Журнал «Юность» №03/2024

Красочный, словно карта Таро,
Пост полуночный «ВКонтактике».
В нем то потоп, то содом, то погром,
То телесные практики.

Бодрствует Женщина с февральком.
Точка ру, точка нет, точка ком.

Играет на гитаре, перебирая
Струны от ми до ми.
У нее серая крыса Аглая
Mon ami, зовет ее, mon ami!

Ранней весной оживает земля,
Дышит грудью теплой, плоской.
Ветры сурового февраля
Прячутся под прической.
Отбивает стрелы Амура
Словарем французского языка.
Ее мысли pendant la pеdicure[1 - Во время педикюра.]
Останутся на века.

Не забывая о боли.
Будь ты хоть трижды гот,
Над тобой издевались в школе.
А когда было наоборот?

Пробивает головой с красной челкой
Руду времени до момента,
Когда была обиженной девчонкой,
Когда записывалась главная лента.

Кто ее осудит? Кто?
У кого она вызовет жалость?
Женщина с февральком в театре Арто
От жестокости отказалась.

Бегает по облакам с крысой. Бисер
Рассыпая, как сажу.
У Женщины с февральком миссия.
Какая, она пока не скажет.

Проза

Даниил Лихачев

Родился в 1992 году в Костромской области. Окончил Рыбинский лесотехнический колледж. После армии работал пожарным, дежурным по железнодорожной станции, дальнобойщиком. Затем заочно окончил Российский университет транспорта (МИИТ), сейчас работает диспетчером в управлении РЖД.

Со школьных лет пробовал писать песни и пел их под гитару, но всерьез к этому увлечению не относился. Впервые осознанно стал сочинять, когда решил участвовать в проводимом «Литературной газетой» при поддержке ОАО «РЖД» конкурсе «Золотое звено». В 2021 году с первым своим рассказом оказался среди шести человек, вошедших в длинный список в номинации «Творчество молодых».

Уголь

Рассказ[2 - Основано на реальных событиях. Названия и фамилии изменены.]

Горячий чай томился в цветастых пиалах, покрываясь легкой дымкой и согревая кухонную атмосферу семьи Ковалевых. Юрий пил его, слегка причмокивая, и постоянно керкал, будто был чем-то недоволен. Впрочем, он и правда был недоволен.

– Каждый год мы эти баулы собираем, разбираем… Может, к черту, Лен, эту Анапу? – наконец пробурчал надуто.

– К черту, к черту… А Лешка?! Куда ему в нашей Воркуте сходить? Одна разруха. Нет уж, дорогой. Да и сам ты зря, что ли, ползаешь с киркой за своим углем? На море погреться не помешает, – отрезала Лена.

– Папа, папа, а можно Барсика с собой взять? – крикнул Лешка.

– Ты еще лошадь возьми!.. Барсика… Не мучай кота, отпусти! – возмутился глава семейства.

Потомственный шахтер с большим стажем, Юрий всю свою сознательную жизнь был с черным от угля носом, но зато при деньгах. Супруга Лена трудилась в местном ЖКХ, сидела с бумагами. Лешке, позднему сыну, восьмой год пошел, рос на радость окружающим, хоть и озорничал. Ну, и Барсик еще был в семье, главный пушистый начальник лежанки, обожаемый всеми, кроме Юрия.

Наступала ночь, если можно, конечно, так назвать пору белых ночей, когда на улице круглые сутки день. Задвинув плотные бордовые шторы, чтобы имитировать темноту за окном, и громко зевая, Юра угнездился на двуспальной кровати. Лешка уже сопел, обнимая большого плюшевого мишку, подаренного ему на день рождения бабушкой. Лена вымыла посуду и легла к мужу, укутавшись любимым пледом, вытертым чуть ли не до дыр.

– Юр, ты билеты в куртку положил? – уже задремывая, спросила она. – Чтоб не бегать тут с вами, не искать…

– Да положил, положил, – задумчиво отозвался супруг и, выждав паузу, продолжил: – Блин, слушай, может, все-таки не поедем, а? Что-то дурное у меня предчувствие. Ты ж меня знаешь, я по глупости не стану…

– Спи, Юр. Спи. Хватит выдумывать. Пять часов осталось, – проворчала жена, ежась под мягким пледом, и отвернулась к стене.

– Ладно, попробую, – прошептал Юрий и закрыл глаза.

Около трех часов ночи Лена вскочила от странных, непривычных ее уху звуков. Юра рядом с ней то бормотал сквозь сон, то кричал во всю глотку что-то несуразное. Она разобрала лишь «уголь… мой уголь… зачем вы!».

– Ты чего, Юра, Юра?! – испуганно затрясла она мужа за плечи. – Лешку разбудишь, – добавила сипло.

– Брр, – произнес Юра, сев в кровати и вытирая обеими ладонями вспотевшее лицо. – Брр!.. Пойду морса выпью…

– Что снилось-то?

Муж усмехнулся, беспечно махнул рукой и проследовал в кухню, шаркая тапками по свежепостеленному линолеуму.

Не успели вновь угомониться, как прозвенел будильник, и все, как ошпаренные, забегали по квартире. Лена с Лешкой спустя десять минут вышли на улицу. За ними и Юрий, крепко хлопнув дверью и закрыв замок на четыре оборота, с трудом подхватил баулы и спустился к такси.

Через полчаса семья уже сидела в вагоне поезда Воркута – Анапа. Лешке досталась верхняя полка, напротив устроилась Лена. Себе Юрий выбрал низ – из-за сорванной недавно спины наверх ему забираться было трудно, к тому же внизу, как он считал, теплее, кондиционеры не так дуют.

Четвертым пассажиром к обоюдной радости оказался…

– Пашка, дорогой! – приобнял Юрий старого знакомого.

Тот пристроил на сиденье маленькую матерчатую сумку и уселся, улыбаясь. Мужики знакомы были сто лет, но давненько не встречались, так что совместное путешествие обещало желанный разговор.

Поезд мягко тронулся, и приятели, прислушиваясь, как состав набирает скорость, дружно посмотрели в окно.

– Да, поезда теперь стали… – благодушно проговорил Юрий. – Тишина, никакого стука колес.