Девчонки

Девчонки
Lina Gold

Спасибо, что открыли эту книгу. Лина Голд – это псевдоним. В один прекрасный день я решила, что у всех нормальных людей должно быть хобби. Я поразмыслила и пришла к печальному выводу, что у меня не так много талантов и увлечений. Садоводство не привлекало, а кулинария тем более. И я решила попробовать что-нибудь написать, не имея ни малейшего представления о чем именно. А начав, не смогла остановиться. Заранее предвижу критику, что слишком много трагедии и пафоса для жизни нескольких вполне заурядных женщин. Хотите – верьте, хотите – нет, но реальные истории моих вполне реальных подруг в жизни еще более трагичны.Это история четырёх школьных подруг, которая начинается в провинциальном украинском городке в середине восьмидесятых и заканчивается нашими днями. Жизнь разбрасывает девочек по всему миру, проверяя на прочность и их самих, и их дружбу. Действие разворачиваются по всему миру – Россия, Украина, Америка, Греция, Иордания и даже Непал. Но прежде всего эта книга о любви.

Lina Gold

Девчонки

Пролог

Кассета

2024 год

Нью-Йорк

Моя последняя неделя в Нью-Йорке. Я приехала сюда в начале 90х, юной, наивной, провинциальный девчонкой, и город принял меня как принимал миллионы других иммигрантов, приплывавших и прилетавших к его берегам в поисках лучшей жизни.

У каждого иммигранта своя история и свои счёты с Нью-Йорком. Для кого-то это грязный, шумный, дорогой и неудобный для жизни город. Кто-то ненавидит его всем сердцем, а кто-то любит всеми фибрами души. Одни не представляют себя без этого города, а другие не видят себя в нём.

Я люблю Нью-Йорк как любят неудачного ребёнка – оправдывая недостатки, старательно подчёркивая достоинства – «Да, грязно, но зато какой здесь джаз». «Да, метро уродливое и работает без расписания, зато оно везет в Центральный парк или на Бродвей». «Да, жизнь дорогая, но посмотрите какие возможности она дает».

До недавнего времени я не представляла себя ни в какой другой точке мира кроме Нью-Йорка, но жизнь имеет свойства преподносить сюрпризы.

Мой муж ушел из жизни не дожив всего два месяца до своего 70летнего юбилея, который мы с дочкой планировала предыдущие полгода.

Остались приготовленные заранее подарки юбиляру, наш общий бизнес, квартира в которой мы прожили 30 лет, наша дочь и внучка. Такими же бесполезными и ненужными оказались наши планы – выйти на пенсию и объездить весь мир, купить домик в Португалии, взять собаку.

«Ушел из жизни» – звучит буднично как «вышел за хлебом». Я где-то читала что инфаркту больше подвержены мужчины в возрасте 50 плюс и когда мы успешно перешагнули за 60 летний рубеж, успокоилась, решив что опасность миновала. Как оказалось, преждевременно.

Мой муж был старше меня на 16 лет, так что я молодая, по нынешним понятиям, вдова.

Я хорошо сохранилась – спортзал, правильное питание, косметология, но сейчас ощущаю себя очень старой. Смотрю в зеркало и диссонанс нервирует, как будто оно неисправно и не отражает того что должно отражать – морщины которые горе должно было отпечатать на моем лице.

Руся, рыжий спаниэль, с длинными ушами и сомнительной родословной, не отходит от меня ни на шаг. Моя дочь Эмма, принесла ее мне крошечным щенком через месяц после смерти Бориса когда не помогали никакие снотворные. Руся помогла. Уткнувшись в рыжую кисло-сладкую собачью шерсть я засыпала.

Выгуливая Русю по улицам Парк Слоупа, где каждый переулок и каждый дом напоминает о муже – здесь мы бежали с ним под одним зонтом, там он покупал сигареты, я вдруг подумала – а почему бы и нет? Почему не уехать? Что меня собственно здесь держит? У дочери своя жизнь, муж, работа, друзья. Конечно она любит меня и заботится обо мне но действительно ли я так уж необходима ей? Вся моя жизнь в прошлом а у нее все впереди. Я не хочу чтобы мое настроение передавалось ей, чтобы я, как якорь, тянула ее вниз. Деньги – это свобода. И, слава всевышнему, они у меня есть.

Через месяц после похорон я продала наш общий с Борисом бизнес, успешную адвокатскую контору в Нью-Йорке. Просто подписала бумаги не выходя из дома. Деньги от продажи бизнеса плюс то что я получу за свою бруклинскую квартиру обеспечат мне безбедное существование в любой точке земного шара даже если я доживу до ста лет (не дай Бог).

Помимо воспоминаний которые преследуют меня на каждом шагу, есть и другая причина по которой я хочу уехать. Город моей молодости изменился до неузнаваемости. Начиная с 2016 года, Нью-Йорк начал медленное но неумолимое движение вниз (эксперты называют это “decline”). Началом послужили похороны Джорджа Флойда в золотом гробу, разгул БЛМ, разбитые витрины магазинов, бомжи на 5й авеню, запах мочи и горы черных мешков с мусором на входе в бродвейские театры.

Кульминация для меня наступила в 2023 году после трагических событий 7го октября в Израиле. В то время как Израиль только начал хоронить своих убитых и евреи по всему миру еще не успели осознать весь ужас происшедшего и оправиться от шока, на улицы Нью-Йорка вышли «борцы за справедливость», разъяренная толпа с пропалестинскими флагами, призывающими к смерти «сионистов» и «освобождению» Палестины. Абсурд и бесчеловечность происходящего оглушала своей несправедливостью. Ведь это на Израиль напали. Напали ночью на танцующих, безоружных детей, на спящих в своих постелях мирных людей. Это израильских девушек жестоко насиловали, израильским детям отрубали головы на глазах у матерей, и весь мир вышел на улицы в поддержку….Палестины?

И Нью-Йорк? Мой любимый Нью-Йорк? Все происходящее так напоминает Германию 30х годов что сердце сжимается от страха за детей. Но их жизнь здесь и они никуда отсюда не двинутся. А я….у меня есть свобода выбора которую дают деньги и возраст. И я выбираю уехать.

В Португалию мы с Борисом влюбились пять лет тому назад. Проехали от Лиссабона на север в Брагу, жили на винограднике в Долине Доро, ели необыкновенно вкусную рыбу в Назарете, перепробовали 20 видов вишневой наливки в Обидоше и провели четыре волшебных дня на побережье Алгарве. Вернувшись, мы часто говорили о покупке домика в Португалии. Что-то неудержимо влекло к этой стране – чудесная еда, смена пейзажей, дружелюбные люди, певучий язык. Но речь конечно не шла о переезде – мы рассчитывали делить наше время между Америкой и Европой. Мы вообще на многое рассчитывали. Очень самонадеянно с нашей стороны.

Португалия прочно засела у меня в голове. Моя дочь – профессиональный психолог, так что я многое знаю про эскапизм, уклонение, замещение и прочие защитные механизмы. Но что если и так? Пусть мой отъезд – это эскапизм! Так ли это плохо? Худшее что могло случиться уже случилось.

И я решилась. Дочь обижалась и плакала, но в конце концов сдалась – знала какой упрямой я могу быть. Зато у меня наконец-то появилась причина просыпаться по утрам.

После того как я приняла решение все сложилось удивительно легко. Нашлись покупатели на бруклинскую квартиру, отыскался на просторах интернета русский брокер в Лиссабоне и в течение трех месяцев бумаги были подписаны, контракты юридически оформлены и куплен билет до Лиссабона в один конец. Мои вещи временно перевезли в дом дочери и зятя.

Вот уже месяц я живу у них в просторном доме в Нью-Джерси пока идет ремонт в моей квартире в пригороде Лиссабона.

Билет на самолёт через неделю. Я ни разу в жизни не летала на самолёте одна , я никогда не жила одна, я вообще мало что в жизни делала одна. Мне страшно, но страх не худшая альтернатива отчаянию и безразличию. «Все худшее что могло случиться уже случилось» опять повторяю я про себя свою новую мантру. К тому же я не одна, со мной летит Руся. Она полетит со мной в салоне самолета как «животное эмоциональной поддержки» и в этом нет ни капли преувеличения.

Я уже собрала чемоданы с одеждой и сейчас хочу решить что ещё взять с собой. Мои вещи зять перевез в подвал. Я спускаюсь по ступенькам, осторожно держась за перила. Весь подвал завален коробками, по большей части моими. Руся не отстает ни на шаг.

Читаю надписи на коробках – «детские фотографии», «зимняя одежда», «кухонная утварь», на одной из коробок – «Старое, разное». Открываю коробку. В ней две старые видеокамеры, одна начала девяностых, другая конца девяностых и несколько коробок с кассетами и дисками. Я вспоминаю что в начале двухтысячных Costco предлагал сервис по конвертирование старых кассет в компактные диски и Борис отвёз туда целый мешок наших старых кассет. В те времена казалось что компактные диски это предел технологического прогресса. Я беру первую пачку дисков – «Эмма, 1998» «Эмма, утренник, 2003». «Эмма, плаванье, 2006»….

С улыбкой откладываю в сторону – пусть Эмма покажет своей дочке. Беру следующую пачку дисков – снова Эмма, наш отпуск в Канкуне, Ниагарский водопад, Гранд Каньон… на одном из дисков надпись – 1987. Только год, больше ничего. Кладу все диски назад в коробку кроме последнего. Ставлю коробки на место и поднимаюсь наверх. Мой лаптоп на кухне. Вставляю диск в лаптоп но он выдает что-то про «несовместимый формат». Я вспоминаю что у внучки есть старенький магнитофон который я ей подарила когда она была совсем маленькой чтобы слушать сказки на старых дисках. Поднимаюсь к ней в комнату, розовый магнитофон стоит на полке над письменным столом. Вставляю провод в электрическую сеть, огонёк зажигается – значит работает. Нажимаю на кнопку и вставляю диск. Сначала слышен только скрежет и шум. Я жду минуту, другую, ничего не происходит. Прокручиваю диск вперёд почти до конца. Опять нажимаю «Play» и вдруг почти подскакиваю услышав собственный голос:

«Давайте поклянёмся что каждые 10 лет, 23 мая, мы будем собираться вместе где бы мы не находились».

Смех девчонок. Танькин голос – «Клянусь! Даже если я в Африке!».

«в Калахари и Сахаре» смеётся Элька.

«На горе Фернандо По где гуляет гиппопо» – это Машута. Хохот. Опять шум и тишина.

Я осторожно вынимаю диск и сажусь на кровать. Воспоминания накрывают меня.

Глава 1

Начало

Украина

1987 год

Наша неразлучная четверка расположилась на красном с серыми разводами ковре вокруг журнального столика в гостиной. Из кухни доносится аромат кофе который моя мама готовит для нас в турке. Маме нравится когда приходят мои подружки, поэтому чаще всего мы собираемся у меня. А ещё потому что моя квартира ближе всего к школе. Даже не нужно ехать на трамвае, всего 10 минут пешком и мы здесь. Наша школа – лучшая в городе, с преподаванием ряда предметов на английском языке, и большинство детей приезжает из других районов города.

Жаркий майский день, коричневая шерстяная форма слегка помялась и под мышками проступили пятна пота. Какое счастье что ещё пару недель и нам больше никогда не придётся надевать эту проклятую форму. Какое счастье что наконец-то закончились выпускные экзамены.

Элька лежит на спине заложив руки за голову и напевает какую-то только ей слышную мелодию. Танька доедает второй бутерброд с докторской колбасой, челка покачивается в такт над безмятежными светло серыми глазами. Нежная кожа цвета бело-розового зефира, пухлые губы, чуть заостренный курносый носик. Она отправляет в рот кусочек сыра и сладко зевает. Мы все в курсе что прошлый вечер она провела с Димкой Бариновым, самым красивым мальчиком в школе. Нам всем хочется знать подробности но Танька только томно улыбается и тянется за очередным кусочком сыра на тарелке. У Таньки за последний год вдруг выросла большая грудь и вся она стала какая-то жутко женственная, что конечно не осталось незамеченным мальчиками нашего, да и параллельного класса.

Мне 17 лет но я легко могу сойти за 14. Гормоны пока крепко спят и сверстники не вызывают во мне абсолютно никакого интереса как впрочем и я у них. Смуглая и худая, с копной черных кудрявых волос и очками с толстыми стеклами я совершенно точно не воплощение мечты семнадцатилетних мальчишек. Что впрочем меня ни капли не трогает.

Любовь представляется мне чем-то огромным, мощным и необъятным, вроде Ниагарского водопада. Мальчишки из нашего класса больше напоминают лужу после майского ливня, но почему-то я все равно немного завидую Таньке. Как будто она уже знает что-то важное что мне только предстоит узнать.

Машка, которую все зовут Машута, высокая,нескладная, с вечно немытыми волосами и оборванным подолом формы, как-то ухитряется общаться со всеми сразу одновременно. Она гладит Юльку по волосам, протягивает мне орешек и наливает всем еще немного вишневой наливки, которая у нас дома всегда есть в наличии. Моя мама не против, она у меня вообще современная, понимающая мама. К тому же я скоро уеду учиться в другой город и она не сможет контролировать что я ем и что я пью и это она тоже понимает.

Осторожно в комнату заглядывает моя бабушка. Крошечного роста, с выбеленными временем волосами и бровями, она приносит нам витамины – нарезанные дольками яблоки. Бабушка неодобрительно косится в сторону наливки.

Всего несколько недель и выпускной. Мы все разъедемся по разным городам поступать в разные вузы. Я хочу поступать в ин яз, хотя и понимаю что шансы у меня невелики – еврейская девочка из провинции и квоты в институтах никто не отменял.

Элька – химик от бога, у которой в голове каким-то непостижимым образом сами собой складываются структурные формулы, собирается поступать в Ленинградский универ на химический факультет.