Ангел, потерявший крылья

Оставив машину во дворе клиники, Виктория пошла домой пешком, думая как преподнести новость Илье, как сама могла допустить и почему до сегодняшнего дня ничего не почувствовала. Подходя к детскому саду, она заметила сразу машину мужа, а потом и его самого, ведущего за руку Серёжу. Илья посадил сына в машину, открыл переднюю дверь и выпустил молодую женщину лет двадцати. Он стоял спиной, и не заметил её. Виктория была метрах в трёх от них, когда он обнял женщину за плечи и сказал:

– Держи ключи от квартиры. Я отвезу Серёжку к родителям и быстро вернусь. Адрес помнишь?

– Можешь не спешить. Я заберу сына сама, – подходя к машине и открывая дверь авто, сказала Вика. – Выходи Серёжа. – Верните мне ключи. Сегодня ваш визит, девушка, в мою квартиру отменяется.

– Это твоя жена? Может это и к лучшему. Всё встанет на свои места, – незнакомка протянула ключи. – У нас с Илюшей будет ребёнок. Я беременная, срок пять недель, – пухлые губы в яркой помаде тронула улыбка, показывая ровные белые зубы.

– Надо же, какое совпадение. У нас с Ильёй тоже будет второй ребёнок. Правда, он об этом ещё не знает, – рассматривая девушку, говорила Вика. Блондинка была очень эффектной. Яркая внешность и модная одежда были не единственным её достоинством. Девушка была умна и говорила ровно столько, сколько нужно было именно в этот момент. Теперь она ждала реакции Вики. – Как гласит народная пословица: «Наш пострел везде успел». Я поздравляю вас, но хочу предупредить, что развод придётся ждать долго, а жить вместе вы можете уже с сегодняшнего дня. Такой вариант вас устроит? Перезвони отцу и скажи, что Серёжа остаётся сегодня со мной. – Пойдём домой, сынок, – она взяла мальчика за руку, не слушая, вернее, плохо соображая, что говорит Илья, и повела его в сторону дома. – Как день прошёл? Чем занимались? – спрашивала Вика на ходу, зная, что рассказывая, Серёжа не станет задавать вопросов, на которые ей сейчас не хотелось отвечать. В горле застрял ком, а слёзы катились по щекам от обиды и предательства.

Виктория обратила внимание, что солнечный свет как-то померк. Она подняла глаза вверх. На ещё совсем недавно безмятежном и спокойном небе закружились хмурые, угрюмые, свинцово-серые тучи, задавившие солнце своей тяжестью. Светило, как будто растерявшись, совсем скрылось за их тяжёлыми боками.

– Серёжка, бежим быстрее, чтобы не попасть под дождь! – беря сына крепко за руку, говорила она. От сада до дома было пять минут ходьбы.

– Мам, а он действительно пойдёт? – на бегу спрашивал сын.

– Обязательно пойдёт, но вот промокнуть мы не можем, иначе придётся подниматься в квартиру. – Они подбежали к дому, когда с неба упали первые капли летнего дождя.

Кто видел небо во время летнего дождя, никогда не забудет этот серо-стальной оттенок с голубыми проблесками летней лазури. Даже хмурые тучи своей свинцовой тяжестью не могут омрачить этой картины.

– Мам, давай посмотрим на дождик, – предложил сын, останавливаясь у входа.

– Давай! – она подставила ладонь под капли дождя. – Дождик тёплый, летний. Сейчас запахнет свежестью и зеленью. Хочешь, мы после дождя походим по двору босиком и найдём самую большую лужу? – «Как чудесно подставить лицо и ладони волшебному потоку, который остужает горячую кожу, омывает не только тело, но и душу. Теплый и радостный, несущий обновление природе, летний дождь – долгожданное и невероятно приятное явление, – думала она, глядя на потоки воды. – Неверно то, что во время дождя природа плачет. Напротив, она радуется своему обновленному облику, и если капли дождя – это слезы, то слезы только радости и непосредственно-детского умиления. Дождь как будто убаюкивает боль». Дождь закончился также внезапно, как и начался. Тучи с важным видом проплыли дальше, открывая солнце. В голубом небе засияло яркое солнышко, в лучах которого каждая капелька заблестела россыпью бриллиантов, всё вокруг заиграло, засветилось, заблестело, в небе коромыслом повисла яркая радуга. Возвращение домой «задерживалось». Сразу они смотрели на разноцветную радугу, а позже, сняв обувь, искали лужи. Больших луж во дворе не оказалось, но было приятно ходить по мокрой и тёплой плитке. Серёжа бегал у детской площадки, наступая с разбегу в мелкие лужицы, и наблюдал за брызгами. «Дождь смоет слёзы и следы, – подумала Виктория, наблюдая за сыном. – Десять лет назад мы с папой улетали сюда, и нас тоже провожал дождь. Новая глава в моей книге судьбы начинается с дождя. Как поёт Пугачёва: «Эти летние дожди, эти радуги и тучи, мне от них, как будто лучше, будто что-то впереди». А мама всегда повторяет, что дождь – врачеватель души. Сама природа помогает мне пережить предательство Ильи». Сын что-то говорил, но она его не слышала. Телефонный звонок от матери заставил её отвлечься от мыслей о прошлом.

– Викуся, Софья Михайловна не передумала и решила лететь с нами.

– А проблема в чём, мама? Если бабушка чувствует себя хорошо, я жду вас втроём на своём маленьком Юбилее. Посмотрит на нашу квартиру, она мечтала об этом, и познакомится с Андреем Степановичем. Мам, я всю следующую неделю в отпуске. Позвони, когда вылет и я встречу. – Серёжка, в выходной бабушки и дед прилетают. Пойдём домой переодеваться, – крикнула она сыну.

Илья появился в квартире, когда мать и сын заканчивали ужин. Вид у него был сердитый. Он без слов прошёл в кухню.

– Теперь я могу попасть в квартиру только, когда ты дома? – присаживаясь к столу, спросил он. – Серёжка, иди к себе, дай нам с мамой поговорить, пожалуйста.

– А ты планировал в моё отсутствие приводить сюда своих подруг? Этого не будет. Да и делать тебе в этой квартире нечего. Вещи твои я собрала, перебирайся по новому месту сожительства.

– Вика, что всё это значит? Ты, действительно, беременная? – он внимательно смотрел на жену. Глаза выдавали недавние слёзы, хотя внешне она выглядела спокойно. Илья не мог с точностью сказать, сколько раз он видел жену плачущей, но это было очень редким явлением.

– Моё состояние в твоём случае что-то меняет? – как можно равнодушнее задала она вопрос.

– Мы можем с тобой спокойно поговорить?

– Можем, но что ты добавишь к тому, о чём мне сообщила твоя знакомая? О чём можно сейчас говорить? О том, что ты уходишь из семьи и будешь строить новую, или о том, что не хотел изменять, но так получилось? Говори, я тебя слушаю.

– Извини меня. Я не знаю, как всё это объяснить. Я виноват.

– Видишь, и в твоём лексиконе появились слово «извини». Ты никогда раньше не допускал ситуаций, после которых следовало бы его произносить. Может потому, что мы доверяли друг другу? Ты забыл о нашем давнем разговоре? – она вопросительно посмотрела на мужа и замолчала.

–Вика, ты много на себя берёшь? Не подумала, как будешь воспитывать двух детей? Нужно прервать беременность. Кому нужна женщина, пусть даже умная и с положением, но с двумя детьми?

– Оказывается, я и с одним ребёнком тебе стала не нужна. Илья, откуда этот тон и глупые вопросы? Ты кого возомнил из себя, чтобы мне давать советы в сложившейся ситуации? Закрутил роман за моей спиной с молодой особой и учишь, что мне делать. Самому не смешно? – Виктория говорила спокойно и негромко. В её голосе не было раздражающих ноток, скорее в нём слышалась «усталость».

– Ты неправильно поняла. Я не то хотел сказать и никогда не приводил её в нашу квартиру. Мне нужно было поговорить с ней на нейтральной территории. Вот и всё.

– Прекрати этот детский лепет! Другого места ты выбрать не мог? Где-то же вы встречались и, видимо ни один раз, если сумели зачать ребёнка. Ты не понимаешь, что плюнул мне в лицо и сделал свой выбор там, у детского сада? Может, стоило сразу объясниться втроём или догнать нас? Чего ты теперь от меня ждёшь: прощения, понимания, участия? Чего? Извинила я тебя, что дальше? Вошла в твоё положение. Тебе ужен развод – займись самостоятельно этим вопросом. Надеюсь, у тебя не будет имущественных претензий и вопросов о проживании сына? Сделай это тихо и без огласки. Мне не хочется огорчать своих родителей. Пусть узнают об этом чуть позже. Ты можешь жить, как хочешь и с кем хочешь.

– А ты?

– А мы, как сможем. Не буду справляться, попрошу помощи у родителей. Они оба пенсионеры и могут приехать ко мне или я к ним. Обещаю, тебя не беспокоить.

– Я не думал о разводе. Да, я запутался по глупости, но всему есть решение. Подумай, что ты предлагаешь?

– А я не вижу другого решения после того, с чем столкнулась. Тебе нравятся молодые женщины далеко до тридцати. Понимаю, что я переросла эти «стандарты», а ты так и не поумнел, разменяв пятый десяток. Что-то же тебя не устраивало в нашей жизни, если ты стал искать это что-то в другом месте.

– А как же твой праздник?

– Праздник состоится в назначенное время. Мои родители прилетят завтра, ты привезёшь своих, как планировали – ничего не меняется. Если ты беспокоишься о деньгах, то пусть это будет не подарок, а, скажем, прощальный круиз. Я не ставлю тебе никаких условий, но уверена, что новость о разводе не понравится твоему отцу, и ты не получишь руководящее кресло. Этот день и для тебя должен был стать «стартом». Будет лучше, если мои гости не догадаются о разрыве наших отношений. Ты же не хочешь скандала в своей семье?

– Не хочу. Что мне делать дальше?

– Ничего. Появишься в компании на время «заплыва», после чего можешь быть свободен. Настроение на три-четыре часа создай себе сам, а роль хорошего мужа и отца тебе придётся доиграть. Но я не вижу проблем. Тебе, в последний месяц, это хорошо удавалось.

– Вика, ты говоришь о разводе, как о единственно правильном разрешении ситуации? Может, не стоит спешить с выводами?

– Илья, ты чего от меня ждёшь? Чего хочешь? Хочешь жить на две семьи или собрать гарем? Мне, зачем такая жизнь? О чём ты думал, когда заводил роман? Мне развод не нужен, и я на нём не настаиваю, а тебе, думаю, он вскоре понадобиться, поэтому я и сделала предложение. Решай сам и занимайся этим сам. Вещи в сумке в гардеробной, документы на столе, там же квитанции из химчистки. Свои тёплые вещи заберёшь самостоятельно.

– А что ты скажешь своим родителям?

– Скажу, что слегка поссорились, что у тебя много работы, что ты дал время побыть нам вместе. Я найду, что сказать.

– Вика, то, что мы делаем – неправильно.

– Мы делаем? Нет, мой дорогой. Это ты создал ситуацию, из которой я вижу только один выход – расстаться. Я была подругой, женой, но никогда не была содержанкой. Мне пригодится опыт работы, квартира у нас с сыном есть, а с остальным мы справимся.

– А где твоя машина?

– Оставила в клинике, не рискнув сесть за руль. Если у тебя всё, уходи.

– Я не могу. Слишком многое нас связывает.

– Илья, не будь циником. Ты так дорожил семьёй, что почти завёл вторую. Ты можешь быть добрым, заботливым, щедрым и я тебе за многое благодарна. На некоторые вещи закрывала глаза, как-то старалась тебя оправдать, поддержать. Мы были счастливы вместе ни один год, а сейчас не заставляй меня окончательно в тебе разочаровываться. То, что я разговариваю с тобой спокойно, не означает, что я не волнуюсь и мне глубоко наплевать на ситуацию. Мне очень больно, тяжело, но, ни слёзы, ни истерики не помогут. Случилось то, что случилось, и нашей семьи больше нет. Даже если всё случившееся окажется дурным сном, прошлого нам не вернуть. Ты это понимаешь?

– Я не хочу оставлять вас и не могу бросить её? Я не знаю, что мне делать?

– А ты уже свой выбор сделал. Я с предателями на одной территории жить не буду и уверена, ты уже всё решил, но держишь марку. За девять лет я достаточно тебя узнала, чтобы иногда читать твои мысли. Чего бы ты ни хотел, и чтобы не решил, помни и о моём выборе.

Приезд родителей и бабушки «встряхнул» Викторию. Свой тридцатипятилетний Юбилей она отметила на речном трамвайчике, арендованном небольшом «плавучем» ресторане, который отчалил в полдень и причалил к берегу в шестнадцать часов. День был летний, хотя и будний. Отец Вики, наблюдая за своей матерью и Зиновьевым, пошутил: «Ты собрала на свой праздник одних пенсионеров».

– Пап, речная прогулка удалась. Все довольны. Бабушка нашла себе достойного собеседника.

– Дочка, а что у вас с Ильёй? Хмурый он какой-то.