Этажи

Утром поезд остановился на большой станции, и Илюшу, замотав его шею колючим шарфом и засунув ноги в резиновые сапоги, вывели из вагона. Город, – осклабился дурак, захлопал в ладоши, зажмурился от накатившего внезапно то ли счастья, то ли какого другого чувства, которого раньше не было, и снова распахнул глаза, а носом вдохнул резкие незнакомые запахи. А потом, вдруг, словно его испугали чем-то, вскрикнул и сорвался с места, побежал вдоль поезда и дальше, вдоль железнодорожного полотна, только в другую сторону – туда, откуда поезд приехал. Кто-то закричал, за ним побежали следом, но потом поняли – не догнать, и остановились, запыхавшись, сплевывая на землю и матерясь чуть слышно, а документов-то у него и нет, чего за ним гоняться. Только смотрели сначала ему вслед, как он вихляет, перепрыгивая через коряги уже далеко от станции, а потом он исчез где-то за деревьями и фонарными столбами.

Илюша объявился через пару лет, вышел в окрестностях деревни, в которой родился, вернувшись домой, как кошка, но в саму деревню не пошел, да и деревни больше не было, стройка какая-то бухтела там, где раньше была деревня. Илюша ходил вокруг, к людям не подходил, старался на глаза им не попадаться, только гыгыкал тихонько, ночью в ладоши хлопал, не от удовольствия, а чтобы не замерзнуть, ночи были какими-то слишком холодными, даже для поздней осени, а потом, каждый вечер, выбирал дерево погуще и забирался в ветви, повыше, и засыпал. Ему редко снились сны, и он все еще не боялся темноты, только понимал каким-то своим чутьем, что к людям подходить нельзя, не мог себе объяснить, почему. Иногда ему снилась мама, и он ощущал на губах забытый поцелуй Инны, деревенской красавицы, которая, он не помнил, как выглядела, и тогда он улыбался. И еще ему снились фонарные столбы вдоль железнодорожного полотна, но на утро он своих снов уже не помнил.

Фёдор Сваровский

Один на Луне

1.

Сайфутдинов один на Луне

в пересменок
случилась мировая война
даже сперва
не заметил

всё закончилось быстро
не нарушая сна

корабли потерялись
системы слежения навеки отключены
спутники сходят с орбит
а Земля молчит

невооружённым глазом видно —
там всё коричневое теперь
плотными пыльными облаками
все континенты затенены

2.

так проходит
год или, может быть, даже два
у Игоря становится совсем какая-то мутная голова
чувствует себя напряжённо, странно
и однажды лунной ночью
заходит к нему Светлана

говорит: прости, я пьяная
вот, шубу на улице потеряла
хотела поймать такси
но денег мало
прости
можно – говорит – выпить кофе, чаю
а то я совсем уже замерзаю
перебрала
и за себя практически не отвечаю
попью и поеду дальше в место какое-нибудь клубное, злачное
музыку погромче включи, пожалуйста – говорит

и встала спиной к окну
и видно – она прозрачная

3.

потом приходили ещё бывшие соученики, друзья
родители
ещё средневековые франкские правители
и какие-то греческие князья

это никогда не кончится —
говорит себе Сайфутдинов —
ты это уже пойми
лучше выпей лошадиную дозу барбитуратов
маму, Светлану свою неосязаемую обними

будь уверен
шансов здесь нет
ты превращаешься в психа
лучше уж выйди
и где-нибудь в кратере Тихо
широким жестом
шлем сферический отстегни

4.

на всякий случай зачем-то
проверил баллоны, настроил рацию

вышел

как Моисей

впереди своего народа
Сайфутдинов по лунной пустыне
сопровождаемый своими множественными галлюцинациями

остановился в Море дождей
отстегнул застёжки
а ему – ничего

видимо, думает, легко и без всякой муки
я уже умер
но воздуха нет, а дышит

смотрит – вокруг не глюки
а сотня ангелов
встала вокруг него