Пристань надежды

– Никитична, у Вас сегодня много работы по дому? – спросила она.

– Как обычно. Завтрак, обед, рынок, ужин. Тебе что-то нужно? Не заговаривай мне зубы, говори прямо. Завтрак для твоей подруги готов, правда, кофе я еще не приготовила.

– Не сердись. Ты поможешь мне подготовить для Нади комнату? Я вернусь из больницы, помогу тебе с уборкой, поедем на рынок, а вечером расскажешь мне с чего начинать, подскажешь.

– Лиза, ты не заболела? Я сама все сделаю. В какую комнату ты хочешь поселить подругу?

– Ей пока трудно передвигаться, приготовим ей комнату внизу, рядом с комнатой дедушки. Помочь я тебе все же попробую, постараюсь, а на здоровье я не жалуюсь. Спасибо за завтрак.

« Девочка меняется прямо на глазах. Ладно, эта новая подружка ее чем-то заинтересовала, но отношение ко мне стало другим. Раньше я для нее была частью кухни. С тех пор, как девочка осталась без матери, которая развелась с ее отцом и уехала, я кроме претензий и требований не слышала от нее ни каких других слов. Она пропадает в больнице, не болтается с друзьями, больше бывает дома, не огрызается и еще предлагает свою помощь. Все это не просто так, ой не просто. Что ж там за подруга?» – думала Никитична, готовя кофе. О том же думал и отец. «Лизе было семь лет, когда я развелся с Ольгой, и она уехала из страны с другим мужчиной. Меня мало огорчал развод с женой. Поженились мы поспешно и ничего хорошего из этого не вышло. Уже тогда я почувствовал свободу, от каких– либо обязательств. По решению суда дочь оставили со мной. В то время я много внимания уделял девочке, но недолго. Потом поднимал свой бизнес, пропадал большую часть суток на работе. Воспитанием Лизы занялась няня. То ли няня была не профессионалом, то ли Лиза была трудным ребенком, но няню пришлось не раз сменить, а Лиза все равно росла своевольной и капризной. В новый дом мы переехали втроем. Никитична работала у нас не первый год и натерпелась от дочери больше чем я. Время шло, а отношения с дочерью не выстраивались. Чем старше становилась Лиза, тем труднее мне было скрывать свои похождения. Мало того, что я видел дочь только за завтраком, перед школой и вечерами после работы, она умудрялась испортить каждый, то своими капризами, то неприятностями. Так было и в каникулы и во время учебы. Единственное время, когда мы жили дружно, это было время отпуска. Мы выбирались с ней куда-нибудь вдвоем и все менялось. Но стоило вернуться домой, все возвращалось. Я поздно понял, что Лиза меня ревнует к женщинам, а когда понял лишь «сбавил обороты». Училась она, мягко говоря, неважно. Она знала математику на твердую четверку, а простую географию не тянула и на три. Она водила дружбу с такими же, как сама «богатыми», прогуливала уроки, грубила учителям. Одним словом с учебой и воспитанием были большие проблемы. Ей исполнилось в январе тринадцать лет, когда я, устав от всего этого, поставил ей условие, сказав: – « Я не справляюсь с тобой. Ни просьбы мои, ни ограничения не помогают. Не изменишь своего отношения к учебе и окружающим, поедешь жить к матери. Пусть она занимается твоим воспитанием. Срок тебе даю до конца учебного года, потом пеняй на себя». Вот тогда мы с ней впервые крупно поссорились. Она высказала все, что думает обо мне. Мало того, она заявила, что это я виновен в ее поведении, что она берет пример с меня и, «возможно скоро, буду, как и ты, папочка, пропадать по ночам». Тогда я даже испугался этого монолога, и подумал, что дочь давно выросла, она все понимает и воспринимает это как взрослая. Она изменилась за полгода меньше в десять раз, чем за последние девять дней. Этот наезд на девушку менял дочь на глазах. Это была совсем другая Лиза, о которой я даже не мог мечтать. Прошло девять дней, а мы ни разу не поссорились. Дочь советовала, спрашивала и делилась своим мнение, как взрослая, при этом не навязывала, а тактично предлагала. Правда, тон при этом не всегда соответствовал просьбе. Первые дни я считал это игрой на публику, но все оказалось, не так. Я и согласие свое дал на переезд Нади, ради простого эксперимента по перевоспитанию дочери. Посмотрим, что будет через месяц. Чем закончится эта игра в благородство?» – думал он, выходя из машины.

Лиза ехала к Наде в больницу и совсем не была уверена в том, что ее предложение о переезде обрадует новую подругу. Она рассказала Наде о разговоре с отцом, о том, что получила его согласие и о комнате, которую они сегодня приготовят вместе с Никитичной. Поинтересовалась, что из вещей привезти ей на завтра.

– Лиза, ты не поторопилась со своим решением? Нам целый месяц придется жить с тобой бок обок, а мы едва знакомы. Сумеешь продержаться, если тебе эта игра наскучит? – спросила Надя напрямик. – Не окажусь ли я на улице, если мы с тобой не найдем общего языка?

– Смогу, не сомневайся. Мы же договорились ни каких тайн и недоговоренности. Если я пойму, что ошиблась, скажу прямо, и поверь, дам тебе время на поиски нового жилья. Идет?

– Хорошо, я поеду с тобой, и совсем не потому, что мне некуда деваться. У меня три стипендии в кармане, хватило бы или на билет к одному из братьев, или на комнату, но с работой сложнее. До первого августа, мне надо обязательно поправиться. Как я буду работать еле передвигаясь? А так я и деньги сэкономлю и поправлюсь за месяц окончательно. Видишь, я не скрываю своих корыстных интересов. Ну, а от безделья, так между завтраком и обедом, буду учить тебя английскому языку.

« Предложение, конечно, неожиданное. Более того, оно похоже на каприз девочки. Зачем ей в каникулы английский? Чего она хочет на самом деле? Ладно, я дала согласие, на месте определимся. В данный момент выбирать мне не приходится, а дальше посмотрим» – думала Надя.

Пробыв у Нади не меньше часа и решив свой вопрос, Лиза вернулась домой.

–Никитична, я пришла. С чего начинать будем, с рынка? – спросила она.

– Чего ты на рынке забыла? Говори, что надо купить и сколько, я сама справлюсь. Ты когда в маршрутке ездила? Сумки тяжелые носила? – задавала вопрос за вопросом Никитична Лизе. – Чего ты задумала?

– Не волнуйся, мешать тебе я не буду, проведу себе экскурсию, а на обратном пути помогу нести твои тяжелые сумки, я жилистая. Что ты на меня так смотришь? Я здорова и в своем уме. У нас завтра, что на обед?

– Что прикажите барыня, то и приготовлю. Вы сами чего изволите?

– Я действительно такая капризная, самовлюбленная особа? – спросила Лиза, обиженным голосом. – Тогда почему ты меня никогда не ставишь на место?

– Да нет, Лизонька, ты хорошая девочка, только иногда тебя «заносит», как вы выражаетесь. Указывать тебе я не могу, это ты когда-то поставила меня на мое место. Забыла? Подруга согласилась на переезд?

– Прости меня. Видимо мне не хватало хорошей трепки. Все меня жалели, баловали и нажили в моем лице несносное чудовище. Надя согласилась, но только на месяц, пока поправится и сможет выйти работу. А пока будет со мной заниматься английским. Ты поможешь мне выбрать ей одежду на завтрашний день, выбрать я и сама смогу, а погладить не сумею.

– Идем на экскурсию на рынок, вернемся, займемся и комнатой и вещами, не стоять же сумкам еще месяц. Может, что постирать надо, просушить, а потом уже в шкаф. Будет уезжать, соберет из шкафа все чистое.

Они вдвоем съездили на рынок, купили продукты сверх того, что планировала Никитична. Вернувшись, занялись сразу вещами Нади, оставив ей только книги для разбора, потом комнатой. Поставив пустые сумки в шкаф. Лиза помогала Никитичне перестилать постель, чего никогда не делала раньше, пылесосить, вытирать пыль. Никитична обратила внимание, что делает она это с удовольствием и без принуждения. В комнате стояла большая кровать, рядом тумбочка, на которой стоял светильник, справа от входной двери небольшой плательный шкаф с зеркалом, слева – дверь в совмещенный санузел с душем, напротив двери, чуть правее окно, из которого открывался отличный вид на небольшой сад. На противоположной стороне от кровати стоял телевизор. У стены с окном – журнальный столик и кресло. Вещи на выписку были простираны, отутюжены и собраны в пакет.

Глава 4

На следующий день Лиза привезла Надю на такси. Коттеджный поселок располагался в черте города, на месте ранее процветающего совхоза, кормившего не только город, но и область. Совхоз пришел в упадок. Город рос, сельчане перебирались туда на работу или учебу, старики в мир иной. Дома ветшали и рушились, и земли начали продавать под строительство горожанам. Одноэтажные особняки за высокими заборами соседствовали с замками с башенками и небольшими двухэтажными домами, с прозрачными коваными заборами. Все зависело от достатка хозяев и их вкусов. Этот дом из двух этажей казался небольшим и каким-то воздушным, видимо из-за большого обилия стекла и цвета наружных стен. Девушка не спешила входить внутрь дома, прошлась по небольшому саду, который начинался прямо за домом, в котором росли и плодовые деревья и березки. За садом ухаживали, как в прочем и за клумбами во дворе, где росли кусты и цветы. Трава была аккуратно скошена, а газон пострижен. С левой стороны от дома, была построена открытая большая беседка, увитая плющом, как и забор на соседний участок. « Хорошее место для отдыха» – подумала Надя. В саду, под деревьями, стояли качели, садовый набор из двух плетеных кресел и небольшого стола. Двор был небольшой. От входной двери и ворот гаража до калитки было метров пятнадцать-двадцать. Все это пространство занимали тротуарные дорожки и въезд в большой гараж из плитки, чередуясь с газонами и вазонами с цветами. На дворе стояло лето, и двор выглядел нарядно и чисто. Лиза не торопила новую подругу, давая ей время оглядеться. Надя в таком месте была в первый раз, и ей все было интересно.

– Кто поддерживает такую красоту? – спросила Надя.

– Дворник, он же садовник. Приходит через день, следующий день работает у соседей напротив. Живет в поселке за шлагбаумом. Дедушка работает под настроение, у него нет к этому тяги. Идем?

Надя осмотрела дом с фасада. Первый этаж дома, был практически на пятьдесят процентов «стеклянный». Но со двора было не видно, что было за стеклом. К входной двери вела дорожка из плитки, заканчивающаяся тремя ступенями на площадку перед дверью. Дверь тоже была прозрачной. Дом начинался с «аквариума», прозрачного с трех сторон тамбура, в котором слева, за зеркальными дверцами, располагался шкаф для верхней одежды и обуви.

Они вошли в дом, где Надю встречала Никитична, протянув руку для знакомства.

– Как вас зовут по имени? – спросила Надя.

– Валентина, но все по привычке называют меня просто по отчеству, и Вы зовите меня так.

– Привычка – это вторая натура, а мне не надо двух натур. Вас я буду называть, как положено.

– Ладно, правильная ты наша. Пойдем, я покажу тебе твою комнату и расскажу, где у нас и что.

Она провела ее по всему дому, комментирую по ходу, где что находится, не забыв показать свою комнату. Переступив порог « аквариума», они очутились в гостиной. Здесь стояли диваны и кресла, журнальный столик, стоял большой телевизор, небольшой бар. На первом этаже, левое крыло занимала по одну сторону кухня– столовая, по другую – кладовая и комната Никитичны. В правом крыле располагались две гостевые комнаты, в одной из которых летом проживал Владимир Петрович, выбираясь «на дачу». Справа из гостиной была лестница на второй этаж. Здесь справа располагался кабинет и спальня Смирнова, тренажерный зал, слева «апартаменты» Лизы из двух комнат и еще одна гостевая комната. В холле стоял бильярдный стол. В каждой спальне и гостевой были душевая, умывальник и туалет. На втором этаже комнаты были значительно больше. В подвале располагалась котельная, прачечная, насосная и генератор.

– Заниматься будем здесь? – спросила Надя, оглядывая комнату Лизы. – Пока я буду принимать душ, собери все, что у тебя есть из литературы по английскому. Не переживай, сегодня занятий не будет. Мне просто нужно знать, что есть, и чего нет для учебы. Пойдем вниз, я разберу свои вещи. В чем у вас принято ходить в доме?

–Надевай то, в чем ты себя чувствуешь удобно и не обращай ни на кого внимания. Папа весь день на работе, в доме только мы и Никитична с дедом, а он привык ходить в домашней одежде. Горничная Тамара у нас приходящая. Приходит в понедельник, среду и пятницу, она дочь садовника.

Надя приняла душ и, стоя перед зеркалом, вспомнила, что так и не успела сделать стрижку к выпускному балу и волосы отросли основательно. «Буду собирать их в хвост, а стрижку сделаю, когда буду искать работу. Тогда же куплю себе и одежду. В любом случае, мне надо попасть в город Солнечный и снять со счета деньги и обязательно позвонить Леониду Аркадьевичу» – думала она, возвращаясь в комнату. Она достала с полки легкие брюки и футболку, отметив для себя, что вещи постираны и поутюжены. Собрала волосы, надела тапочки, и прошла на кухню.

– Валентина Никитична, спасибо за порядок в моих вещах. Что вы добавляете при стирке? Такой приятный, ненавязчивый аромат на всей одежде, – поблагодарила и сделала комплимент Надя.

– Кондиционер для белья. Название не помню, а покупаю по наклейке. Вы что-то хотите? Обед скоро будет готов.

– Я просто зашла поблагодарить Вас за вещи. Зовите меня просто Надя и никаких «Вы». Я здесь не гость, а временно работающий за проживание и питание репетитор. Договорились? Пойду к ученице.

Проверив наличие учебников по английскому, Надя осталась довольна. Все имелось, но в первозданном виде. Складывалось такое впечатление, что по ним не работали. Увидав такую реакцию, Лиза улыбнулась и призналась:

– Чему удивляешься? Все учебники новые, вчера из магазина. Ты забыла, что теперь их выдает школа, а в конце года мы их возвращаем?

– Зачем было покупать, взяла бы в школьной библиотеке на время.

– Надя, сейчас каникулы. Какая библиотека? – напомнила Лиза.

– Прости. Видимо у меня не сотрясение мозга, а выветривание. Что у нас с другими предметами, есть проблемы?

– С математикой я дружу, а вот с географией, историей, биологией не очень. Точнее сказать, совсем не дружу, – честно призналась Лиза

– Скажи, только честно, тебе предмет не нравится, он тебе не понятен, или дело в компании «быть как все»?

– Каждый предмет по разным причинам. Ты займешься со мной и другими предметами тоже?

– Я займусь с тобой любым предметом за курс средней школы, но здесь важен твой выбор и твое желание. Решать тебе. Так, что думай.

Так со следующего дня начались их занятия. Они длились по два-три часа в день. Два часа после завтрака и час после обеда. Лиза выбрала географию и историю, кроме английского. Надя взялась за обучение своей ученицы с самого начала. Если видела, что девочка поняла, продвигались вперед. Она не читала текст из учебника, а рассказывала так, чтобы Лиза поняла, объясняла, приводила примеры. Так прошло три недели. С отцом Лизы Надя виделась очень редко. Она выходила из своей комнаты, когда тот уезжал на работу, и шла будить Лизу. Они завтракали, после чего самостоятельно мыли посуду, и начинали заниматься, делали перерыв, обедали и опять час занимались. Потом у Лизы было свободное время, но она оставалась дома в компании Нади. Надя позвонила профессору и рассказала о своей временной работе, о жизни в доме Смирновых и о том, что навестит его обязательно по окончанию «контракта».

Лиза многого не понимала из того что делает Надя. Она не понимала, почему подруга так привязана к «старому чужому дядьке», не понимала, почему Надя стирает свои вещи самостоятельно.

– Этот старый дядька, как ты говоришь, напоминает мне отца. Он мне часто помогал, поддерживал. Почему ты считаешь, что пожилым людям не нужно наше внимание? Что им, возможно, не хватает общения? Ты любишь своего дедушку? Тогда почему ты никогда с ним ни о чем не беседуешь? Ни тогда, когда тебе нужны его советы или помощь, а просто так. Ты же со мной разговариваешь обо всем, а твой дедушка знает гораздо больше меня. Поверь.