Дети стадной эпохи

Ню Сяоли, показывая на свои закопченные скулы, смущенно ответила:

– Это я так на солнце загорела.

И тут же добавила:

– Да разве я красивая? Это вы красивые.

– Загар – это ничего, перестанешь мотаться, и постепенно сойдет, – заметила Ли Байцинь.

– В тебе есть что-то особенное, – вторила подруге Ван Цзинхун.

– И что же во мне особенного? – спросила Ню Сяоли.

Ван Цзинхун и Ли Байцинь в один голос произнесли:

– Похожа на иностранку.

Тут и Су Шуан, улыбаясь, подтвердила:

– Я ее когда в первый раз увидела, сразу поняла, что она не похожа на китаянку.

Ню Сяоли вспомнила, как полмесяца назад по дороге в провинцию N в одну из ночевок на вокзале под открытым небом малыш Сяохоу стал гладить ее лицо, а Чжу Цзюйхуа произнесла точно такие же слова.

В это время к ним в кабинет вошел средних лет мужчина с вытянутым лицом и лысой макушкой. Су Шуан представила его Ню Сяоли как хозяина одежной фабрики, директора Фу. Директор Фу приветливо улыбнулся Ню Сяоли, снял верхнюю одежду и тоже присел к столу. Ван Цзинхун и Ли Байцинь принялись подшучивать над его внешностью, тот пытался острить в ответ, но поскольку директор немного заикался, то едва он собирался отпустить шуточку в их сторону, как девушки уже произносили очередную колкость. Мужчина лишь отражал удары, не успевая на них отвечать, и наконец от безысходности рассмеялся и вовсе замолчал. Глядя на этого растерянного бедолагу, Ню Сяоли тоже украдкой улыбнулась. На швейной фабрике, где она работала, не нашлось бы ни одного рабочего, который бы позволил себе так фамильярничать с директором. В этом смысле директор Фу казался человеком достаточно простым. Когда директор Фу поел, Су Шуан сказала, что хочет поговорить с ним о делах. Тот сразу отложил палочки, и они оба вышли из кабинета. Минут через десять Су Шуан вернулась с бумажным пакетом в руках, директора Фу с ней уже не было.

– А где директор? – спросила Ван Цзинхун.

– Обиделся на вас, рассердился и убежал, – ответила Су Шуан.

Ван Цзинхун и Ли Байцинь громко рассмеялись в ответ. В этот момент официант принес лапшу и опустил ее в котел, после чего четверо девушек снова принялись за еду. Пока они ели, Ли Байцинь кто-то позвонил, поговорив, она сослалась на дела и собралась уходить. Ван Цзинхун последовала ее примеру. Су Шуан спросила Ню Сяоли, поела ли она; та ответила, что поела, и все четверо покинули ресторан. В такси по дороге в отель Ню Сяоли спросила Су Шуан, решила ли та свои дела. Су Шуан ответила, что решила, и Ню Сяоли окончательно успокоилась. Вернувшись в отель, они обе помылись, почистили зубы и улеглись в постель, потом Ню Сяоли поинтересовалась, во сколько им завтра лучше встать, чтобы отправиться на поиски Сун Цайся. И тут Су Шуан сказала:

– На самом деле нам с тобой уже не нужно искать Сун Цайся.

– Как это не нужно! Если я ее не найду, кто вернет мне сто тысяч? – удивилась Ню Сяоли и тут же добавила: – Если мы ее не найдем, то и ты не получишь свои пятнадцать тысяч.

– Даже если мы ее найдем, то совсем не обязательно, что она вернет тебе деньги, – ответила Су Шуан и добавила: – В таком случае я не получу свое вознаграждение.

– Это почему? – спросила Ню Сяоли.

– Вот скажи мне, – спросила Су Шуан, – эта Сун Цайся бедная или богатая?

– Да какая разница! В любом случае нельзя же быть такой аферисткой.

– Да я не про это, – продолжила Су Шуан, – я о том, что если женщина продает себя, то она наверняка бедная. Дочь миллиардера не будет торговать своим телом. А раз она бедная, то и в семье у нее нет ни гроша. К таким если деньги попадают, то сразу же бесследно исчезают. Они что камешек, брошенный в море: булькнул – и нет его.

Ню Сяоли, всхлипывая, спросила:

– То есть, по-твоему, выходит, что я полмесяца зря искала ее в Циньхане? И с тобой сюда тоже приехала зря?

– Именно поэтому я и говорю, что искать ее нет смысла.

– Но тогда в Циньхане ты так не говорила.

– Я только в дороге до этого додумалась.

– И что же мне делать? Возвращаться домой с пустыми руками?

– Об этом я тоже думала всю дорогу и придумала для тебя другой выход.

– Какой?

– Подучишься у Ван Цзинхун и Ли Байцинь и будешь зарабатывать так же, как они.

– Пойти, как они, работать на одежную фабрику? И сколько я смогу там заработать за месяц? Дома на швейной фабрике мне платили тысячу восемьсот юаней в месяц, и когда же мне удастся заработать сумму, украденную Сун Цайся? Сто тысяч-то.

– Они работают не на фабрике, они просто так представляются.

С этими словами Су Шуан взяла стоявший у кровати бумажный пакет. Ню Сяоли уже видела его за ужином: когда Су Шуан выходила поговорить с управляющим о делах, назад она вернулась с этим пакетом. Тут Су Шуан одну за другой стала вытаскивать из пакета пачки денег. Сложив их на прикроватную тумбочку, она сказала:

– Здесь сто тысяч, их можно заработать за десять ночей.

Ню Сяоли удивилась, она не до конца понимала, что это значит. Но вдруг до нее дошло, и, вскочив с кровати, она возмутилась:

– Что это значит? Хочешь сделать из меня проститутку?

Су Шуан презрительно усмехнулась.

– Думаешь, проститутка может заработать за ночь десять тысяч? Здешние девицы за ночь берут четыреста юаней.

– Тогда чем я должна заниматься? – непонимающе спросила Ню Сяоли.

– Тем же, чем Ван Цзинхун и Ли Байцинь, – работать порядочной девушкой.

– А чем занимаются порядочные девушки?

– Днем – ничем, а по ночам спят с клиентами.

– И чем они отличаются от проституток?

– Люди с положением не ищут проституток, это опасно и нечистоплотно, поэтому они нанимают порядочных девушек.

– А что это за люди с положением?

– Это те, у кого есть власть и деньги.

Ню Сяоли вспомнила, что эти сто тысяч появились у Су Шуан в ресторане после разговора с мужчиной.

– Такие, как директор Фу? Он ведь наверняка не просто директор одежной фабрики?