Просчёт Финикийцев

– Ясненько. Тогда летим в Париж.

Глава 8

Я смог бы и сам, мне не нужна нянька. Отправился бы в страну подальше и поэкзотичней. Защитил бы прекрасную деву в беде от всемирной теневой организации негодяев, готовых захватить все, что не прибито. Мы бы долго гнали по ночным шоссе на дорогой машине, спали в отелях, запрятанных среди заснеженных горных вершин, ушли бы в море на яхте, дрейфуя неделями и не надеясь, что нас кто-нибудь спасет. А потом победили в решающей схватке подосланного киллера, и занялись любовью в волнах прибоя на пляже, очень похожем на Джерсийское побережье.

– Что-нибудь из Дьюти фри? Духи, конфеты, алкоголь?

Стюардесса в ладном костюме вернула меня в действительность. Я сидел у прохода в позе кальмара, изрядно вспотевшего и запаянного в консервную банку. Рядом храпел дурно пахнущий мужичок, а у окна тосковал араб в белом платке и балахоне.

От моих накоплений на взрослую жизнь не осталось и цента, радужное будущее омрачали угрызения совести за дурацкий побег и хороший шанс стошнить во время посадки. А также Карла Валетта, втиснувшая свою роскошную задницу в сиденье напротив.

Хорошо быть женщиной среднего роста: всегда и везде есть место для ног. Хорошо быть красоткой Карлой: ей моментально принесли одеяло и бутылку минеральной воды. И плохо быть мной. В принципе, лузером быть плохо.

Вместо дебильных сценариев, не помешало бы за восемь часов придумать, как ее перехитрить.

– Джей Коэн очень разговорчив, – сказала Карла, – тебе следует тщательнее выбирать приятелей.

– И что он рассказал?

– Что у некой Розиты серьезные проблемы, причем не только с законом.

– А с чем еще?

Она понизила голос, и я едва слышал ее за шумом двигателя и разговорами вокруг.

– Федералы пообещали оставить его в покое взамен на информацию о парне, который может проникнуть за одну ночь в такие места, куда группа продвинутых хакеров добирается как минимум за две недели. Они бы ему не поверили, но факты налицо. К тому же, сам Джей очень слабо в этом разбирается. Он туп как баран, и всего боится. Он сдал им все, что о тебе знал.

– Они собираются меня посадить?

– Возможно, предложили бы тебе поработать на них, взамен на закрытие дела в полиции. Но они не любят людей, которые сбегают перед самым их носом, их это нервирует. Я тоже, кстати, не люблю.

– А ты на кого работаешь?

Она посмотрела на меня со своей полуулыбкой и ничего не сказала.

– Но ты не хочешь, чтобы федералы меня нашли?

– Мне это ни к чему.

Стюард прикатил тележку с напитками и остановил между нами. Возможно, мне показалось, что разговаривая с Карлой, он улыбался особенно широко.

– Когда приземлимся, позвонишь домой, – сказала она, когда тележка проехала дальше.

Свою печеньку она отдала мне, и теперь неторопливо размешивала сливки в кофе.

– Зачем?

– Скажешь своим, что ты в порядке. Федералы прослушивают линию, надо убедить их, что все путем, иначе они встанут на уши. У вас не было в последнее время семейных скандалов? Таких, чтобы захотелось хлопнуть дверью и уйти?

– У нас каждый день скандалы. Об этом необходимо сейчас говорить?

Это не ее дело. Я не обязан ей ни о чем рассказывать. У меня нет ни малейшего желания следовать планам этой женщины. Я хочу работать на нее еще меньше, чем на федералов. Те хотя бы федералы, а она вообще непонятно кто.

– Сейчас это мое дело, – сказала она ровным голосом, – а свои дела я довожу до конца.

Эх, найти бы компьютер. Нормальное подключение и часа три времени, большего не нужно. Я разобрался бы и с ФБР, и с собственной жизнью.

– Почему Джей называет тебя Розитой? – спросила Карла.

Могла бы сама догадаться. Я достал паспорт, открыл на странице с фоткой и показал ей.

– Эндрю Дж. Розенталь. Хм, Розита. Забавно.

– Папаши моего фамилия. Одна из пятисот тысяч причин, почему предкам давно пора развестись. Им не следовало жениться вообще.

– Ты умеешь прикрывать душевные дыры цинизмом, – сказала Карла, возвращая мне паспорт, – извини, если тебе неприятно об этом говорить.

– Да ничего, нормально. Они уже в процессе, адвокатов наняли. Я давно хотел свалить подальше от дома, чтобы не видеть эту жалкую клоунаду с разделом имущества.

– Ты действительно родилась в Бразилии? – спросил я ее, чтобы сменить тему. Терпеть не могу, когда меня жалеют.

– Так написано в документах.

– Но это правда?

– Не знаю. Я не помню детство. Перестань на меня так смотреть, ты же сам забыл, как прыгнул в океан, а это было только вчера.

– Я тебе не верю.

– Ну и не верь.

Когда собрали подносы с ужином, Карла укрылась тонким синтетическим одеялом и уснула, а я пошел в туалет, где долго смотрел в зеркало, украшенное наклейкой «Не курить!» ровно посреди моего лба. Что я делаю здесь? Где буду завтра? Зачем замутил этот побег, не проверив даже, в чем именно меня пытаются обвинить? Кто-то вытащил пробку и разгерметизировал скучный мирок, в котором я привык существовать, а все пути обратно размыло нахлынувшей волной реальности.

Карла разбудила меня перед самой посадкой, когда выключили потолочные лампы и стюардессы заняли свои места у дверей сортира.

– Эй, – позвала она громким шепотом, – скоро посадка!

– И что?

– При посадке происходит большинство крушений, ты не знал?

– Знал, конечно.

– Я боюсь, – сказала она, – можешь дать мне руку?

Любой мужик нормальной ориентации в этом самолете был бы счастлив дотронуться до Карлы. Не исключая первого и второго пилотов, я уверен. Один я всю ночь обдумывал способы сбежать. Я вынул руку из кармана и протянул ей через проход. Она вцепилась в меня теплыми сильными пальцами. Можно подумать, если бы сейчас у самолета не открылось шасси, это бы ее спасло.

Когда колеса коснулись посадочной полосы и застучали по стыкам бетонных плит, Карла высвободила руку, а я пожалел, что мы приземлились так быстро. Было приятно осознавать, что эта женщина боится чего-то, чего не боюсь я.