Сказания Бореалис. Шипы и Розы

– Но куда конкретно? Там куча деревень, мы же не будем скрываться в одной из них?

– Тебе то какая разница, – недовольно ответила девушка, – ты сам увязался за мной, я не просила. Ты все еще можешь уехать обратно к своей семье. Думаешь, я тут пропаду без тебя, героя- спасителя с мечом?

Лето был ошарашен таким ответом и грубостью, с которой Мира все это произнесла. Она будто обвиняла его в том, что он вызвался сопровождать ее и было с ней рядом в этом путешествии. И если так, то зачем она в свое время вообще поделилась с ним мыслью о побеге? Зачем она сказала? Ведь после таких заявлений он уже не мог оставить ее одну. А рассказать ее семье или еще кому- то о таком решении – он бы предал ее.

– Почему ты говоришь такое? – осторожно спросил он. – Разве я не заслуживаю… не заслуживаю доверия? – он услышал, как Мира усмехнулась на этот вопрос. – Да, я сам вызвался тебе помочь! Ты же понимаешь, я…

Он нерешительно положил свою руку на ее плечо и хотел продолжить, но она резко стряхнула ее и, повернувшись, со злостью произнесла:

– И что? Чего ты ждешь? Чтобы я бросилась к тебе с благодарностью? Не будет этого! – она сверкнула глазами и снова отвернулась к окну, сложив руки на груди.

Лето хотел было отойти от нее, не продолжать этот разговор. Упрямая девчонка. Нет, она осталась все такой же, ничуть не изменилась. Только вот чем он заслужил такое отношение? Что он сделал не так? Тут что- то внутри у него будто бы вспыхнуло. Обида, обида за то, что она так ответила на его заботу и защиту. Обида на подругу, которую он, казалось, уже не мог узнать в этой дерзкой и отстранений девушке. Он с силой сжал свой кулак и, схватив ее за плечо, резко повернул к себе.

– А чего ждать? Что ты снова захочешь ударить меня ножом, как тогда?

Мира испуганно вскрикнула. Она не ожидала такого поведения от юноши, которые последние дни вел себя так сдержанно и даже покорно, не противясь ее действиям и не споря с ней. Впервые за долгие годы она увидела, что это уже не тот мальчишка, с которым она наравне дралась на деревянных мечах или с кем играла в снежки. Он стал выше и сильнее ее, больше похож на ее старшего брата, чем на зеленого юнца. Время, которое они провели порознь, вдруг стало осязаемый и приобрело вес, изменив Лето в ее глазах.

– Ты ответишь? – спросил юноша, повысив голос. – Будешь опять нападать на меня?

– Я…это была случайность, – ответила она дрожащим голосом.

Мира попыталась вырваться из его хватки, но он лишь на секунду выпустил ее, чтобы крепко взять за локоть.

– Ты ведь так и не объяснила, почему ты сделала это! Может самое время рассказать? – голос его стал тише, но оставался таким же серьезным.

Мира опустила голову вниз, она уже не пыталась сопротивляться. Шепотом произнесла:

– Неужели ты так и не догадался за все это время. Да и какая уже разница…

Лето озадачено посмотрел на нее. Он быстро вспомнил все события того дня, как все произошло. После они резко перестали общаться, она больше не приезжала в отцовский замок вместе с остальной семьей. А затем его отправили на обучение. И лишь какое- то время спустя, Лето узнал у сестры что она переписывается с Мирой, он попросил ее отправить от его имени письмо, так они и возобновили общение.

– Я не понимаю, что я такого сделал? – спросил он, отпустив ее локоть. – Что я сделал, чтобы ты подняла на меня нож?

– Ты предал меня! – крикнула она, взглянув на него блестящими глазами, – Ты… ты так легко согласился, принял ее предложение, – девушка нервно крутила головой, стараясь не смотреть на Лето, а затем выкрикнула, – ты предал меня!

– Предложение? О чем… – Лето не успел договорить, как все понял.

Это случилось в день празднования годовщины победы империи в Войне с Запада, как она была прозвана. Их отцов пригласили в императорский дворец. Лето уже несколько раз бывал на приемах во дворце еще ребенком. В этот раз, будучи уже пятнадцатилетнем юношей, он чувствовал себя уверенней. Сопровождал отца, общаясь с лордами. К тому же не был обделен вниманием многих юных особ, чьи отцы были бы рады породниться с их родом. Мира тоже была здесь, но ей так и не удалось пообщаться с Лето. Тем более потанцевать с ним, как бывало раньше. У него не было ни времени, а возможно, и желания общаться с ней, когда можно было посвятить свое время и силы на новые знакомства. В какой- то момент к ним с отцом подошел император и поинтересовался делами в графстве, а также планами Лето на дальнейшую жизнь. Пока они общались, к ним подошли молодая супруга императора и его малолетняя дочь, Алессия. Девочка была любима всем двором за ее кроткий нрав и прелестное личико. Императрица, робко улыбнувшись, сказала, что дочь хотела бы кое- чем с ними поделиться. Девочка вышла вперед и, сделав реверанс, сказала, обратившись к отцу Лето: «Граф Рейнхарт, я хотела бы сообщить, что буду рада, если ваш сын, Лето, станем моим супругом!». Голос девочки звучал так серьезно и уверенно, что мать расплылась в улыбке, а император звонко засмеялся. Лето улыбнулся, потупив взгляд, а его отец, неловко поглядев то на девочку, то на ее родителей, ответил: «Я был бы счастлив, Ваша светлость, но неужели уже время делать такие… предложения, вы ведь так юны!». Девочка сдвинула свои бровки и посмотрела на отца. Тот одобрительно кивнул. «Нет, самое время!». Лето, который принял все это за детскую шутку, поклонился и ответил, что примет с удовольствием это предложение. Конечно же он понимал, что Алессия, будучи дочерью императора, была отличной разменной монетой для земель, богатств или того, чего больше пожелает ее отец – или же старший брат, когда станет наследником. Они проводили взглядом довольную девочку и как ни в чем небывало продолжили свой разговор.

Через какое- то время Лето, охмелев от внимания и выпивки, отправился в один из садов замка, чтобы освежиться и подышать воздухом. Тут он услышал чьи- то всхлипывания, а затем и увидел их источник. В темном углу парка сидела Мира, ее голова была опущена, и она что- то приговаривала, вытирая попутно слезы. Она не видела, как к ней подошел юноша, и испуганно подскочила, когда он обратился к ней. В этот момент он увидел что- то блестящее в ее руке, это оказался нож. Он не успел понять, откуда он взялся у нее. «Я все слышала!» – выкрикнула она. Когда Мира находилась в главном зале, она услышала от придворных, как дочь императора предложила обручиться Лето, и как он согласился. Это и то, как он вел себя весь вечер, как избегал ее, но посвящал время другим – все это обидело ее. И боль предательства, которую она испытала, была слишком сильной, чтобы скрыть в себе. Ее сердце и чувства, которые она испытывала к нему с детства, были растоптаны им же. «Предатель!» проговорила она сквозь зубы. Он, пошатываясь, хотел подойти к ней, успокоить. Но тут она крикнула сквозь слезы на него, чтобы он не подходил и несколько раз ударила ножом воздух. Вдруг она почувствовала, как нож застрял в чем- то. Когда она пригляделась, увидела, что нож торчит из подола сюртука Лето. Ткань разрезана. Девушка испугалась и, быстро вытащив нож и проверив, что он не в крови, бросила злой взгляд на юношу и поспешила скрыться из парка. Лето, который еще не до конца осознал, что произошло, сел на скамейку, где несколько минут назад плакала Мира, просунул палец через дырку и посмеялся. На утро, проснувшись, он решил, что ему все это привиделось. Но когда служанка сообщила ему, что на одежде разрез, он понял, что это все было взаправду.

И сейчас, спустя три года, он будто бы заново увидел всю эту ситуацию, но уже не своими глазами, а глазами подруги детства, которая тогда испытывала к нему больше чувств, чем он к ней. Для него Мира была как сестра, с которой можно было беззаботно играть и проводить время за поисками сокровищ. Он был самым младшим в семье и не был интерес так своим братьям и сестрам, как дочери графа соседних земель. Мира же видела в нем доброго товарища и друга, и хоть со временем она стала испытывать к нему симпатию, которую не скрывала, он этого не замечал, так как не мог представить, что между ними может быть что- то иное.

Лето стало неловко и неприятно за свое поведение. Он мог так высокомерно вести себя с человеком, для которого был так дорог. Сейчас, поняв, что она была обижена на него, стало ясно, почему она сразу прервала с ним общение. И сейчас была так холодна с ним.

Он сделал несколько шагов назад и потупил взгляд, в голове роились разные мысли. Мира какое- то время тоже смотрела вниз, затем, будто набравшись сил, подняла голову и уже спокойным голосом произнесла.

– То, что я сделала – это было неприемлемо. Хоть спустя столько лет, но я бы хотела попросить у тебя прощения, – девушка подошла к Лето и протянула руку. – Я не могу отменить того, что произошло, просто давай забудем это.

Лето неловко улыбнулся и пожал мягкую девичью руку.

– Только если будешь мне доверять, – сказал он, а затем, отпустив руку, добавил, – так что будь добра, сообщи, куда мы направляемся конкретней.

Мира тяжело выдохнула, уперла руки в бока и, чуть погодя, ответила.

– На юге, ближе к горам, есть что- то похожее на монастырь… Там большая библиотека, я решила направить туда и заняться изучением манускриптов.

– Неужели будущее в браке для тебя так ужасно, что ты решила сесть за книги? – усмехнулся юноша, на что Мира смерила его серьезным взглядом.

– Я не похожа на своих сестер – тебе ли не знать.

– Понимаю, – продолжила Мира, медленно прохаживаясь по комнате, – что это место не для такого как ты, – она увидела вопросительный взгляд товарища, – не для солдата. Так что не могу заставить тебя остаться там со мной.

Лето, сев на стул, наигранно произнес:

– А вдруг монастырю нужна стража, и я как истинный рыцарь буду защищать их и библиотеку?

Мира улыбнулась, ей было приятно чувствовать, что атмосфера начала разряжаться, хоть ей все ещё было непривычны быть открытой с Лето.

Они еще немного поговорили, Лето спрятал свой меч под кровать, а затем покинул комнату, оставив Миру наедите, чтобы та переоделась в чистую одежду.

Наконец они спустились вниз. Пара направилась к стойке, над которой то и дело мелькала громада Дэза. Отты не было видно, а с кухни раздавался звон посуды и поварешек.

Увидев подростков, Дэз смерил их взглядом и махнул головой, будто спрашивал: «Чего вам?». Они попросили ужин и постельное бель. Верзила указал на зал, на свободное место. Мира и Лето поблагодарила его и пошли в указанном направлении.

Атмосфера в зале не изменилась. Работяги и солдатня все так же веселились и пили, хватая проходящих девушек за аппетитные телеса, на что иногда получали в ответ бранные слова от смелых особ. Краснолицые пьяницы спорили о чем- то. Порой вскакивали и обливали друг друга пивом. Казалось бы, драка неминуема, но тут же было примирение, когда они встречали грозных взгляд Дэза, либо до них доносились угрозы Отты, которая наконец- то появилась в зале.

Мира особенно чувствовала себя неуютно. Ей не приходилось находится в таком обществе. Хоть она сотни, тысячи раз говорила себе, что ей не место в своей семье, что она лишняя и что только отец понимает её – сейчас она как никогда хотела бы оказаться рядом со своей родней. Лето заметил, как девушка озирается по сторонам и понял ее. Хоть он и был сыном знатной семьи, но ему по долгу службы приходилось общаться с разными людьми, ночевать в палатках и наблюдать причуды молодых парней.

Вскоре им принесли скромный ужин – картошку да овощную похлёбку.

Закончив есть, пара поспешила покинуть зал. Атмосфера в зале накалялась, и некоторые уже получили оплеухи или были выгнаны Дэзом на улицу. Когда они подошли с посудой к стойке, Дэз, который отдавал кружку пива посетителю, хмыкнул, забрал посуду и выдал им постель.

Тут рядом с посетителем, который только что забрал свой напиток, откуда ни возьмись оказался мужчина в форме гвардейца. Он встал за его спиной, и тот, развернувшись, врезался и вылил на него пиво. Гвардеец начал вопить, что разберется с ним, на что посетить робко отвечал, что это произошло случайно. Он просил прощения у господина, готов купить напитки ему и его товарищам – которые тут же оказались рядом. Этот расклад не устроил гвардейца. Схватив за грудки посетителя, он поволок его вон на улицу.

Мира и Лето нехотя стали свидетелями этого происшествия. Они наблюдали, как гвардеец и два его товарища вытаскивают на улицу неуклюжего мужика. Тот был в одной холщовой рубахе и штанах, он не мог даже стоять на ногах, с такой силой его волочил гвардеец. Некоторые посетители последовали за группой на улицу. Другие улюлюкали или причитали. Хозяева таверны спокойно смотрели на происходящее, не двинувшись с места. Мира хотела было выйти тоже на улицу, ей было впервой видеть такое, любопытство брало вверх. Но Лето остановил ее, это была плохая идея.

На улице продолжали раздаваться крики. Было слышно, как посетитель упал, продолжая молить о пощаде, шум вперемежку с возгласами возрастал. Тут в помещение вошел один из гвардейцев и, подойдя к стойке, за которой стояли Дэз и Отта, деловым голосом произнес:

– Господа, вы не поверите, у него было клеймо каторжника. Вот, держите, как …. Как полагается за беспокойство, – он кинул им небольшой кошель, в котором звенели монеты, на стойку.

Тут же Отта, как хищная птица, схватила его своей цепкой рукой и спрятала в карман юбки. Гвардеец ушел, и Дэз, недовольно смерив взглядом женщину, фыркнул. Она что- то пробормотала себе под нос и скрылась за дверью на кухню.

На утро, когда Мира проснулась, она не обнаружила в комнате Лето. На стуле, где он провел ночь, аккуратно сложенный лежал его плед. Сумка с вещами была рядом. Девушка выбралась из холодной кровати и посмотрела на улицу, где потихоньку закипала жизнь городка. Когда она переоделась в высохшую одежду, дверь медленно открылась, вошел Лето. Он ответил, что проверял лошадей и договорился о завтраке. Погода стояла хорошая, они могут собираться и выдвигаться в путь.

Внизу в полупустом зале было спокойно. Кроме них были ещё один постоялец, да горстка торговцев, которые обсуждали приобретенные недавно товары. Когда молодые люди закончили с едой и направились по лестнице за вещами, в таверну кто- то зашел и достаточно громко произнес:

– Тут, говорят, детки графские пропали, не знаешь такого?