Предсказания

– Это административное здание. За ним хозяйственный блок. Есть отделение диагностики и лаборатория, приёмное отделение и три перехода в профильные отделения – детское, нейрохирургии и общей хирургии. Куда, Вас, мадам, сопроводить? – спрашивала Кэт, шагая рядом с подругой.

– Давай в общую хирургию, она мне ближе. Рассказывай дальше.

– Отделение на 30 коек, палаты отдельные, есть небольшое отделение интенсивной терапии. Работают три бригады: хирурги, анестезиологи, ассистенты. Одна бригада наша, семейная. У нас не бывает экстренных операций, все плановые. Проходят они три раза в неделю. Руководит отделением мой муж, а клиника – детище его отца. Это у нас кабинет Хельмута, а это, вроде ординаторской.

Из-за двери был слышен разговор двух мужчин, который был на повышенных тонах. Кэт открыла дверь, пропуская подругу вперёд.

– Что у вас происходит, за дверью слышно? – спросила она по-немецки.

– Рассказывай, – попросил собеседника молодой человек с волосами собранными в хвост своего оппонента.

– Вчера, поздно вечером позвонил доктор Гренц. Он получил травму на лыжной базе, оперировать завтра не сможет. Я поставил в известность родственницу больного. Она устроила истерику, разбила телефон и очки больного, забрала у него кредитную карту, вызвала такси и уехала со словами: – «Вы за это ответите», даже не дослушав, что операция не отменяется, будет только замена врача. Через полчаса больному стало хуже. Температура под 39, сильные боли в животе. Провели повторные анализы, МРТ – вот результаты.

Дарья Андреевна машинально протянула руку и взяла анализы.

– Простите, я не представилась. Барышева Дарья Андреевна, хирург и подруга Кэт. Можно взглянуть на больного?

Кэт перевела её слова и все направились к палате. Молодой человек говорил, а Кэт переводила его слова, хотя Дарья Андреевна поймала себя на мысли, что понимает сказанное без перевода. «Ковалев Виктор Иванович, 55 лет, прооперирован в России…

– Это хорошо, что русский, легче будет общаться, – перебила она, говорившего доктора.

Пациент лежал на кровати, согнувшись пополам.

– Сделайте усилие над собой, лягте на спину, я посмотрю Ваш живот. У Вас есть две минуты – коротко и ясно. Где болит и как? У Вас есть свой врач? Какой диагноз он Вам ставил? Как его зовут? – спрашивала Барышева.

Она уже поставила свой диагноз, но стоило исключить «подводные камни». Слушая ответы больного, она подняла карту из разбитого телефона с пола и поставила её взамен своей. Нашла в контактах имя Семён, и нажала кнопку вызова.

– Я тебя слушаю, Витя.

– Доктор Барышева Вас беспокоит. Скажите, у Вашего пациента, какие проблемы со здоровьем?

– Нет у него проблем, кроме аппендикса. Он здоров как бык.

– Спасибо, об остальном он расскажет Вам завтра сам,– она отключила телефон.

– Кэт звони в полицию, заяви о краже карты. А вы коллеги срочно готовьте операционную. Заключение доктора липовое, у пациента нет ни одной полосной операции. Взгляните на его живот. Как же вы это просмотрели? Но он действительно нуждается в экстренной помощи.

– Даша, у нас нет хирурга. Как мы будем оперировать? Клеменс – хирург, но он не может в таком состоянии, – начиная паниковать, говорила она.

– Кэт, если мы не начнём в течение 5-10 минут, то получим в лучшем случае перитонит, а то и хуже. Ты это можешь понять? Анестезиолог есть?

– Есть, Адам. Может, подождём смены, она через полтора часа?

– Ты перестала понимать русский язык? Где у вас можно помыться, одеться? Больного срочно в операционную. – Она уже смотрела на Адама и обращалась к нему. – Мне нужен наркоз на 40-45 минут. Если что-то пойдёт не так, закончит он, – она указала на Клеменс. – Другого выхода у вас нет. – Катя переведи как можно дословно. «Что же мне так везёт на аппендиксы? Это напоминание свыше, чтобы я не теряла навыки», – думала она.

Операция длилась 39 минут. Больной пришёл в себя после слов: «Всем спасибо».

– Виктор Иванович, всё прошло прекрасно, Вам не о чем беспокоится. Зря не послушали Семёна, пришлось нам работать. Через час, полтора я к Вам зайду, а пока Вы поспите, набирайтесь сил для беседы.

Больного увезли в палату, а «бригада» собралась в кабинете. Все ждали Хельмута. Дарья Андреевна взяла свою сумку и со словами: «Я сейчас», вышла. Чувствуя легкий озноб, она уселась на крышку унитаза, вскрыла одну за другой ампулы, набирая их содержимое в шприц. Надела манжету тонометра на руку, и нажала кнопку. Как опытный наркоман, в вену вошла сразу, а вот ввести дозу получалось с трудом. Озноб не позволял удерживать иглу в вене, и ей пришлось дважды проверять, не выскользнула ли она. «Будет синяк, – подумала она, сидя на крышке унитаза, прикрыв глаза. Голова становилась ясной, а тело расслабленным. Очень медленно, она собрала ампулы, шприц, упаковку, салфетку и всё бросила в мусор. Аптечку и тонометр спрятала в сумку. – Чего я глупая, прячусь? Они могли мне помочь, стоило лишь попросить», – думала она, продолжала сидеть, пока в дверь не постучали, – это была Кэт. Она открыла ей дверь и как-то неловко вышла.

– Тебе плохо? – спросила Кэт.

– Мне нужен горячий сладкий чай и помоги мне дойти.

Кэт усадила её в кресло, подала чашку горячего сладкого чая. Адам, взглянув на подругу Кэт, подошёл, измерил давление, пульс. Они были выше нормы.

– Со мной будет всё нормально. Вы решайте свои вопросы и помните – меня в операционной не было.

Она задремала, а очнувшись, не спешила посвящать в это окружающих, а лишь повернула голову на бок, в сторону от присутствующих. Незнакомый голос, отчитывал Клеменса, видимо, это был муж Кэт. Обсуждали действия доктора Гренца, решали, что ждать от больного Ковалёва, который имеет право подать жалобу на клинику, а главное, как избежать огласки. Сдав свою смену, никто из них не спешил домой. Дарья Андреевна решала для себя не менее важный вопрос, продолжать говорить на родном языке или признаться в знании немецкого. «Нет, не время. Кэт даже не вспомнила о наших занятиях», – подумала она и «проснулась».

– Кэт, как больной? – спросила она подругу так, как будто они были в кабинете одни. – Переведи мужу, что оперировал ваш хирург, а возникнут вопросы о моём пребывании здесь, сошлитесь на то, что больной настаивал на нём. Что-то другое я посоветовать вам не могу. Пойду, проведаю земляка.

Дарья Андреевна приоткрыла дверь палаты, заметила, что больной не спит, постучала и вошла, не дожидаясь ответа. Она поставила стул рядом с кроватью, присела.

– Как, Вы себя чувствуете? Что с настроением?

– Чувствую себя нормально, а настроению взяться неоткуда. Ни позвонить, ни увидеть, – ответил он и отвернул голову в сторону от неё.

– Это вы зря. Операция прошла хорошо, даже лучше чем я ожидала. Вашему здоровью ничего не угрожает. Как сказал Ваш друг Семён: – «Вы здоровы, как бык», а ненужный аппендикс мы удалили. Сделай Вы это раньше, всего бы этого не случилось, – говорила она. – Вам нужен телефон? Возьмите до завтра мой, утром я куплю Вашу модель. Какие Вы носите очки? Можете примерить мои, у меня есть запасные. Настроение не улучшилось?

– Спасибо, доктор. Вы здесь работаете? – больной пытался улыбнуться.

– Нет, я на пенсии. Живу в России, а сюда приехала сегодня к подруге юности дней на десять. Вот она здесь работает, привела меня на экскурсию, а живет в Германии уже лет 35. Клиника обратилась в полицию, Ваш счет завтра заблокируют, а она Вам выставит счёт только за оказанные услуги, остальную сумму вернёт. Находиться Вы будете здесь дней 5-7. С завтрашнего дня, можно будет ненадолго вставать. Вот, пожалуй, и всё. До завтра. Отдыхайте и забудьте о такой болезни как онкология. Вас кто-то очень хитро развёл, как говорит моя дочь. Подумайте об этом.

– Подождите. В пиджаке есть наличные, подайте, если не трудно.

– Все завтра. Кнопка вызова врача рядом. Посоветовать Вам хотела, пока сами во всем не разберётесь, не пугайте родных и не откровенничайте пока ни с кем. Семену можете позвонить, но он не знает, что Вы в Германии.

Она вернулась в кабинет. Все, кроме Хельмута, собирались его покинуть, ждали только её. Клеменс и Адам доказывали друг другу правоту.

– Я виноват, признаю. Она действительно очень грамотный диагност и хирург с большим стажем, но я не буду извиняться перед ней, она прикрывала не только мой зад. Плановой операции, с которой я не справился, у меня не было, – оправдывался Клеменс.

– Да, ты, идиот! Ей грозит тюрьма за операцию без лицензии, а ты отделался легким испугом. Швы от двух полосных операций рассосались? Где были твои глаза? Гренц своё получит, но и ты особо не радуйся, не всё ещё закончено. Когда Ковалёв придёт в себя, моли Бога, чтобы он не подал жалобу, не рассказал всей правды, – с вызовом говорил Адам.

Две подруги и Адам вышли из клиники и направились к стоянке. Адам открыл дверь машины перед Дарьей Андреевной, Кэт села за руль и они поехали домой на одной, оставив машину Адама на стоянке. Завтра им предстояло всем быть в клинике.

– Сильно устала? – спросила Кэт. – Спасибо тебе, Даша, спасибо от нас всех. Это просто чудо, что ты оказалась рядом. Мне трудно представить, что было бы с пациентом. Клеменс позволил себе лишнее на дежурстве, и он за это ответит. Необычно начался твой отдых. Как там русский?

– Мне не нравится его моральное состояние, он подавлен, расстроен. Мне нужно попасть в магазин купить ему телефон и очки. Останови там, где это можно приобрести.

Кэт перевела сказанное Адаму, тот согласился помочь, и вернуться домой на такси. Дарья Андреевна запомнила адрес и название торгового центра на будущее. Сделав необходимые покупки с помощью Адама, они вернулись домой с точной копией телефона Владимира Ивановича и очками в тонкой оправе. Белый трехэтажный дом, окруженный с трёх сторон садом, выглядел легким и воздушным. В доме их встречала Кэт, стоя в гостиной, из которой вела лестница наверх.

– Твою сумку я отнесла к тебе в комнату. Здесь у нас гостиная, столовая и кухня. В другом крыле комнаты и кабинеты Эльзы и Генриха. На втором этаже наша спальня и две гостевые комнаты, на третьем – комнаты занимают Адам, Клеменс, и наши дети, но чаще всего они пустуют. У всех есть квартиры в городе. В доме живут горничная и повар. Одна убирает, вторая готовит и покупает продукты. Обе живут в доме. Ты будешь жить на втором этаже, поднимайся и пока отдыхай. Идём.

Комната была большая и светлая, окнами, выходившая в сад. Дарья Андреевна приняла душ, легла на широкую, удобную кровать и уснула. Проснулась от легкого стука в дверь.

– Отдохнула? – спросила Кэт. Обедали без тебя, не хотели будить. К ужину спустишься или тебе принести сюда? Ты целый день голодная.