Таблеточку, Ваше Темнейшество?

Второе важное правило обращения с детьми, которые наглеют, – не поддавайтесь и никогда не стесняйтесь. Отвечайте на наглость наглостью!

Ребенок пришел в аптеку и внаглую заявляет, что хочет взять с собой стул, потому что он прикольный? А что? На нем ведь не написано, что он аптечный. И его мама даже ушами не повела, когда ребенок схватил стул и потащил к выходу?

Не стесняйтесь! Подойдите к ребенку и заберите его в аптеку вместе со стулом. А что? На ребенке ведь тоже не написано, что он чей-то? Ругани будет много, вас обвинят в похищении и во многих страшных делах, зато посетители запомнят, что наглость – не второе счастье. А вы поймете, что лучшие стулья – это те, которые посажены на цепь, а идеальные – впаяны в пол.

– Мик, верно? Ты проходи, проходи, – я использовала все имеющееся у меня дружелюбие, чтобы произнести эту фразу.

После постаралась улыбнуться как можно более приветливо, чтобы эти наивные детишки не сбежали раньше времени. Иначе как я приготовлю самой себе завтрак?! А есть хотелось ого-го как – мой живот после тотальной разборки-уборки этого чудного дома издавал такие трели, которым позавидовал бы целый десяток соловьев. Нельзя сказать, что я совсем к голоду непривычная. Иногда в аптеке бывали такие загруженные дни, что в восемь утра я могла заварить себе кофе, а выпить его только в девять. В девять вечера под конец смены. Повторять этот опыт в новом мире мне как-то не хотелось.

– Все вместе? – подозрительно уточнил парень.

– Да-да, конечно, проходите сюда за мной, – сказала я детишкам и повела их в сторону кухни.

Чем больше народа, тем быстрее они приготовят хоть что-нибудь. Да и много ли детишкам надо еды?

– Вот, я ж говорил, что эта дуреха даст пожрать. На недельку мы жратвой обеспечены, – услышала я громкий шепот Мика.

С таким же успехом он мог говорить обычным голосом. Это же насколько бесстыжим нужно быть, чтобы даже не пытаться скрыть от меня эту фразу?

– А почему только на недельку? – уточнила я, поворачиваясь и в упор глядя на Мика. Может, проймет?

Если только немного: взгляд он отвел, все же не совсем обнаглел. А вот двое сопровождающих его детишек стояли все красные и не знали, куда деть глаза. Вот их было почти жалко.

– А что? Разрешишь на подольше? – тут же ухмыльнулся Мик.

– Все зависит от твоих навыков, – ответила я, распахивая дверь в кухню.

– Каких навыков? – подозрительно уточнил Мик.

– Как каких? В готовке. Сегодня у тебя есть уникальная возможность мне их продемонстрировать, – радостно сказала я, хватая растерявшегося подростка за руку и затаскивая на кухню. – Вон там котелки, слева перед входом была дверь – там кладовая с продуктами, думаю, с остальным разберешься?

– А ты что будешь делать?

– Как что? Оценивать, – улыбнулась я. – Я еще не знакома с кухней этого мира, поэтому готовьте то, что вам по вкусу.

– Ты… – шокировано сказал Мик, явно намереваясь сказать пару добрых слов о моей наглости, но кто бы ему дал?

– Я Валерия, очень приятно, – сказала я. – А вы?

– Я Ная, – девчушка чуть подтолкнула второго мелкого, – это Най. А Мика вы уже знаете. Мы все приготовим…

– Ная!.. – начал Мик, но малышка строго перебила его:

– Есть хочу. Поэтому приготовлю. Не хочешь есть – не готовь. Это проще, чем то, что нам предлагают на раздаче.

А дальше… А дальше произошло чудо. Эти детишки не только понимали, что тут делать, – где поджигать, какие котелки использовать, что в них лить, сыпать, но и справлялись с этим так, словно всю жизнь были поварами на какой-нибудь кухне при дворе. Уже через час на столе стояла каша, лепешки, какое-то варенье и даже травяной отвар.

Дети не стеснялись ни на мгновение: как приготовили, так и уселись есть, наложив себе полные тарелки. И я не стала. А вкусно, между прочим. Натуральная еда, приготовленная таким способом, была очень хороша. По крайней мере, мой желудок прекратил имитировать утренний будильник.

– Спасибо тем, кто ел, – довольно сказала я, отставляя свою пустую тарелку, после чего подмигнула Нае: – И тем, кто готовил.

– Пожалуйста, – сказала девчушка, накладывая себе добавку, после чего деловито осведомилась: – Обед мне готовить? На четверых.

– Да, будет отлично, – не стала отказываться я.

Пройдет еще немало времени, прежде чем я пойму, как тут со всем управляться. Запасов еды хватает, да и ребятишки, несмотря на то, что ели как не в себя, использовали для готовки как-то совсем немного ингредиентов.

– И почему мы раньше сюда не пробрались и не грабанули эти запасы? – вздохнул Мик.

– Потому что тут стояло магическое заклинание, которое снялось с появлением хозяйки.

– А с хозяйкой уже и грабить смысла нет, – фыркнула я.

– Почему? – удивился Мик. – Вполне себе есть. Вот только люди не дураки и к тебе не сунутся.

– Это еще почему?

– Потому что ты ведьма и артефакт у тебя такой жуткий, что никто вообще к твоему двору не подойдет. Если ты будешь что-то продавать, то в дом его засунь, а то народ не придет, – посоветовал Мик.

Таблеточная машина, да? Прости меня, что я отзывалась о тебе как о бесполезной бандуре, кажется, ты спасла меня от потенциальных грабителей! Так, стоп, а откуда Мик знает, что меня тут за ведьму приняли? Я вроде бы еще ничего не учудила…

– А ты смелый, что совсем не боишься? – поинтересовалась я, не собираясь рассказывать, что мой артефакт страшен только внешне и только для местных жителей.

– А я умный, – гордо возвестил Мик. – Если ведьма пригласила, то бояться нечего. Это незваным гостям надо быть настороже. И вообще. Спасибо за еду и все такое, но нам пора по делам. На обед вернемся.

– По делам? Это каким? Грабить прохожих? – поинтересовалась я, не удержавшись от сарказма.

– А если и так? – дерзко ответил он мне. – Что, думаешь, сможешь запретить?

– Не думаю, – пожала я плечами.

Конечно, поведение подростка коробило, но я не его мама или опекун, чтобы ставить его на путь истинный.

– Я только одного не пойму. Неужели никакие приюты в этом мире не заботятся о том, чтобы детям было что есть? – спросила я.

Дети дружно рассмеялись, но что-то мне их смех совсем не понравился. Приюты тут были, хотя не совсем в той форме, что в моем мире. Скорее, это были три группы отдельных заведений: столовая, учебная и ночлежка. Причем последняя в этом городе была в таком состоянии, что под мостом было ночевать более гигиенично. Нае в прошлый раз пришлось остричь волосы под мальчика, чтобы вывести вшей.

– Но столовые же есть?

– Ты там пробовала что-то есть? И, думаешь, там совсем бесплатно? Будешь ходить постоянно, хозяин этой столовой поймает и отправит работать, чтобы не зря жрал. Иногда, конечно, попадается нормальная работа, но чаще – какая-нибудь дрянь, которую никто не хочет делать. Платить за нее дорого, а вот впрячь воспитанников – милое дело. Поэтому столовая – это на крайняк, когда совсем с голодухи подыхать будем, – поделился Мик. – Такие уж взрослые по своей натуре.

Подросток не пытался вызвать жалость, скорее, все его слова были пропитаны ненавистью и отвращением к этим самым взрослым. Я слушала и понимала, что светлые какие-то совсем не светлые. И творится у них абы что. Возможно, дело в том, что тут граница, а ближе к центру порядка больше? Ну, кто ж разберет.

– Только не надо говорить мне про приемные семьи. Знаем, проходили, – хмыкнул Мик. – То же самое будет. Только, в отличие от хозяина столовой, который может поймать, а может и нет, тут ты пахать будешь постоянно.

– И что? – спросила я, все еще не понимая, как относиться к откровениям подростка: то ли сочувствовать, что в этом мире все так плохо, то ли задумываться, не привирает ли он по поводу работы, а дело в обычной лени. – Что, по твоему мнению, должны сделать взрослые, чтобы ты прекратил грабить? Молчишь? Сам не знаешь?

– Почему же. Знаю.