Кадота: Остров отверженных

"Почему ничего не сказала мне???" – читаю я слова по его дрожащим губам.

Один из гончих хватает меня за запястья, заводит их за спину и надевает холодные металлические наручники. Зор начинает неистово пробиваться ко мне, но все его попытки пресекаются вновь подоспевшими гончими.

Один из них подталкивает меня сзади, указывая на их дюномобиль, стоящий на пустыре. Когда мы приближаемся, я замечаю высокого парня, облокотившегося на капот машины с серьезно-мрачным выражением лица. Вокруг него витает угрожающий ореол. Идеально бритая голова, долговязое телосложение, но он совсем не выглядит нетренированным и слабым. Волчьим взглядом он окидывает своих коллег, и я замечаю глубокий давний шрам на его лице, словно кто-то лезвием провел от щеки до самого подбородка.

– Мы задержали преступника, Сол! Можно ехать из этой дыры! – выкрикивает гончий сзади прямо возле моего уха, отчего я непроизвольно съеживаюсь.

Сол… Я неохотно усмехаюсь вслух. Думаю, неконтролируемое посмеивание, скорее всего, говорит о моей внутренней панике.

– Что это за имя такое? – выпаливаю я, не подумав заранее.

Сол с убийственно спокойным выражением сначала разглядывает мое лицо, а затем его светло-стальные глаза задерживаются на моем теле.

– Скоро получишь свое. Не волнуйся.

Из машины с водительского места вылезает другой гончий, обеспокоенно оглядывая нашу группу. Чем-то он напоминает мне этого Сола. Схожее телосложение, только есть волосы – русые по плеч и густая коротко стриженная бородка. Он отличается от остальных тем, что не облачен черную форму. Вместо этого на нем свободный белый свитер и коричневые брюки.

– Вы уверены, что это она? – мужчина подходит к нам, и Сол до боли сжимает мое плечо.

– Что? Ты что-то имеешь против правосудия ордена, Макс? – шипит Сол.

– Нет… Просто она не похожа на преступника, который нам нужен.

– Открою тебе маленький секрет, Макси. Большинство из них выглядят так же, как она – глупо и невинно. – Сол ядовито тявкает. – Жалко и несуразно. Не могут противостоять системе должным образом, поэтому делают это тайно, как червяки возятся под корнями деревьев, так и эти предатели.

Сол пихает меня в лопатки чем-то острым, отчего я спотыкаюсь и падаю на колени.

Кто-то легонько касается моего плеча.

Я поднимаю глаза и вижу мужчину с бородой – Макса. Он полуулыбается мне, протягивая руку.

– …Пойдем.

Я смотрю на его протянутую ладонь. Татуировка на его запястье такая же, как у Сола – "000". Три нуля?… Татуированные собаки.

Сол что-то шипит гончим, и они начинают набивать машину водой и едой, собранными в деревне. Наверное, они проделали долгий путь, если им понадобилось столько собранной провизии.

– У нас есть скотч для этой деревенщины? Мне не нравится ее голос. – громко спрашивает Сол, не глядя указывая на меня.

Гончие ритмично качают головами.

– Черт. Напомните мне в следующий раз, чтобы я взял, когда будем забирать очередного червяка отсюда.

…

Когда дюномобиль начинает тихо гудеть, собираясь тронуться с места, кто-то хлопает ладонями по капоту. Гончие мгновенно настораживаются, доставая дубинки. Я пытаюсь заглянуть за переднее сиденье и замечаю его… Мой Зоран с кровоточащей губой…

Прощание

– Почему вы ее забираете?! Она ничего не сделала! – выкрикивает он, снова ударяя ладонями по машине.

Никто из гончих ничего ему не отвечает, ожидая любой команды от Сола, который с каким-то злорадным упоением щурит глаза на нарушителя процесса.

Зор снова повышает голос: – Возьмите меня! Я пойду вместо нее!

Один из гончих вырывается и наводит на него прицел, показывая, чтобы тот убрался с дороги. Сол коротко и презрительно фыркает.

– Только посмотрите на этого придурка! Пытается строить из себя героя! – он медленно подымает пистолет на Зорана. – Отойди, парень!

– Она не сделала ничего плохого! Отпустите ее! – Зор ревет, и на секунду наши глаза пересекаются, но он с усилием отводит взгляд обратно на гончих.

– Отойди. Назад. Ты, чертов идиот. Тебе что, сломанного носа было недостаточно?

Я сжимаю кулаки, ногти больно впиваются в кожу. Мне хочется проломить этому Солу голову камнем. Если бы только я могла это сделать так, чтобы Зор потом не пострадал. Не знаю, чем бы все закончилось, если бы не вмешательство других гончих. Я надеялась, что он остановится и сдастся. Но это… Это был бы не мой Зоран.

– … Хотя, если подумать, то погоди! – Сол внезапно выскакивает из салона и решительно направляется к нему. – Он хочет занять ее место? Я прав?

Сол дает знак остальным гончим, чтобы они вывели меня из машины. Когда двое мужчин, держа за локти, выводят меня, я снова сталкиваюсь взглядом с Зораном. Его перепуганное выражение лица смягчается, губы слегка подрагивают в небольшой улыбке, отчего нижняя губа начинает опять кровоточить. Я содрогаюсь от этого зрелища, сдерживая желание расплакаться. Сол отстегивает пистолет с пояса и без колебаний протягивает его Зорану. Потрясенный, он нерешительно берет его, вероятно, ожидая, что со стороны гончего вот-вот произойдет какой-нибудь злой подвох.

Макс, видя это, тоже вылезает из машины.

– Что ты делаешь?!

Сол с жутковатой ухмылкой не обращает внимания ни на него, ни на кого-либо другого, играя с новыми марионетками.

– Ты не можешь поехать вместо нее, парень. Она совершила нечто гораздо более ужасное, чем половина населения того гнилого места, куда мы ее сбросим. Но вот что ты можешь сделать сейчас, так это… – Сол резко поворачивается и бросает на меня испытующий взгляд. – Пристрели ее прямо здесь, в голову, и никому из деревни не придется отправляться с нами на остров еще очень долгое время. Честное слово!

– …Сол! Ты с ума сошла?! – встревоженный голос Макса прорезает тишину.

Сол рявкает в ответ с каким-то напускным удовлетворением: – Что случилось, Макси? Урок должен преподаваться всегда, когда есть подходящий ученик. Я просто учу их жизни. Потому что с этого момента она превратится в ад. – усмехается он, сплевывая на землю.

Давление рук, держащих меня за локти, ослабевает – видимо, другие гончие не настолько привычны к жестокости своего командира, поэтому я в состоянии отойти от них, и они почему-то позволяют мне это сделать. Я неспешно иду на шатких ногах и останавливаюсь прямо перед Зораном. Его голова опущена, пистолет подрагивает в руках.

– Пожалуйста, Зор… Иди домой. – тихо шепчу я, не решаясь подойти к нему ближе. – Позаботься о деревне, своей бабушке, моей маме и Нерилле.

Мои слова что-то разжигают в нем. Зоран внезапно отбрасывает пистолет в сторону, судорожно вдыхает воздух и поднимает на меня обезумевшие от волнения глаза.

– Нет!!! Ты что, не понимаешь?!!! Я не выживу здесь без тебя, ты – моя единственная семья! Без тебя мне конец! – отчаянно взывает он, его по-щенячьи живые глаза наливаются слезами.

Мое сердце сжимается от этого вида. Его слова вызывают у меня горькое оцепенение. Как будто все мое тело подставили под теплый душ и тут же окатили ледяной водой, когда до меня доходит осознание всей ситуации. Я больше никогда не увижу моего милого Зора. Никто не возвращается из изгнания. Я в последний раз вижу его красивое лицо, его добрые и теплые, как солнечные лучи, темные глаза. Я бы отдала сейчас все, лишь бы в последний раз обнять его. Почувствовать привычный аромат лимонной травы, исходящий от его одежды.

– О-о-о! Как сладко, аж блевать хочется! – Сол, сымитировав его интонацию, рявкает на нас. – Картина называется "Две девственницы на распутье"!

В мгновение ока Зоран бросается ко мне и подается вперед, ухватив меня за руку. Он пытается притянуть меня к себе, но Сол пинает его под коленки, заставляя повалиться.

– Ну так что, дурень? Готов пристрелить эту куклу или так и дальше будешь сопли на кулак наматывать и всех здесь раздражать?

Зоран, опираясь на локти, отползает назад, утирая слезы смешанные с пылью на щеках.