Бабушки на выданье, или История о потерянном времени

– Доставили не меня, а я пакет. Галина Алексеевна Павловская? Распишитесь вот здесь. Это сигнальный экземпляр вашей книги. Издательство должно было скинуть всю информацию по электронной почте, но, видно, вы её не открывали.

Она внимательно посмотрела на него, а он уже давно рассматривал её.

Георгий Борисович сперва подумал, что это кто-то из членов её семьи открыл ему двери. Но это только пока он не услышал её голос. Его королева стояла перед ним во всей своей «девичей» красе: в коротких, дранных шортах, чёрном топике, надетом на голое тело, который держался только на одной бретельке, другая была спущена с плеча. На голове красовался дикого ярко красного цвета платок, завязанный вокруг и надвинутый на самые сверкающие злостью ярко зелёного цвета глаза. В дополнении к этому вся красота была забрызгана вонючей белой краской.

– Это вы? – одновременно произнесли они. Комизм ситуации был на лицо.

– Здравствуйте! Так это вы, мой спаситель? А скажите на милость, уважаемый господин, ваша зарплата курьера позволяет гулять по элитным тусовкам? – глаза её хитро щурились.

– Иногда, после крутых чаевых. – полушутя ответил Георгий Борисович, и бесцеремонно отодвинув её своим могучим плечом, войдя в комнату, спросил, – Чем это у вас так ужасно пахнет?

– Краской. Я крашу окна, – со вздохом ответила Галина Алексеевна.

– Здесь нельзя находиться! Вы угорите! Скорей на улицу!

– Нет, сначала я докрашу окно, а потом видно будет.

– Давайте я вам помогу, – он двинулся к ней и буквально вырвал почти прилипшую кисть к её ладони.

– Я сама, это не удобно, вы испачкаетесь.

Он усмехнулся, если бы она знала сколько стоят его вещи, сама бы кинула их на тряпки.

– У вас есть ацетон или ещё что-то вроде того?

– Я специально не купила. От них ещё следы на теле остаются, да ещё хуже самочувствие. Я по-старинке, растительным маслом.

– Вы культуристка?

В смысле? Я что, похожа на этих кукол накаченных?

– Нет. Они тоже любят маслом мазаться, – пока они разговаривали, он точными движениями начал покраску окна.

Она невольно им залюбовалась. Или краска на неё стала действовать. Из этого состояния её вывел голос Георгия:

– Чего стоим? Ступайте в ванную, смывайте эту краску чем хотите и через двадцать минут мы отсюда уедем. Кстати, а как вы собираетесь выветривать эту дрянь?

– Естественным путём. Сквозняком.

– Понятненько, значит дня на три-четыре. У вас есть у кого можно перекантоваться, простите побыть на это время?

– Нет, – она вдруг чётко поняла, что у неё здесь сейчас никого нет, кроме соседей. Хороших, добрых старушек, которых ей совершенно не хотелось стеснять. К кому можно было пойти, те уехали отдыхать. Она растерялась.

– Не теряться. Меня послали сюда по делу. Сняли для меня апартаменты, двухкомнатный домишко. Вы можете перебраться туда на время, а я бы здесь пока побыл. Я же крепче вас, мне ничего не будет, а вот вам…

– Нет, это будет не по-товарищески, – совсем по-комсомольски ответила Галина Алексеевна. Если там две комнаты, то в одной вы, а я в другой.

Хорошо!

Он докрасил одну боковую оконную раму, теперь надо было покрасить раму со стороны улицы, то есть свешиваться со второго этажа.

– Давайте я вас подстрахую, что ли, – растерянно произнесла Галина Алексеевна.

– Не надо, я не упаду.

– Мне будет так спокойнее, – настаивала Галина Алексеевна.

– Хорошо, если вам так будет угодно, сударыня, – милостиво согласился Георгий Борисович. «Интересно, как она меня собирается «подстраховать»?»

А сударыня стояла и прикидывала, как же ей это сделать? Она подошла к нему ближе, он уже свесился и красил окно. Она обеими руками обхватила его за талию. Он ещё сильнее вытянулся, стараясь дотянуться до другого края рамы, и она увидела большой рванный шрам на поясе… Она чуть не вскрикнула от неожиданности и от жалости.

– Шрам увидели? По заборам лазил мальчишкой, яблоки воровал. Вот и поплатился, – почувствовав, как она вздрогнула, стал наговаривать на себя Георгий.

«Ну, да. Ври больше, что я шрамы не видела, что ли?» Этот шрам явно был получен уже во взрослом состоянии.

– Вы ещё маслом не намазались? Мне уже немного осталось докрасить. И если не трудно, город мне сегодня вечером покажете?

– Хорошо, – ответила она и бросилась быстрее в ванную где увидела своё отражение в большом зеркале. «Кошмар! И в таком расхристанном, как сказала бы моя бабушка, виде я разговаривала с чужим человеком, мужчиной. Кстати, а чем мужчина от человека отличается? Ничем. Точно, мне пора на воздух, интоксикация в мозг пошла.»

Захватив все необходимые вещи, которые могли бы ей пригодиться в чужом месте, ещё ноутбук в придачу, она была готова. Галина Алексеевна предложила Георгию Борисовичу тоже принять душ, но он вежливо отказался:

– Отсюда надо быстрее сваливать. Простите, убегать.

Они вышли вдвоём из подъезда, возле которого на скамейках уже несли свою вахту соседки-пенсионерки.

– Это же ты куда, Галочка? – спросили они после того, как они вдвоём поздоровались с ними.

– Это похищение! Запомните номер моего автомобиля, он стоит за углом, – шутливо ответил Георгий Борисович.

– Не слушайте его, мои дорогие. Окна покрасила. К знакомым на квартиру еду. Побуду пока там.

– Правильно… Чё, ты опять свои окна красила?! Делать нечего! Вот тебе наш наказ, чтоб поменяла к следующему лету! Поняла?

– Обязательно поменяю.

– Помнишь, как тебе мы скорую вызывали в прошлом году? Вы уж за ней там присмотрите. Очень плохо эту краску переносит.

– Хорошо, присмотрю, не волнуйтесь. Всего вам доброго.

Когда они отошли от них на расстояние, он у неё тихо спросил:

– Это вы к каким таким знакомым едете, Галина Алексеевна?

– Георгий Борисович, не тупите. Вы хотели бы, чтобы я сказала: «Иду ночевать с чужим мужиком, которого вижу второй раз в жизни и ничего о нём не знаю». Так что ли?

Его это развеселило.

– Садитесь. Поехали на новое место жительства.