Мозаика Тоннеля Перехода. Рассказы

Мозаика Тоннеля Перехода. Рассказы
Любовь Александровна Филимонова

Мы так давно говорим о некоем Переходе, когда люди смогут перемещаться в другие миры, в другие измерения.

Но мы словно "забыли", что Переход на самом-то деле давно начался. К примеру, куда ушли еще в древние времена майя? Да и сейчас этот Переход идет своим чередом. Только "замечают" его далеко не все.

В книге приводятся истории отдельных, вполне реальных людей, которых судьба привела в этот Тоннель Перехода.

О том, как обернется судьба многих героев этих рассказов, о том, как они в составе экспедиции под названием "Ковчег" отправятся на свою бывшую Альма матер, на Землю, в поисках пропавшего там парнишки из "миров", и об их дальнейших приключениях там – рассказывается в следующей книге этого же автора: "Восьмой"

Любовь Филимонова

Мозаика Тоннеля Перехода. Рассказы

От составителя

…Поначалу первыми из пространства Земли исчезли ясновидящие, ведьмы и колдуны.

Но люди это не очень-то заметили, а когда заметили, – то не то, чтобы сильно огорчились.

Но затем, вслед за ясновидящими, стало куда-то понемногу пропадать и остальное население. Происходило это почти незаметно.

Те, у кого хоть мало-мальски работала интуиция, – каким-то образом поняли, что им делать, и самостоятельно отправились в Тоннели Перехода – открывшиеся порталы в другие миры, – и стали разбредаться по этим самым, очень разным мирам. А чуть позже, с некоторым опозданием, Тоннель Перехода был обнаружен и зафиксирован правительствами государств, как факт нашей реальности, и официально «открыт».

Собирая материалы – рассказы, заметки, записки, наблюдения, дневники, относящиеся к эпохе Перехода (начиная с 20х годов 21 века, если считать время по старым земным стандартам, – и по сей день), я так и думал назвать эту сборку «Книгой Перехода». Но потом решил, что название это слишком претенциозно (похоже на название «Книга Исхода» в одной великой Книге прошлого). Я-то сам не ищу славы или известности, поэтому подписываюсь здесь просто – «Вик Путешественник».

Во время моих бесконечных путешествий, во время общения со многими людьми эти материалы приходили ко мне сами. Тем более, что отдельные группы людей уже потеряли связь друг с другом – интернета в том виде, в котором он существовал на земле в 20-21 м веке, – между теми отдельными Мирами, в которые перебрались люди, – уже не существовало. Было какое-то подобие интернета в каждой отдельной группе людей (в каждом отдельном Мире). Поэтому мне и другим путешественникам приходилось осуществлять ту же роль, которую выполняли и средневековые письмоносцы, – роль связника между людьми. Мы передавали весточки из города в город (из одного Мира в другой).

Так ко мне в руки попадали материалы, записки, рассказы свидетелей эпохи Перехода. Да и я сам, побывав «там» и «тут», – по одну и по другую сторону Миров, мог кое-что добавить и от себя.

Когда началось время Великого Перехода? Точного ответа не знал никто. Просто люди исчерпали свои возможности и закрыли своё будущее в земном мире, постоянно воюя друг с другом за то, чтобы диктовать другому свои условия, заставить его думать как ты, чувствовать как ты, подчинять своим законам мир другого человека (словно Земля могла быть чьей-то собственностью). Так они разрушали мир вокруг себя.

И, наверно, поэтому внутренний мир людей распался на атомы.

А может, всё началось, когда люди вдруг поняли, что Земля – это что-то вроде штрафбата – как для людских душ, так и для падших ангелов, человеко-титанов, нефелимов, асуров и других сущностей? Может, именно это и раскрыло им глаза на собственное будущее?

И тогда там, наверху, ребята из Конструкторского Бюро придумали выход для людей. Вернее, вход. Это и был Тоннель Перехода.

Так это было, или нет – вопросы всегда остаются. Не остается вопросов лишь тогда… ну, вы сами знаете, когда.

Все материалы моей подборки оригинальны. Это личные наблюдения, впечатления самих участников всех описанных событий. А я собираю их для того… В общем, мне кажется, что все эти рассказы и свидетельства обязательно будут кому-нибудь нужны, пусть и не сейчас, а когда положение дел во всех мирах – и добром, старом, земном, и в тех мирах, куда дружно отправились люди Земли, – так сказать, устаканится, стабилизируется. Я делаю это еще и потому, что боюсь, что сам этот невозможный, фантастический, невероятно сложный период жизни человечества под названием Великий Переход, совсем сотрется из памяти людей, как почему-то обычно стираются такие же переломные события истории, меняющие наши судьбы. Они словно стираются непрерывной «мягкой кисточкой» забвения (еще не определился, как это явление назвать).

Моя цель – сохранить суть событий, неважно в какой форме, пусть даже эти записки будут казаться сумбурной, эклектичной мозаикой, случайным набором фактов, предположений, догадок.

Я сохраняю и авторский стиль и авторских взгляд людей, рассказавших, записавших для меня всё это. И оставляю на совести авторов те противоречия и нестыковки, которые могут найти в этих рассказах будущие читатели.

Поэтому и назвал собранные здесь записи «мозаикой», то есть, отдельными фрагментами цельной картины. Эта Книга, конечно же, не закончена. Я буду и дальше продолжать работу над ней, собирая новые материалы по мере того.

Моя цель – собрать побольше этих фрагментов, чтобы восстановить удивительную, главное, невероятно реальную картину событий, которая сегодня, возможно, еще не в полной мере осознана нами.

Вик Путешественник

Михайлыч, Васька и Пришелец

Иван Сергеевич Павлов, егерь Кустинского лесничества, отправившись на обычный дежурный обход, конечно, не ожидал сегодня увидеть того, что только что увидел.

Вообще-то подведомственный ему район был относительно спокойным. Ну да, было, конечно, пару браконьеров вроде Михайлыча. Но и тот постарел с тех пор, как уехали дети и, похоже, совсем не дают о себе знать. Жена померла давно. Так ради кого Михайлычу теперь надрываться? Держится он теперь лишь на старом азарте, стараясь убедить себя и других что он – еще первый парень на деревне, охотник, хоть куда, и еще не сдулся совсем.

Правда, стал прикладываться к рюмке. Вернее, к бутылке с самогоном.

***

…Егерь Павлов, стоя меж редких кустов мелколесья у края лесной полянки с изумлением созерцал совершенно неправдоподобную картину. Посреди полянки лежал на боку браконьер Михайлыч. И рядом с ним, спиной к спине, и тоже на боку, – лежал огромный вепрь, растянувшись всем телом, заросшим грязно-серой шерстью.

«Да, в прямом смысле этого слова – протянув ноги…», – подумал Павлов, сильно недоумевая. – «Поубивали они друг друга, что ли?. Не хватало еще убийства в моем районе!».

И только он это подумал, – Михайлыч шевельнулся, промычал что-то и перевернулся на другой бок, лицом к туше секача. По-родственному закинул на него ногу и руку. «Как будто к боку жены пристроился, – снова подумал Иван Сергеевич, вздохнув с облегчением. – То-то я смотрю, – крови нигде не видно».

Вепрь тоже слегка шевельнулся, всхрапнул, и снова затих.

Судя по всему, он тоже спал.

Картина теперь уже выглядела настолько идилличной, что могла бы вызвать умиление от этой необычной гармонии человека и природы (в лице волосатого вепря), если бы речь не шла о Михайлыче, первом в районе браконьере.

Тут взгляд егеря привлекло что-то сверкнувшее в солнечных лучах на полянке в изголовье спящих. Бутылка самогона? «Наверно, того самого, из пшеницы, что гонит баба Галя, – подумал ошарашенный Павлов. – Обалдел совсем этот Михайлыч… Пить с вепрем… такого я еще в своей жизни точно не видал».

Иван Сергеевич был человек с опытом, и отдавал себе отчет в том, что ни один дикий кабан в здравом уме и трезвой памяти… в общем, дикое животное никогда не будет вот так спокойно спать в объятиях человека средь бела дня на лесной полянке.

Егерь Павлов осторожно попятился, чтобы,– упаси Бог, – не хрустнула ветка под ногой. Ему хотелось сейчас только одного: уйти поскорей и от этого невероятного зрелища, и от своих мыслей, несовместимых с его серьезной должностью.

***

Но это было не единственное происшествие поблизости от села Листвянка, в котором жил браконьер Михайлыч.

Вечером, когда солнце уже начало клониться к закату, из леса на опушку вышел… вернее , выскочил, или, точнее, выбежал молодой парень в изодранной одежде. Увидав в дрожащем теплом мареве село поодаль, он обессиленно сел на согретую солнцем траву и, стараясь раздышаться и успокоиться, стал класть поклоны, биясь лбом о землю. Так моряки, выброшенные ураганом на берег, приветствуют землю, почувствовав ее, наконец, под ногами.

Затем он замер, прикрыв глаза, повернувшись всем телом к заходящему солнцу. Сидел так долго, пока к нему не подъехала Людмила, девушка из этого села, по кличке Амазонка, на свое скакуне, который отзывался на имя Скиф. Она еще издали заметила эту странную фигуру, – парень был похож на космического пришельца, вел себя и выглядел очень странно.

Рядом с молодым человеком она придержала коня, тихо приблизилась к пришельцу, поняв, что его не стоит беспокоить резким окриком. Парень никак не отреагировал. Она легко спрыгнула с коня и села рядом с молодым человеком. Конь мирно пасся поблизости.

Они сидели так долго. Пока парень не поднял голову, с трудом оторвавшись от созерцания чего-то необыкновенного в глубине своего сознания и посмотрел на Людмилу. Они смотрели друг на друга молча, словно два хорошо знакомых человека, которые, наконец, встретились.

Со стороны это выглядело как свидание.

Вокруг стояла удивительная тишина. Что-то в природе предвещало большие изменения. Такая тишина обычно случалась перед грозой или тайфуном, хотя в Листвянке еще не видывали ни одного тайфуна. Но не удивились бы, если бы он вдруг приключился. По телевизору не раз показывали, какие сюрпризы повсеместно выкидывает нынче погода.

Людмила с парнем ни о чем не разговаривали, и так же молча отправились в село вместе, и вошли в дом Людмилы, где она жила с мамой и двумя брательниками.

Село было доселе забыто Богом и людьми, находилось на отшибе больших дорог и цивилизации. Автобусы ходили здесь нечасто, и какие-то перемены в жизни селу особо не грозили.