Кровавая алхимия: тайна Золотого города

– Знаешь, я тогда вспомнил, как мы расстались с Севериной. Она кормила меня помидорами на выездной дороге из Риги и ела сама. Вампирица ела помидоры!

– Думаешь, это связано? – Алиса прищурилась и обшарила кухню цепким взглядом. – Тогда тебе цельнозерновые сушки. Лизкины любимые…

– Уверен, что связано.

– А я теперь не смогу оплачивать жилье самостоятельно… Придется съезжать в общагу, – призналась Алиса невпопад и еще раз печально осмотрела светлые стены, будто прощалась прямо в эту минуту.

– Думаешь, Лиза не вернется?

Сестра пожала плечами, хлюпнула носом и выложила о своих сегодняшних злоключениях, ошарашив откровением: вампиров, оказывается, двое! Тристан, в которого она была влюблена. И его брат-близнец – Руслан – ее научный руководитель.

– Теперь я окончательно сбит с толку, – подытожил, пытаясь разложить в памяти моменты, когда мне встречался Тристан, а когда Руслан. – С кем из них ушла Северина?

– С Русланом! – с нотками начинающейся истерики повторила Алиса.

– А тогда, в пабе?

– В «Алхимии» мы были с Тристаном! Мне бы и в голову не пришло ужинать с научным руководителем, – ее брови поползли вверх. – Они совсем разные, Радомир. И почему никто не замечает? – Грустно вздохнув, она добавила: – А я-то думала, что в этом и заключается наша с тобой особенность – различать двух древних вампиров.

– Мы встречались-то пару раз. Но Северина, она не знает?! – Я вскочил на ноги, собираясь бежать. Кровь закипала, требуя срочно спасать мою вампирицу.

– Это же секрет, – подметила сестра. – Надо найти Тристана и потребовать объяснений. Но сначала я заберу из лаборатории колонии бактерий, выделенных из вампирской крови. Без них нельзя синтезировать заменитель. Но Руслана это не остановит. У него есть доступ ко всем материалам моего исследования. Он действительно обойдется без моего участия.

– Ты же притащила в погреб целый баул.

– Я не могла забрать малышей тогда. Только теперь они достаточно подросли. И придется организовать в погребе условия для новых посевов, – она замешкалась, но тихонько добавила: – Когда мы найдем Лизу, ей понадобится еда.

Теплые пушинки – что шебаршились в груди всякий раз, когда сестра оказывалась рядом – зябко съежились, готовые колоть сердце и царапать нутро. Тогда я просто протянул руки и привлек Алису за плечи. Стул скрипнул по плитке на полу, а моя синеглазая девочка прерывисто вдохнула и устроилась в объятиях удобнее.

– Знаешь, Радомир, это странно, что Руслан ошивался на востоке города. Почему они встретились с Севериной именно там?

– Я тоже ждал ее там, – заметил невпопад. – А вообще, многие в Калининграде пропадают и появляются, когда им заблагорассудится. Причем, в совершенно неожиданных местах. – Припомнил, как испарилась Эдита в нашу последнюю встречу. – Не удивлюсь, если алхимия способна открывать порталы.

– Да ну тебя, я же серьезно, – Алиса шутливо ткнула меня кулачком в грудь и отстранилась.

– Ты делаешь кровь из томатного сока. Куда уж серьезнее?

Она наморщила носик и принялась хлопотать с чайником.

– Мать велела поймать Северину, – вымолвил я, вмиг охрипшим голосом. Как только речь зашла о том, что больше всего волновало меня, кухня показалась еще более тесной. – И тогда явиться в Золотой город вместе с тобой.

– Для чего? – она пожала плечами. – И у тебя ведь есть приглашение, с теми забавными закорючками. Алхимическими символами, наверное.

– Откроет нам тайну долгожительства, – бросил пренебрежительно, ведь наш с матерью разговор закончился неприятно. – А может быть, она проводила над нами еще какие-то эксперименты. Расскажет уйму занимательных моментов.

Алиса содрогнулась. Мне и самому подобное казалось омерзительным, но факт оставался таковым. И даже то, что мы с сестрой были детьми, не остановило мать от проведения ритуала, связавшего наши души. Позже Эдита использовала погреб для издевательств над вампирами. Когда я получил его в наследство, увидел клетку, цепи и прочие прибамбасы, то к горлу подступила тошнота. Потом сделал ремонт и стер неприятные ощущения пыточной камеры. Теперь погреб больше походил на тайную лабораторию в стиле стимпанк. Но явилась Эдита и развеяла образовавшуюся идиллию.

– Она исчезла так быстро, что ничего толком не объяснила, – пожаловался, словно превратился в мальчишку. – И выставила невыполнимое условие. Кто бросает разговор на середине и убегает?

– Эдита убежала?

– Скорее, вышла за дверь и исчезла. Говорю же, мы слишком мало знаем об алхимии.

Мецтли фыркнула, словно соглашалась.

– Тут ты прав, – нехотя кивнула Алиса. – Розовый порошок превратил тело вампирши Ирис в пар за считанные секунды. – Она задумалась, забавно подперла рукой подбородок и постучала пальчиком по губе. – Приглашение в Золотой город у тебя с собой?

Выудив из бездонного кармана самой лучшей на свете куртки прямоугольный кусочек картона, я протянул его сестре.

– Начнем с символов. Сравним их с теми, что на стене.

***

Низкие тучи наполняли ожидание щемящей тоской. И вроде я отпустил сестру ненадолго, но душа металась в сомнениях. Стоило все-таки пойти в академию с ней, и не важно, что она отговаривала.

Привлекли бы внимание? Ну и ладно. Охрана не пропустила бы с собакой? Не беда, Мецтли могла бы подождать. А я был бы рядом.

После мы договорились поехать в погребе. Осмотреть надпись на стене и порыться в книгах, чтобы расшифровать символы. Но еще больше Алиса просила сопроводить ее к дому Тристана.

– Если я вдруг снова потеряю голову от одуряющего запаха вишни, – сказала она вчера перед сном. – Разреши Мецтли тяпнуть его за ж… жилистую ногу!

– Если он посмеет соблазнять тебя при мне, я сам тяпну его за ногу.

Вспоминая милый разговор, я рассмеялся в голос. Прежде мне не с кем было непринужденно болтать о ерунде, и уж тем более, обсуждать вампирские филеи. Бабушка, вырастившая меня вместо матери, чаще наставляла, чем слушала о переживаниях. Сильные мужчины, по ее мнению, имели право многозначительно приподнимать бровь, лучше только одну, или смотреть исподлобья в некоторых случаях. В остальное время должны тщательно перемалывать любые эмоции и переживания подобно кофемолке – внутри, превращая в пыль – и ни в коем случае не уподобляться мясорубке, что вываливает фарш наружу. Уж не знаю, где она понабралась такой мудрости, но сама жизнь учила меня другому. И я смеялся даже в одиночестве, если на то находились причины.

Сидя на мотоцикле за углом здания, я слышал, как колотится Алисино сердце, как трепещет в сомнениях душа. Будто мои собственные, дрожали ее руки, снимая с хрупких полочек важные склянки. Ветер трепал резной скрюченный лист по сырой брусчатке, вторя движениям сестры. Словно воздух колыхался не в ее лаборатории, а здесь, на улице, перед моим взором.

Мецтли вдруг всхрапнула, прервав созерцание сюрреалистичной картины. Дернула носом, будто учуяла кого-то знакомого.

– Идет? – переспросил я, но собака лишь возбужденно пошевелила ушами, дернула хвостом и гавкнула. Неожиданно! Мецтли ни разу не шумела зря. Я так и сидел, представляя, как из-за угла вот-то покажется Алиса. Но ни через минуту, ни через десять, она не появилась. – И что же ты учуяла?

Зубастая серая подруга суетливо переступила с лапы на лапу. У меня же по всему телу прокатилась неконтролируема зябкая волна. В груди поселился обжигающий холод, будто внутренности хлестал лютый ветер с Калининградского залива. Тогда я молниеносно скатился с байка и помчался ко входу в академию.

Пора прекращать обманываться! Сестра в опасности. И как бы ни работала странная связующая нас нить, впредь не стоит так долго игнорировать сигнал тревоги.

Мы с Мецтли ворвались в двери подобно зимнему шторму. Не потому, что принесли за собой снег, ведь он сегодня не выпал. А потому, что казалось, будто лед изнутри меня вылетал наружу и развевался за спиной белесым шлейфом.

– Стой! – только и успел крикнуть в спину охранник.

Я уже поднимался по лестнице, перепрыгивая через ступеньку, ведь хорошо запомнил путь к кабинету ректора. Уверен, что сестра застряла именно там. И когда я схватился пальцами за ручку двери, с той стороны в нее врезалось нечто тяжелое. Резко отпрянул и сглотнул. Мецтли злобно зарычала, предупреждая, что в следующую секунду готова броситься на врага.

Стены академии задрожали, дверь дернулась и отворилась. Прямо мне в руки вывалилась Алиса. Окровавленные пальцы скользнули по грубой коже куртки, оставляя липкие дорожки.

– Не дай ей уйти! – послышался из кабинета голос Максима Андреевича.

Следом выскочила Лилия и занесла в воздух руку с небольшим метательным ножом, но увидела меня и замешкалась.

– Радомир. Отлично, тащи Ясину сюда, – быстро совладав с собой, приказала Лилия, будто я давал клятву верности ее семье.