвернуться. Озабоченный, блин!

– Сережа…Самсонов, что ты тут делаешь?! – наконец, догадываюсь, что стою в одном нижнем белье. Дергаю на себя полотенце, быстро заворачиваюсь. Замечаю в его руке телефон. – Ты что, снимал меня? Самсонов!

– Нет, конечно. Ну, там вообще-то твой Кирилл ждет тебя, я, вроде как, отвезти вас должен.

– Как это связано с тем, что ты сюда вошел?! Это женская раздевалка! – обидно до жути, а еще он тут, видит меня в таком виде. В одном чертовом полотенце! – Выйди! Мог бы позвонить!

– Ты трубку не брала.

– Потому что у меня нет телефона!

– А куда он делся?

– Никуда.

– Туда же, куда и вещи?

– Выйди, я сама разберусь!

– Ну, это я понял. Белье явно не твое.

– Много ты знаешь!

– Просто помню, что ты любишь чисто белое.

– Замолчи! Ты вообще должен был все забыть! Неприлично так пялиться!

– Неприлично быть такой красивой!

– Ну, перестань, – сил не остается, слезы сами собой текут. – Забудь все! Не было ничего!

– Да я пытался! Знаешь, как говорят? Я пытался тебя забыть в объятиях других баб, но че-то…

– Замолчи и выйди!

– И что ты будешь делать? Матери позвонила? – отпускает он интимный тон и становится серьезным.

– Трубку не берет.