Ни слова о судьбе

– Если ты пытался сделать заинтересованный вид, то это полный провал. Я прямо читал в твоих глазах посыл гному катиться туда, откуда он выполз, – с широкой улыбкой сказал брат.

– Ты обесцениваешь все мои ужасные старания и страдания, – драматично ответил Рен. – Ты только посмотри, моя задница уже стала совсем плоской!

Растус снова рассмеялся.

– Уверена твоя, как ты выразился «задница», в полном порядке, – раздался звонкий голос у входа, заставив братьев вздрогнуть.

Родриэна с идеальной осанкой шагала к ним. Рен смутился: при матери нельзя так себя вести. Она не одобряла простонародных слов.

– Прости, мам, – серьёзно произнёс Рен и спустился к ней.

Она поправила его манжеты, пригладила волосы и окинула критичным взглядом.

– Когда же ты уже повзрослеешь? – с волнением спросила она. – Тебе необходимо стать серьёзнее, ведь скоро…

Родриэна резко прервала саму себя. Рен ощетинился. Она затронула тему, на которую он давно наложил табу.

– Сам разберусь, – чуть более злобно, чем требовалось сказал он и покинул тронный зал.

Растус догнал его в длинном широком коридоре с яркими красными гобеленами на стенах.

– Зря ты так. Мама волнуется, да и мы с отцом тоже, – обеспокоенно произнёс брат.

– Знаю, но ничем не могу помочь. Я не хочу это обсуждать, – отрезал Рен.

Они миновали коридор и вышли к черной арке, которая вела в сад.

– А по-моему, тебе нужно с нами поговорить, – упрямо заявил Растус.

– О чем? О том, что внутри меня живёт чудовище, готовое убивать? Или о том, что моя магия годится только на растопку камина? – Рен окончательно вышел из себя.

– Не смей говорить о себе нечто подобное! – угрожающе рявкнул Растус и Рен растерял запал. Он терпеть не мог ссориться с братом. – Ты не чудовище, и оно не живёт внутри тебя. Внутренний Дракон – часть твоей сущности, нравится тебе это или нет. И магия у тебя не слабая. Ты просто боишься е? использовать, потому что не хочешь потерять контроль над ситуацией.

Рен замер и недовольно уставился на него. Больше всего его раздражала правота Растуса, но признать верность таких слов невозможно. Если не Дракон чудовище, то им является сам Рикрен. Это принять намного труднее. Все всё время убеждали его в обратном, но он знал, что они ему врут. Тот, кто должен уничтожить целое королевство и убить множество невинных существ не может быть добрым и хорошим. Это просто невозможно! Собственно, поэтому Рен и наложил табу на эту тему. Ему не нужны пустые слова утешения. Он вообще не хотел исполнять это проклятое предсказание, но прекрасно знал как на такие слова отреагируют родственники.

– Нельзя игнорировать слова Оракула. Это может привести к огромной катастрофе, – произнёс отец, когда Рен впервые поднял эту тему.

Самым ужасным стало согласие с Рабрионом матери и брата. Рен оказался в ловушке между словами незнакомого ему существа и собственными моральными принципами. Сейчас же он просто молча смотрел на Растуса. Никто не сможет его понять. Брат неожиданно смягчился и положил руку ему на плечо.

– Рен, я знаю, что тебя раздирают противоречия, но ты не можешь вечно подавлять часть самого себя. Пусть будущее мне не известно, но я прожил рядом с тобой всю жизнь. Ты сильный и добрый. Начни хоть немного доверять самому себе, – чуть печально сказал брат и ушёл.

Над головой громыхнуло. Рен поднял взгляд к небу и понял, что погода испортилась так же быстро, как его настроение. В душе бушевала буря, а на лице точно уже проступила чешуя. Ему срочно нужно выпустить пар, иначе Дракон покажется.

Рен бросился в свою комнату, минуя молчаливых стражников и слуг, которые порой бросали на него взволнованные взгляды. Конечно, они его обсуждали. Второй принц Драконов Рикрен Дракадриат был их любимой сплетней. Порой и до него долетали обрывки фраз, сотканных из сочувствия.

Стража у комнаты расступилась, и он влетел в не? на всей скорости. Место колыбельной давно занял ещё один диван, а у правой стены расположилась кровать, на которой уместилась бы вся его семья не касаясь друг друга. Рен бросился к гардеробу. Его там встретили рубашки, штаны, туфли, но всё не то. Когда он нащупал гладкое дерево на его лице заиграла искренняя улыбка. По окнам начал барабанить дождь, небо осветила яркая вспышка молнии. Рен вытащил на поверхность хорошо спрятанную скрипку. Когда он впервые увидел этот инструмент у музыкантов в замке, то просто влюбился в него. Он умолял артиста научить его играть и тот в итоге сдался. Правда, он взял с Рена слово, что никому он об этом не расскажет, ведь не пристало принцу Драконов такой чепухой заниматься.

Рен подошёл к балконной двери и рывком распахнул е?. На него налетел ужасный порыв ветра, заставивший волосы заметаться из стороны в сторону. Еще и окатил водой ливень. Рен тут же насквозь промок, но его это не остановило. Обычно он уходил из замка в сад, чтобы поиграть, но сегодня гром такой сильный, что его точно никто не услышит.

Белое дерево скрипки легко легло на его плечо. Рен не боялся испортить инструмент, потому что он создан магией Дриад. Надо очень постараться, чтобы испортить такую вещь. Впрочем, для магии Драконов это не представляло трудностей. Рен занёс смычок, словно меч и первый аккорд разбил пространство.

Полилась громкая и яростная мелодия, сложившаяся с его внутренним состоянием. Он утопал в музыке, а она отражала его. Рен закрыл глаза и отдался ей полностью. Гром играл роль барабана, а ветер разносил звуки скрипки по всей территории замка. Рен закончил свою игру мощным тремоло и застыл, подставив лицо дождю. Ему стало намного легче. Теперь он успокоился и готов вернуться к своей убогой реальности, не срывая злость и раздражение на семье.

Глава 3

– Принцесса Мистрития, стойте ровно! – проворчала Шимона и больно уколола Мисти иголкой, отчего та возмущённо ойкнула.

– Пожалуйста, зови меня Мисти, – попросила она.

Шимона бросила на не? негодующий взгляд и вернулась к платью. Всего через час Мисти должна предстать перед гостями. Если, конечно, хоть кто-то решится прийти на её день рождения. С каждым годом празднующих прибывало всё меньше. Шимона закрепила пояс голубого цвета, затянув его на талии так сильно, что выбила весь воздух из лёгких.

– Постойте здесь, принцесса Ми-стри-ти-я, я схожу за туфлями и украшениями, – по слогам произнесла она е? имя и выскочила за дверь.

Мисти поморщилась. Неужели так сложно хоть раз ей в чём-то уступить? Ну и что, что это не по этикету? Он в ближайшем будущем ей может совсем не понадобиться на том свете.

– Вот почему она такая упрямая? – в сердцах спросила она.

– Ты упрямее, – спокойно ответила младшая сестра, лёжа на е? кровати и листая каталог с платьями.

Мисти перевела недовольный взгляд на Милли. Сестра подняла на не? свои глубокие синие глаза, убрала с лица прядь золотых волос и хитро ей улыбнулась.

– Что? На правду не обижаются, – ответила она и вернулась к каталогу. – Ты посмотри какая красота! Оно бы тебе пошло.

Милли указала на какое-то светло-фиолетовое платье с пышной юбкой. Мисти услышала в е? голосе завистливые нотки. В отличие от не? Милитина очень любила платья, туфли и украшения, но с их финансовым положением обновки они получали редко.

– Закажи его себе. Потом скажу отцу, что платье пришло мне не по размеру, – дружелюбно сказала Мисти.

– Но так нельзя. Праздник же у тебя, – очень неохотно произнесла Милли, гипнотизируя платье в каталоге.

Мисти сложила руки на груди, уставилась на не? и мысленно посчитала до десяти.

– Ну если ты настаиваешь… – обрадовалась Милли и взяла бланк со столика для заказа.

– Я ничего не говорила. – Мисти заливисто рассмеялась.

– Зато ты очень выразительно смотрела, – возразила Милли, вызвав ещё одну её волну смеха.

В комнату вошла всё ещё недовольная Шимона.

– Как здорово, что вам очень весело, ваши высочества, но мы ужасно опаздываем. Принцесса Милитина, не могли бы вы вернуться в свою комнату и начать подготовку? Я подойду к вам позже, – проворчала она.

Милли вскочила с кровати и, прижав к себе бланк с каталогом, удалилась. Мисти кое-как сдержала разочарованный вздох.

Присутствие сестры рядом эти пару часов – лучшее, что происходило с ней за весь день. Разговор с отцом не удался, когда она выходила из конюшен, то угодила в навоз, а Шимона чуть в обморок не упала, увидев е? после этого. В итоге Мисти пришлось сидеть в прохладной ванной около трёх часов. Затем Шимона решила, что стоит немного украсить её старое платье, будто вчера на это времени не было.

Шимона поставила на пол самые нелюбимые туфли Мисти. Выглядели они красиво и ярко, ведь полностью были усыпаны блёстками, однако ужасно натирали ноги. Шимона послала непреклонный взгляд, и Мисти пришлось покорно обуться. Дальше горничная занялась причёской и макияжем. Мисти чувствовала себя глупой куклой. Когда Шимона закончила, за окном начало темнеть.

– Посидите здесь спокойно, иначе испортите причёску и е? придётся переделывать, – назидательно сказала Шимона, последний раз поправляя е? закреплённые сверху локоны.