Ночь с дьяволом

Бентли пришпорил коня, и мощное животное ринулось вперед так резво, как будто его только что оседлали. На этот раз он доехал до Вестминстерского моста и повернул к Стрэнду. На Лондон опускался вечер, солнце садилось за крышами домов его западной части. Под воздействием лондонского воз духа розоватый цвет закатного неба превратился в красную дымку. Стрэнд был тоже переполнен транспортом, и ему потребовалось не менее десяти минут, чтобы добраться до места назначения. Спешившись, он сунул шиллинг в руку грязного, но весьма жизнерадостного мальчишки, бесцельно слонявшегося возле фонарного столба.

– Получишь еще столько же, – сказал Бентли, положив руку на узкое плечо мальчика, – если подержишь лошадь и не сойдешь с этого места.

Он прошел несколько футов, проталкиваясь сквозь толпу испачканных чернилами клерков и усталых продавщиц, хлынувшую в направлении Чаринг-Кросс, поскольку рабочий день закончился. Протиснувшись между двумя затянутыми в корсеты матронами с черными зонтиками, он наконец добрался до нужного дома. Бентли задержался перед входом ровно настолько, чтобы прочесть надпись на неприметной медной пластинке: «Мистер Джордж Джейкоб Кембл, поставщик элегантной одежды для любого случая и изящных аксессуаров».

Видит Бог, Бентли вовсе не хотел делать ничего подобного. Но, будучи не в состоянии придумать ничего лучшего, он решительно повернул ручку двери и вошел внутрь так стремительно, что над головой бешено заплясал маленький колокольчик. Из-за ширмы появился красивый, очень элегантный молодой человек с прекрасно уложенными волосами, который словно бы подплыл к двери, не касаясь ногами пола.

– Бонжур, месье, – произнес он, с сомнением взглянув на одеяние Бентли. – Чем могу помочь? Драгоценности? Серебро? Антикварный фарфор? У нас имеется исключительно красивая египетская керамика, недавно найденная на раскопках неподалеку от Каира.

– Нет, благодарю вас, – прервал его Бентли. Приказчик задрал нос чуть повыше.

– Может быть, что-нибудь традиционное? Коллекция китайской вышивки XVI столетия, только что приобретенная на распродаже одного поместья?

Спасибо, нет, – отмахнулся от него Бентли, внимание которого привлекли экспонаты, представленные в этой маленькой лавке древностей. Она немного напомнила ему церковь Святого Михаила запахом старинных вещей,"но здесь эти запахи перебивались свежим ароматом пчелиного воска и уксуса. Пол – по крайней мере та его часть, которая не была покрыта турецкими коврами, – был натерт до ослепительного блеска. Стеклянные витрины, обрамлявшие стены помещения, сверкали. Вообще лавка выглядела так, словно сент-джеймсский антиквар скупил Британский музей, потому что помещение было битком набито самыми разнообразными антикварными вещами, большая часть которых экспонировалась в стеклянных витринах, но некоторые размещались на столах или были подвешены даже на стенах и потолке. Приказчик снисходительно улыбнулся.

Ну, хорошо, – кивнул он. – Не желаете ли чашечку улуна [10 - Черный китайский чай.], пока вы делаете выбор?

– Спасибо, нет, – отказался Бентли, возвращаясь к действительности. – Кембл у себя?

Бархатные шторы позади конторки неожиданно распахнулись.

– Стоит заговорить о дьяволе – и он тут как тут! – игриво произнес тихий голос.

Надо отдать ему должное, это был эффектный выход.

– Добрый вечер, Кембл, – поклонился Бентли щегольски одетому человеку, стоявшему в обрамлении зеленого бархата штор. – Можно поговорить с тобой с глазу на глаз?

Кембл приподнял одну бровь и постучал кончиком безупречно отполированного ногтя по губе.

– Хотелось бы мне знать, что могло потребоваться известному своим дурным поведением Неукротимому Ратледжу от такого простого лавочника, как я? – сурово спросил он, однако тут же смягчился, улыбнулся и крикнул приказчику: – Жан Клод, поставь чайник на огонь!

Как только они уселись у письменного стола Кембла, Бентли сбивчиво изложил ему суть дела.

– Мне нужна твоя помощь! – заявил он.

– О, в этом у меня нет никаких сомнений, – ответил Кембл. – Что случилось на сей раз, Ратледж? Контрабанда драгоценностей? Торговля оружием? Или мертвое тело в темном переулке?

– Ничего похожего, – пробормотал Бентли, втайне сожалея, что все не так просто.

Кембл склонил набок голову.

– Неужели ты снова связался с торговцами опиума? – осторожно поинтересовался он.

– Побойся Бога, Кем! Я даже не подозревал, что они подсунули мне этот опиум, и ты это знаешь!

– Значит, тебя послал сюда твой зять? – презрительно «фыркнул Кембл. – Поверь, мальчик мой, я не могу больше позволить себе быть замешанным в политических интригах, уголовном сыске и всяких прочих авантюрах Макса. Видишь ли, некоторые мои партнеры по бизнесу начинают нервничать, I когда речь заходит о политике, не говоря уже обо всех этих реформаторах.

– Нет, Макс тут ни при чем. Дело совсем другого рода, – вздохнул Бентли, уставившись на носки своих сапог. – Видишь ли, мне просто нужно присутствовать на балу.

Кембл сложил ладонь чашечкой и театральным жестом приложил ее к уху.

– Я не ослышался?

– Бал, – повторил Бентли по слогам. – Мне необходимо пойти на бал, Кембл. А у меня нет камердинера. Но ты… ты знаешь все. Поэтому я хочу, чтобы ты… так сказать, экипировал меня. Приодел во что-нибудь элегантное.

Услышав это, Кембл откинул голову назад и рассмеялся.

– Боже мой, в этом наверняка замешана женщина! – воскликнул он, поднимаясь с места. Затем он взмахнул руками, словно дирижируя хором. – Ну что ж, за дело! Я в долгу перед стариком Максом, золушка. Так что давай-ка посмотрим, с каким материалом придется работать. «Жиро и Шено» с Сейвил-роу обошьют тебя в мгновение ока, но сначала придется снять необходимые мерки.

Чувствуя себя большим неуклюжим быком рядом с субтильной фигурой Кембла, Бентли наблюдал, как этот человек ловко снует вокруг него, производя инвентаризационную опись.

– Боже мой, ну ты и высокий! – бормотал он. —г Чем это, интересно, кормят мальчиков в Глостершире? А покрой твоего плаща – настоящий кошмар! Сними его сейчас же! Жан-Клод использует его для полировки серебра. Не надо бросать на меня такие свирепые взгляды. Лучше сними и жилет тоже.

Бентли вздохнул и подчинился приказанию, потому что был в отчаянии.

– Пока мы этим занимаемся, я заставлю Мориса смастерить тебе на скорую руку что-нибудь для повседневной носки, – бормотал Кембл, шаря в ящике стола в поисках коробки с портновскими булавками. – Нельзя вечно рассчитывать только на свою привлекательную внешность, Ратледж. В конце концов каждому приходится одеваться.

«Или раздеваться», – раздраженно подумал Бентли. К тому времени как, раздвинув портьеры, появился высокомерный Жан-Клод, Бентли был раздет до нижнего белья.

– Ух ты, какой чудесный зад, – с одобрением пробормотал по-французски приказчик, ставя на стол поднос с чаем.

– Даже не думай об этом, – предупредил Кембл с набитым булавками ртом. – Этот парень лишь разобьет твое сердце.

Бентли подозрительно прищурил глаза.

– Что он сказал?

– Он сказал, что тебе подойдет синий цвет, – ответил Кембл, выплевывая последнюю булавку. Жан-Клод улыбнулся и принялся разливать чай. – Твое тело под этой бесформенной массой ткани находится в прекрасном состоянии, – продолжал Кембл, вставая и отступая на шаг, чтобы окинуть взглядом результаты своей работы – тщательно подогнанную по фигуре сорочку Бентли. – Пожалуй, если убрать немного здесь и вот здесь, то эта тряпка, которую ты носишь, может послужить Морису в качестве выкройки.

– Ты хочешь сказать, что он ее разрежет? – Это была любимая сорочка Бентли, воротник и локти которой с возрастом сильно поистерлись.

– Ну, конечно, порежет на мелкие кусочки, – заявил Кембл, изображая пальцами ножницы, стригущие ткань. – Кстати, я тоже думаю, что синий – это твой цвет.

Бентли пожал плечами:

– Мне нравится синий.

– Это не имеет значения, – отмахнулся Кембл, улыбнувшись ему так, будто он и впрямь был деревенским дурачком. – Ты отдал себя в мои руки. Так что скажи лучше, мистер Ратледж, когда должно произойти это чудо перевоплощения?

– Я не помню точно, – произнес Бентли. – Приглашение пришло несколько недель назад, и я его куда-то забросил. Но мне кажется, что бал назначен на эту пятницу.

– Пятницу? – переспросил Кембл. – Но я всего лишь бывший камердинер, а не Господь всемогущий! А ведь даже ему потребовалось шесть дней, чтобы сотворить мир.

– Ну что ж, у вас с Морисом два дня, – заявил Бентли. – Ц вам не надо делать из меня совершенство, Достаточно, если Я буду всего лишь презентабельным. Это бал по случаю выезда в свет дочери Раннока Зои.

– Дочери Раннока? – в ужасе воскликнул Кембл. – О Боже, ты, наверное, совсем сошел с ума!

Глава 7,