Обольсти меня на рассвете

Амелия, казалось, была шокирована и позабавлена одновременно.

– Об этом лучше не говорить нигде за пределами семейного круга, моя дорогая. – Взяв стакан воды, она подняла его и шутливо изобразила тост. – Ну, тогда за твой первый провал, – сказала она, обращаясь к мужу. – Я надеюсь, ты не станешь рисковать всем имуществом семьи, пока мы не дойдем до портнихи?

Он усмехнулся.

– Не беспокойся за все имущество, дорогая. Наслаждайся покупками.

Когда завтрак закончился, женщины покинули комнату. Рохан и Кев вежливо встали, провожая дам.

Опустившись на стул, Рохан заметил, что Кев направился к выходу.

– Куда идешь? – с ленцой в голосе поинтересовался Рохан. – Встречаешься с портным? Собираешься обсудить последние политические новости в местной кофейне?

– Если ты поставил себе целью меня завести, – проинформировал его Кев, – то напрасно тратишь силы. Ты раздражаешь меня уже тем, что дышишь рядом.

– Прости меня. Я постараюсь избавиться от привычки, но мне она нравится все больше. – Рохан указал на стул. – Составь мне компанию, Меррипен. Нам надо кое-что обсудить.

Кев нехотя пошел ему на уступку.

– Ты не любишь много говорить, верно? – заметил Рохан.

– Лучше молчать, чем сотрясать воздух бессмысленной болтовней.

– Согласен. Тогда сразу перехожу к делу. Пока Лео… лорд Рамзи… находится в Европе, его поместье, его финансовые дела и три его сестры оставлены на попечение паре цыган. Я не назвал бы такую ситуацию идеальной. Если бы Лео мог остаться, если бы его состояние допускало такую возможность, я бы удержал его здесь, а во Францию вместе с Уин отправил бы Поппи.

Но состояние Лео оставляло желать лучшего, как им обоим было известно. С тех пор как умерла Лаура Диллард, Лео неуклонно катился вниз, превратившись в надломленного, бессмысленно прожигавшего жизнь человека. И хотя со временем он примирился со своей потерей, дорога к исцелению – как тела, так и души – обещала быть долгой.

– Ты действительно веришь, – спросил Кев полным презрения тоном, – что Лео добровольно ляжет в клинику, чтобы лечиться?

– Нет. Но он будет жить неподалеку, чтобы присматривать за Уин. И жить он будет вдалеке от соблазнов, так что, если захочет натворить дел, ему придется для этого сильно постараться. К тому же перемена обстановки может пойти ему на пользу. Он уже был во Франции и преуспел там, когда учился на архитектора. Возможно, сейчас знакомое окружение поможет ему вновь обрести себя.

– О, – мрачно возразил Кев, – он уедет в Париж и погрузится в пьянство и разврат.

Рохан пожал плечами.

– Будущее Лео в его руках. Я больше озабочен тем, с чем мы оба столкнулись здесь. Амелия хочет, чтобы Поппи участвовала в лондонском сезоне, а Беатрикс отправилась в школу. И в то же время перестройка усадебного дома в Гемпшире должна продолжаться. То, что осталось после пожара, необходимо снести, подготовить площадку для строительства…

– Я знаю, что должно быть сделано.

– Тогда ты берешься за это? Тебе предстоит работать с архитекторами, строителями, каменщиками, плотниками и так далее. Так как?

Кев неприязненно смотрел на него.

– От меня тебе не так легко избавиться. И будь я проклят, если стану на тебя работать или отвечать перед тобой…

– Подожди! – Рохан всплеснул руками, и золотые кольца на его смуглых пальцах ярко блеснули. – Подожди. Видит бог, я не пытаюсь от тебя избавиться. Я обещаю партнерство. Откровенно говоря, перспектива меня радует не больше, чем тебя. Но необходимо многое сделать. И мы куда больше выиграем от того, что будем вместе работать, чем от того, что будем ставить друг другу палки в колеса.

Рассеянно взяв в руки столовый нож, Кев провел пальцами по тупому лезвию и по позолоченной ручке с замысловатым узором.

– Хочешь, чтобы я отправился в Гемпшир и присмотрел за работой там, пока ты будешь жить в Лондоне с женщинами?

– Ты можешь приезжать и уезжать, когда сочтешь нужным. Я буду время от времени приезжать в Гемпшир, чтобы посмотреть, как идут дела. – Рохан внимательно посмотрел на Кева. – Тебя же ничто в Лондоне не держит, верно?

Кев покачал головой.

– Тогда договорились? – с нажимом в голосе спросил Рохан.

Как ни неприятно было Кеву признаваться в этом, но план Рохана имел свою привлекательность. Кев ненавидел Лондон с его суетой, гарью, толпами людей и шумом. Он тосковал по деревне. И мысль о том, чтобы перестроить особняк, с головой погрузиться в работу и забыться в ней… Ему пошло бы это на пользу. Кроме того, он лучше, чем кто-либо другой, знал о том, в чем нуждается поместье Рамзи. Может, Рохан и знал в Лондоне каждый закоулок, каждую улицу и площадь, но деревенская жизнь была ему совсем незнакома. В том, чтобы Кев взял на себя заботу о поместье Рамзи, определенно был здравый смысл.

– Я захочу кое-что усовершенствовать не только в самой усадьбе, – сказал Кев, положив нож. – Надо отремонтировать заграждения на полях. Необходимо выкопать дренажные канавы. Фермеры до сих пор молотят зерно цепами и жнут серпами, потому что у них нет молотилок. В поместье нужно устроить свою пекарню, чтобы избавить жителей от необходимости ходить в деревню за хлебом. И еще…

– Делай все, что сочтешь нужным, – торопливо сказал Рохан, продемонстрировав типичное для столичного жителя отсутствие интереса к сельскому хозяйству. – Привлечение большего числа арендаторов, разумеется, пойдет поместью на пользу.

– Я знаю, что ты уже нанял архитектора и застройщика. Но отныне и впредь я буду тем единственным человеком, к которому они будут обращаться с вопросами. Мне необходим доступ к счетам Рамзи. И я собираюсь набрать рабочих, а управлять ими буду без твоего вмешательства.

У Рохана брови поползли вверх. Он не ожидал от Кева такого командного тона.

– Хорошо.

– Ты согласен на мои условия?

– Да. – Рохан протянул ему руку. – Ну что, по рукам?

Кев стоял, делая вид, что не замечает протянутой руки.

– Не вижу смысла пожимать руки.

Белые зубы Рохана блеснули в улыбке.

– Меррипен, неужели было бы так ужасно попытаться со мной подружиться?

– Мы никогда не будем друзьями. В лучшем случае мы можем быть врагами, объединенными одной целью.

Рохан продолжал улыбаться:

– Полагаю, конечный результат остается тем же. – Он подождал, пока Кев подойдет к двери, а потом сказал словно невзначай: – Кстати, я собираюсь заняться вопросом о татуировках. Если между нами есть связь, я хотел бы выяснить, в чем именно она состоит.

– На меня в этом можешь не рассчитывать, – угрюмо ответил Кев.

– Отчего же? Тебе не любопытно?

– Ни в малейшей степени.

Карие глаза Рохана смотрели на него подозрительно.

– У тебя нет связей ни с прошлым, ни с цыганами, и ты ничего не знаешь о том, зачем в раннем детстве на руку тебе нанесли столь редкий рисунок. Что ты боишься узнать?

– Ты столь же долго носишь такую же татуировку, – огрызнулся Кев. – И знаешь о ней не больше, чем я. Отчего сейчас она так тебя заинтересовала?