Запретный Альянс

– У тебя огромные проблемы с восприятием мира, Джина!

– С каждым днём я всё больше и больше восхищаюсь вашим альорским добродушием, – едко бросаю и дёргаюсь на сиденье, раздражённо ударяясь о спинку.

– Не отравись.

Мы оба замолкаем. Тишина и мягкий ход машины выводят меня из себя.

– Зачем ты это делаешь? – недовольно спрашиваю.

– Стараюсь держать себя в руках, чтобы не придушить тебя к чёртовой матери! – рычит Дерик, бросая на меня злобный взгляд.

– Хам! Боже, как же ты меня достал! Вот клянусь… слышишь? Я клянусь, что однажды пущу в тебя пулю!

– Валяй, – Дерик достаёт пистолет из кобуры, прикреплённой к поясу джинсов, и бросает мне на колени.

– Пристрели меня, потому что я уже устал от тебя и твоих нелогичных домыслов. Ты ни черта не видишь, Джина. То лезешь туда, куда тебя не просят, то совершаешь абсолютно глупые поступки. То превращаешься в мегеру, то соблазняешь всех вокруг и ведёшь себя, как идиотка! Всё. Давай выполняй свою клятву, – зло отчитывая, Дерик надавливает на тормоз, и меня дёргает вперёд.

– Псих. Ты псих. Гоняешь по этим чёртовым дорогам, как ненормальный! Постоянно так! И я не буду в тебя стрелять! Забери его обратно…

– Нет уж, сказала, что пристрелишь, так давай. Мне терять нечего, хотя бы отдохну от тебя!

– Забери пистолет обратно! Немедленно забери его! Что ты хочешь? Отпечатки мои получить на нём? Вот! Их много! Забирай! Я не буду тебя убивать!

– Ты этого так хочешь! Это легко нажать на курок, и всё! Стреляй! И мне к чёрту не сдались твои отпечатки! Я их уже наизусть знаю!

– Придурок больной! Я не буду стрелять! Не смей! Дерик! – кричу, а он сжимает мою руку, наставив пистолет себе в грудь, и крепко удерживает её.

– Стреляй, чёрт возьми, мне всё равно не жить, пока ты здесь! Стреляй, Джина! Стреляй, мать твою! – кричит он. Его крик меня оглушает. Я вздрагиваю и жмурюсь. Чувствую резкий выброс адреналина в кровь, и становится легче.

Распахиваю глаза и качаю головой, странным образом моментально успокоившись. Поднимаю руку и накрываю ей его ладонь.

– Не манипулируй своей жизнью рядом со мной, Дерик. Для меня она много значит. Если для тебя нет, то хотя бы меня пожалей. Я никогда не смогу тебя убить… и если твоя жизнь и будущее зависят от моего присутствия здесь, то я улечу первым же рейсом. Первым. Только скажи об этом. Скажи, что от моего присутствия в Альоре зависит твоя жизнь, и я уеду. Это обещание я выполню, – тихо произношу.

Лицо Дерика даже в таком плохом освещении заметно для меня сереет. Взгляд угасает, и он расслабляет руку. Он с силой откидывается на спинку кресла и запускает пальцы в волосы.

Кладу пистолет между нами и с опаской поглядываю на Дерика.

– Прости, я больше не понимаю тебя. Наверное, никогда тебя не понимала, – произношу и тру переносицу. Её щекочет, и я знаю эти симптомы. Больная дура.

– Сначала я считала, что ты хочешь меня прикончить и планируешь что-то плохое против Дина. Потом… ты спасаешь меня, давая шанс жить дальше и спокойно уехать отсюда. Ты обычно холоден и только в определённые моменты словно становишься собой настоящим. Ты целуешь меня и убегаешь, стараясь держаться подальше от меня, и поэтому слова Германа не выходят из головы. Я не знаю, что ты чувствуешь, Дерик, и чувствуешь ли вообще. Но… вчера… мне показалось, что между нами всё же что-то есть. И эти все ссоры, ругань и эмоции идут из-за недопонимания того, что происходит. Из-за страха признаться в нелогичных, ненормальных и не поддающихся контролю чувствах. Прости, наверное, тебе часто говорили подобное… я думала, что нравлюсь тебе… как девушка. Это глупо, можешь не отвечать. Я просто устала бороться и с тобой, и с собой. Схожу с дистанции. Никогда не умела верно читать людей. С каждым я ошибалась. Дин. Питер. Ты. Сабина. Мег… никто мне не доверяет. Я враг для всех. Прости, что со мной так много проблем, – замолкаю и смахиваю слезу, смотря в окно на тёмный лес и сгущающийся мрак вокруг нас.

Я за всю жизнь не научилась отпускать людей, потому что старалась не привязываться к ним. Но отпустить то, что и так не было моим, ещё сложнее. Выходит, что каждое моё действие в прошлом, каждое слово, каждое прикосновение – ложь. Выдумка, которой я питалась, радуясь своему уму и находчивости.

Боже, сейчас, осознавая, до чего я довела Дерика, раз он готов был настаивать на выстреле, ненавижу и презираю себя. Хватит. На этом можно и закончить. С самого приезда сюда мне не повезло. Это был знак. Надо было учиться не арифметике, а постараться понимать чёртовы знаки судьбы.

– Слушай, если ты хочешь, чтобы я всё же исполнила твоё желание, то давай это сделаем. Я готова. Если нет, то я поеду, соберу вещи, и попрошу тебя об услуге в последний раз. Я не хочу прощаться с Дином, потому что уже сделала это с ним пять лет назад, а всё происходящее откровенный фарс, от которого я устала. Поэтому… – тяжело вздыхаю и поворачиваюсь к Дерику, смотрящему в одну точку перед собой.

– Реши, что ты хочешь, и я это сделаю, – заканчиваю я.

Дерик без слов переключает передачу и разворачивается. Вот и вердикт. Мы возвращаемся, вновь оказываясь в городе, но он едет не в сторону замка. Он направляется в старый город, отчего я замолкаю, удивлённо следя за дорогой. Не знаю, что он хочет, но и настаивать больше не буду ни на чём. Я просто наблюдаю. Что будет, то будет.

Мы проезжаем мимо отеля Эльмы, затем минуем множество домов, расположенных в горах, и движемся вдоль берега моря. Меня, если честно, подмывает спросить, куда он меня везёт, но я уже опасаюсь трогать Дерика. Воспоминания о пистолете в его руках, направленном на себя же, меня до сих пор очень пугает. Он, действительно, не задумывается, какую сильную травму причинил мне. Неужели, я настолько ужасна? Скорее всего.

Проезжая через лес и оказываясь в абсолютной глуши, я готовлюсь к худшему. Дерик сворачивает к воротам, на которых написано «Опасная зона. Вход воспрещён». Он останавливается и выходит из машины. В свете фар вижу, как достаёт ключи, открывает замок, и распахивает ворота. Так… мне, действительно, страшно.

Кусая губу, бросаю на мрачного Дерика взгляд. Он едет дальше, к берегу моря, но дорога всё же заканчивается, поэтому глушит мотор, выключая фары.

– Пошли.

Я едва могу расслышать его слова. Они сказаны слишком тихо. Без вопросов выхожу из машины и подхожу к Дерику.

Неожиданно он берёт меня за руку и ведёт за собой по песку. Каблуки моих туфель проваливаются, и я, кряхтя, сбрасываю их, спеша за ним, идущим широкими шагами.

Слева от нас виднеются высокие скалы и обрыв, впереди море, а справа город и всё это живое. А здесь всё заброшено, пляж хоть и чистый, но не ухоженный и не предназначенный для купания.

– Раздевайся, Джина.

Отпускает мою руку и отходит.

– Прости? – недоумённо шепчу я.

– Раздевайся до белья. Вряд ли ты меня чем-то удивишь…

Зло смотрю на него, и Дерик прочищает горло.

– Я имел в виду, что уже видел тебя обнажённой и… не удивлюсь. Это было не оскорбление. – Он отворачивается и расстёгивает на себе рубашку.

– Нужно учиться с ней говорить, – долетает до меня его бубнёж.

– Я хочу уточнить, я буду исполнять твоё желание?

– Да, – громче отвечает он. Его рубашка летит на песок, а следом за ней ботинки.

– Так… а… хм… ты тоже будешь со мной тонуть или…

– Джина, договоримся, что ты мне доверяешь. Тебе не будет больно, – он бросает на меня усталый взгляд, и я киваю.

Ладно. Довериться. Хорошо. Без проблем.

Лживая трусиха.

Опасливо расстёгиваю замок на платье и снимаю его. Конечно, бельё позаимствовано, но от этого я не чувствую себя лучше.

Дерик стоит в одних боксерах, и я сглатываю от его вида.

– Готова? – Он протягивает мне руку.

– Честно хочешь?