Сказания Бореалис. Шипы и Розы

Затем она пригласила чету Рейнхарт покинуть зал и направиться на завтрак. Она передала прислуге позаботиться о гостях. Сама вернулась в зал.

Сама она надеялась переубедить Теодора в его затее поехать к императору с таким обвинением. Когда она вошла в комнату, супруг, расстегнув одежду, пил мутное содержимое чаши, которую ему оставил лекарь. Жидкость на свету переливалась серебром. Она сразу распознала в нем белую росу – средство от боли. Хоть она и знала, что супруг принимал это по назначению лекаря, она боялась, что в какой- то момент он уже не сможет жить без лекарства.

– Будь аккуратен с этим, – сказала она Теодору, указывая на чашу. Раэлин закрыла за собой дверь и приблизилась к мужу.

– Эта нога… от нее нет покоя, – граф потер колено.

– Я уже девятнадцать лет слышу это, и надеюсь, что буду слушать еще девятнадцать лет.

Теодор постарался улыбнуться через боль. Супруга указала ему на кресло, села рядом. Положив больное колена супругу на свое платье, начала активно массировать своими крупными руками.

– Я не поменяю мнение, ты же знаешь, – сообщил супруг, догадываясь, о чем хочет поговорить жена.

– Пойми, – начала она, – если император решит, что он невиновен, это будет считаться клеветой, это серьезное обвинение. Хоть ты и сам служил при Совете, у нас почти ни осталось никого из родни или союзников в Астарии, кто бы мог нас поддержать.

– Но у нас есть союзники в империи.

– Кто? Из графов тебя поддержит только Рейнхарт. Граф Дредлока – родня Тоссера, будет удачей, если он промолчит, а не выскажется против!

– Граф Крамер из Роверпира – мой товарищ! Хоть на войне мы и были на разных концах земель, но воевали сообща! И я уверен, – он крепко взял супругу за руку, – в Совете тоже найдутся честные и порядочные люди.

– Честь и порядок забыты, ты сам знаешь это! – ответила супруга, вспоминая их недолгую жизнь во дворце императора.

Раэлин встала, сообщила супругу, что столы накрыты и гости ожидают на завтрак, после чего покинула его.

После обеда в этот же день Теодор, собрав все необходимое, был готов покинуть родное имение и направиться в Домен. Его провожала супруга, старший сын, а также пришли Гален и Андрия. Теодор дал последние наставления супруге, что необходимо сделать в его отсутствие. Хоть он был уверен в том, что его дочь скоро вернется живой и невредимой домой из своего маленького путешествия, он попросил Раэлин разобраться с ситуацией и наказать дочь, как только она окажется дома.

– И, будь добра, – добавил он чуть шёпотом, – хоть я и знаю, как ты не хочешь отпускать Амилию, дочь должна отправиться к супругу, реши этот вопрос в ближайшее время.

– Мне и самой это все не нравится, – ответила задумчиво Раэлин.

Он поцеловал её руки, обратившись к Великому отцу, чтобы тот оберегал его дом и семью. Гален обратился к товарищу.

– Ты ведь помнишь Трана, моего младшего брата, – Теодор кивнул головой, – он служит гвардейцем императора, я направлю ему письмо, сообщу о твоем прибытии. Он будет выступать как доверенное лицо. Он будет ожидать тебя и примет в своем доме.

Теодор широко улыбнулся, хоть и было заметно, что печальные мысли не покидают его разум. Мужчина поблагодарил друга и, медленно забравшись в свой крытый экипаж, отправился в путь.

– Ты что сделал? – раздался крик, за которым последовал сильный хлопок.

Юноша лет двадцати с небольшим упал на каменный пол, схватившись за красную от удара щеку. Он почувствовал, как струйка крови быстро потекла из носа. Вытер ее рукавом, злобно оскалившись на своего обидчика.

– Тебе мало того, что ты творишь на моей земле, ты решил и в чужих домах играть в свои грязные игры? – вопил мужчина.

Граф Тоссер был зол. Его глаза налились кровью, а сальные светлые волосы растрепались. С высоты своего роста он смотрел на племянника. Тот поднимался после его удара. Юнец отер еще раз лицо и, глядя со всей злобой на дядю, произнес.

– Их дочь оскорбила меня, и я ответил им за это!

– Ты первый оскорбил ее, как не пристало юному лорду поступать, – раздался еще один мужской, но на этот раз спокойный голос.

Это был его отец.

– Но убить служанку– зачем?

– Я же говорю – я ответил за свою обиду! – юноша отмахнулся от своего отца.

Рейтран считал отца слабохарактерным. Слишком мягким. Не таким должен быть управляющий землями графа.

– Они ничтожество, ты знаешь это! Да они радоваться должны были тому, что я прибыл к ним, а они… они…

Генри быстро подошёл к племяннику и схватил его за шиворот.

– Что они должны были, а? – его глаза светились как у кошки в темноте. – Должны были принять тебя со всеми почестями, кормить с ложки и подложить под тебя их дочь? И почему?

– Потому что я племянник императора! – выкрикнул Рейтран.

Раздался еще один удар.

– Брат, достаточно! – приблизился к нему Ричард, как тут Генри вытащил из-за пояса стилет и, направив лезвие в сторону брата, произнес сквозь зубы. – Это ты виноват в том, что твой сын творит все это. Сначала это было насилие, а теперь дошло и до убийства! – он прикоснулся лезвием к шее племянника.

Тот не испугался, а как безумец улыбнулся.

– Ну, что, убьешь меня, любимый дядя? – произнес юноша, облизывая кровь с губ. – И за что? За правду?

Генри притянул к себе племянника.

– Да, ты – племянник императора. Но только потому, что твоя тетка заткнула дырку в родословного императора, а он в свою очередь заткнул её дырку.

Он отпустил Рейтрана, и тот, упав на пол, медленно поднялся.

– И что теперь будет? – спросил Ричард, пытаясь помочь сыну встать.

Тот оттолкнул его, отказавшись от помощи.

– Насколько мне известно, нам не приходили письма из Алитеи, а значит, они не хотят разрешать этот вопрос между нами, не вмешивая третьих лиц, – заключил Генри, обходя своего племянника медленным шагом.

– Они трусы, и не полезут на нас! У них даже нет нормальной армии! – смеявшись, произнес юноша. – Они просто заткнуться и будут сидеть у себя, как загнанные лисы.

Генри усмехнулся.

– В этом и проблема, племянничек, лисы становятся еще умнее, когда загнаны в угол. Поэтому, – продолжил он, играючи перебрасывая стилет из одной руки в другу, – мы первые должны сделать шаг и защитить себя. Но для начала…

Генри, который находился в этот момент за спиной Рейтрана, схватил его за длинные волосы и, ударом посадив юношу на колени, начал резать ему волосы.

Рейтран пытался было вырваться, он кричал «Не смей!», «Не трогай!». Но граф так сильно схватил его, вдобавок еще поставив свою тяжелую ногу на икры племянника, что тот не мог двигаться. Он хватал руками воздух, иногда задевая Генри, но тот стоял как памятник.

– Это будет тебе уроком на будущее, когда ты в следующий раз захочешь кого- то убить! – крикнул он.

Юноша злобно посмотрел на дядю, его глаза и щеки блестели от слёз, губы дрожали. Было слышно, как он повторяет «Ненавижу, ненавижу».