Чудеса без конца. Удивительные истории о том, как Крылатик и Крапинка разгадывали тайны и загадки этого мира

– О-хо-хо… Пожалуй, что так: никто меня не жалеет. А я так устал, так устал! Понимаете, люди очень неаккуратно обращаются со словами! А ведь сказанное слово никуда не девается. Сказано – значит, оно уже есть.

– Ну и что? – спросил Крылатик.

– Как ну и что? А то, что слова бывают разные. Хорошие слова улетают на звёзды и там превращаются в прекрасные цветы. Звёзды радуются и начинают светить ещё ярче – это они так возвращают радость на землю. Поэтому чем больше хороших, красивых слов говорится, тем радостнее всем. А уж если кто плохое слово скажет – просто беда! Как только на земле кого-нибудь обидят или расстроят, злые слова сразу же летят на облака и расплываются на них грязными кляксами. И ведь плохих слов люди говорят нынче всё больше и больше. Одни произносят их, не подумавши, другие – оттого, что душа невоспитанная. А если я не успею их выстирать, такой безобразный грязный дождь прольётся – ужас! Вот я и ловлю их сачком, и стираю без передышки. Одних «блинов» сегодня три тысячи настирал, а тут ещё «кочерыжки» и «дураки», «очкарики» и «криворукие»! Еле справляюсь. О-хо-хо… Бедный Нотя…

Голос Ноти становился всё глуше, сам он словно таял в тумане, как растаял вскоре и волшебный лес, – и малыши вновь оказались в комнате. Тётя Люба по-прежнему стояла с раскрытой книгой в руках.

– А что как не успеет енот все слова отстирать, что ж тогда будет?! – спросила Крапинка.

– Страшно подумать! – сказала тётя Люба и посмотрела на Крылатика. Тот стоял растерянный и красный, как рак. Наконец решился.

– Я знаю, что делать! – сказал он твёрдо. – С этого дня буду стараться не произносить ни одного плохого, грязного слова!

– А если ещё и ребята нам в этом помогут, то, может быть, грязных облаков на небе поубавится? – задумчиво спросила Крапинка.

А вы, ребята, как думаете?

Превращение ириски

Заканчивалось лето, к концу подходили и летние приключения. В один из последних тёплых дней Крапинка сидела возле окошка, опершись ладошкой о круглую щёчку, и вспоминала, как они с братцем рыбачили на берегу быстрой речушки, как собирали в лесной чаще ягоды, как летали наперегонки на своих пятнистых крылышках. Её воспоминания неожиданно прервал взволнованный голос Крылатика:

– Волшебник, Крапинка! Настоящий волшебник!

Крапинка едва не подпрыгнула от неожиданности.

– Где? Какой волшебник?

– Не знаю, я его ещё не видел, но он точно есть, и он где-то здесь, в нашем лесу!

– Ничего не понимаю, – сказала Крапинка. – Что случилось-то?

Крылатик приблизился почти к самому уху сестрички и прошептал:

– Она превратилась! Я сам видел!

– Кто?! – Крапинка тоже на всякий случай перешла на шёпот и испуганно огляделась по сторонам.

– Помнишь, мы играли в прятки с гусеничкой Ириской? Чёрненькая такая, с жёлтыми пятнышками?

– Ириску? Конечно, помню: смешная, весёлая! Что-то её давно не было видно.

– Вот то-то и оно, не видно. Потому что она – теперь не она.

– Как это?!

– Вот слушай. Она ведь, Ириска эта, в последнее время всё зевала да зевала. «Что-то, – говорит, – я устала, надо отдохнуть». А потом и вовсе заснула, повисла на листе крапивном вниз головой и спит. Я-то думал, поспит и опять играть с нами будет. А она покрылась каким-то панцирем, как будто в коробочку залезла.

– Может, это она к зиме так готовится? – предположила Крапинка.

– Не знаю. Я к ней несколько раз подходил, разбудить хотел. Стучал, стучал по коробочке этой – никакого толку. А сегодня… Ты не поверишь!..

– Ну? Говори же! – нетерпеливо сказала Крапинка.

– Я и говорю. Подошёл я сегодня, как обычно, к этой коробочке, постучал. «Просыпайся, – говорю, Ириска, пойдём в прятки играть». А коробочка вдруг как треснет! Развалилась, а из неё…