Третий брак

– Для тебя важны два пункта: не потеряй документы и голову.

Можешь встретиться с Олегом Остапенко и узнать подробности. В прошлом году он был там после второго курса. Держи его адрес и телефон. Визу тебе дали на два года по ошибке, или с прицелом на перспективу? Будут вопросы – заходи. Удачи тебе.

Лиза позвонила по телефону незнакомому Олегу Остапенко и договорилась о встрече.

– Ничего не бойся, – сказал парень, узнав причину интереса. – Сам процесс учёбы отличается от наших лекций. Там их минимум, больше самостоятельной работы и семинары. Напряг есть, но он периодом. Сдал модуль – расслабился. Там есть чем заняться кроме учёбы. Сама говори коротко, вопросы ставь конкретно, больше слушай. На твой внешний вид внимание обратят в последнюю очередь. Погода там холодная, без снега с плюсовой температурой. Бери вещи как для нашей поздней осени. Не бойся. Нет ничего страшного, если ты не получишь там высшие баллы. Вернёшься и, до диплома, наверстаешь пропущенные знания здесь. На личные расходы бери деньги в долларах, их проще обменять на фунты. Откроешь студенческую карту и все дела. У тебя всё получится.

Вечером Лиза рассказала обо всём Максиму. Теперь они встречались реже. Лиза работала по десять часов с выходным среди недели и воскресенье, а Макс, по настоянию отца до своего отъезда на учёбу, трудился в его фирме. Он не одобрял её еженедельные поездки к деду, но она правилам не изменяла, а он не имел права настаивать.

– Мне в очередной раз повезло. Мы сможем с тобой видеться в Англии. От Бирмингема до Ковентри всего километров сорок, – говорил он, выслушав Лизу. – Ну, как ты поедешь одна? Мне на занятия с двадцать четвёртого, а тебе с первого. И что у тебя с деньгами?

– Макс, я взрослая девочка и разберусь сама во всём, но за заботу, спасибо.

Первым делом Лиза написала заявление на увольнение с семнадцатого и купила билет на самолёт с вылетом из аэропорта «Домодедово», чтобы не колесить по Москве. Проблем с деньгами у неё не было, как не было и миллионов. Две третьих морозовских тысяч остались после покупки чемодана, дорожной сумки и некоторых вещей. На счёте, куда ей перечисляли стипендию и пенсию лежали рубли, а в банке выдавали зарплату. Так как проживание и питание оплачивалось, можно было обойтись этой суммой средств. «Завтра с утра поеду на рынок, куплю всё для папы и стариков, поговорю с Ланским и уговорю деда поехать к отцу. Он не сможет мне отказать, – думала она, получая расчёт в банке. – Хорошо, что Макс улетел на пять дней с матерью и сестрой. Как он не понимает, что мне нужно время, чтобы уехав, не оставить в своё отсутствие нерешённых вопросов и проблем. Пусть привыкает к тому, что в Англии мы сможем видеться раз в неделю».

Лиза в первую очередь заехала к Ланскому и рассказала о своих новостях и проблемах. Роман Борисович с пониманием отнёсся к просьбе.

– Не переживай, Лиза. Я присмотрю за Кузнецовыми, а машину твою определю в самый светлый угол. К твоему приезду и переобую твою ласточку. Пять месяцев пролетят быстро, сама не заметишь. Машину поставим в гараж, а домой я тебя сам лично увезу. И не спорь.

Приездом Лизы был доволен, пожалуй, только Артём, а вот чета Кузнецовых заволновалась.

– Лиза, у тебя проблемы? Сегодня пятница.

– У меня проблем нет, а новость хорошая и важная есть. Я еду учиться в Англию на семестр. Обучают студентов по программе обмена, бесплатно. Ставьте чайник, а я вам позже расскажу всё и покажу. Дед, держи пакеты. Один нам, другой в холодильник для папы. Завтра с утра мы с тобой едем к нему, и не возражай, – Лиза говорила на ходу, открывая ворота, чтобы въехать во двор. За чаем внучка рассказала обо всём, что интересовало Кузнецовых. – Да, подумайте, чего вам не хватает для Сени на зиму, и звоните мне в любое время – я уже не работаю. Послезавтра мы с Сеней купим ему обувь на осень и зиму. Если нужно в чём-то помочь, могу задержаться на день-два. Вещи собрать, квартиру оплатить и деньги обменять я успею. Вы у меня на первом плане. Я приеду двадцать четвёртого и оставлю машину в гараже у Ланского, а он меня доставит домой.

Рано утром Лиза с дедом выехали в колонию. После бумажных процедур, их проводили в комнату для длительных свиданий. Лиза приезжала к отцу после суда два раза в год, и ей пошли навстречу, давая свидания ни шесть раз в год по два часа, а всего два, но наедине.

– Я ждал тебя, Лизонька, – сказал Павел Кузнецов, привстав с табурета, и осёкся, заметив отца. Они не виделись два года. Мать присылала ему посылки с письмом, на которое он отвечал, дочь приехала в пятый раз, а отец молчал. На глазах отца и сына появились слёзы.

– Я выйду минут на десять, а вы не устройте здесь всемирный потоп, – подталкивая деда к отцу, говорила Лиза. – Я, если кому интересно, проголодалась.

После двухчасового свидания они возвращались домой. На душе у Лизы было спокойно. Она изредка поглядывала в зеркало заднего вида на деда, который дремал, устроившись на заднем сидении. Ей казалось, что на его лице была лёгкая улыбка. «Теперь всё будет хорошо», – думала она, глядя на дорогу.

Двадцать четвёртого августа, купив цветы, Лиза приехала на кладбище. «Вернусь назад и обязательно вам расскажу о поездке и своих успехах. Я буду очень стараться. Не осуждайте меня за Кузнецовых. Они всё, что у меня осталось. Мам, я познакомилась с Егоровым случайно. Он действительно мой отец. Мне иногда кажется, что он до сих пор любит тебя, – говорила она, положа цветы на могилы родных. – Два года прошло, а дело твоё дедуля процветает. Ты очень хотел, чтобы из меня вышел хороший человек. Насколько хороший я не знаю, но у меня нет мук совести».

Лиза вернулась в дом Кузнецовых, где бабушка приготовила обед.

– В дорогу всё собрала?

– Ты знаешь, я как тот рассеянный. Собираю, складываю, а потом вспоминаю, что что-то забыла, а без чего-то могу обойтись.

– А ты, Лизонька, по старинке. Напиши список, положила – вычеркнула, вспомнила – дописала. Верный способ, – бабушка улыбнулась.

– Лиза, здесь деньги в долларах. Хватит их или нет, но ты должна их взять. Кто тебе поможет в чужой стране.

– А ты их, где взял?

– Где взял, там уже нет. Не перечь деду. Об одном прошу: будь осторожна. Оставь свою доброту здесь, я ей покараулю или в сейф запру. Вернёшься – получишь обратно.

– Папа код назвал? Я «травматику» и разрешение положу туда, а ты покарауль их вместе с добротой. Про деньги я знала. У меня другой вопрос: где ты их обменял? – Лиза улыбнулась и поцеловала деда в щёку. – Денег я не возьму. Не обижайся, но я не могу ходить передвижным сейфом. Тех, что у меня есть, мне будет достаточно. Будут финансовые трудности, попрошу помощи у Макса. Отец ему не откажет. Вернусь домой – погашу долг, если он будет. Максим будет учиться за сорок километров от меня, но целый год. Я тебя убедила? – Она обняла своих стариков. – Да, планы у нас с Романом Борисовичем изменились. Я уезжаю на машине, а он заберёт её в воскресенье и поставит у себя. Вы не скучайте, время быстро пролетит. Звонить буду каждую субботу. Берегите себя. – Арсений Павлович, вы в доме за командира, на вас забота о пожилых людях. Я на вас надеюсь, – она обняла мальчика. – Будут вопросы или проблемы, звони дяде Роме, номер ты знаешь.

Лиза вернулась в квартиру, где на диване были разложены вещи от зубной щётки до куртки и обуви. Сумка с ноутбуком и документами были готовы в дорогу. Пока приехал Максим, все вещи были уложены в чемодан и дорожную сумку, а дорожная одежда висела на плечиках. «Ценностей в квартире нет, аванс за коммуналку я внесла, приборы все отключу, – говорила она. – Мне осталось на месяц проститься с Максом и на это у меня есть два дня».

Глава 5

Лиза вылетела утренним рейсом до Москвы двадцать восьмого августа и в этот же день прилетела в Лондон. Зная язык и маршрут движения, она добралась до Ковентри на скоростном поезде и уже на такси доехала до университета. Уже с первых минут ей понравилось отношение к вновь прибывшей студентке. Встречали ни хлебом солью, но были очень доброжелательны. Взяв из рук Лизы документы, леди лет пятидесяти удалилась и вернулась через пять минут в сопровождении мужчины.

– Меня зовут Томас Уилсон. Я представляю экономический факультет. Пройдёмте со мной, – говорил мужчина лет сорока пяти, держа в руках документы Лизы. Пройдя в просторный кабинет, он пригласил её присесть. – Расскажите мне о себе. Успеваемость я вашу вижу, но вы мне интересны как человек. Может случиться так, что я стану вашим куратором, нам предстоит сотрудничество. Расскажите то, что считаете нужным.

– Мне двадцать лет. Живу с дедушкой, бабушкой и младшим братом. Мама погибла два года назад, отца я не знаю (Лиза была от части права). Учусь, подрабатываю, участвую в волонтёрском движении, занимаюсь спортом. Неплохо стреляю, плаваю, вожу машину, знаю приёмы борьбы, слух есть, но голос слабый. Упрямая, но упорная. Дружбу завожу осторожно, хотя говорят, что я коммуникабельная. Стараюсь, держать слово или не даю его. Я разная, и зависит это от окружающих – не ищу выгоду, не умею и не хочу приспосабливаться. Слышала, что у вас не принято особо рассуждать и больше слушать, поэтому я буду делать всё, что вы скажете, но буду оставлять за собой право на собственное мнение. На обучение в вашем университете я не рассчитывала, но раз мне выпал такой шанс, я не могла его упустить. Получу новые знания и поделюсь ими дома. Мне не понятен один момент: если занятия в университете начинаются с октября, зачем я приехала так рано?

– У нас занимаются с октября до середины декабря, после чего каникулы. Сложно будет перестроиться за два месяца и осилить то, что вы проходите за три с лишним месяца. Вам дают возможность осилить часть программы самостоятельно, факультативно. Наши студенты учатся три года, получая степень «бакалавра». Если вы осилите программу курса, можете получить диплом уже в конце первого триместра, сразу после Нового года, тогда, когда ваши студенты будут сдавать только сессию. Но это зависит от ваших знаний, – он улыбнулся, но улыбка показалась Лизе не искренней и натянутой.

– Разве это возможно?

– Если очень постараться, все может быть. Знаете у нас не Кембридж и не Оксфорд, но университет один из лучших в стране. Вы должна понимать, чего хотите и что можете. Нагрузки большие, но они временные. Многое зависит от того, найдете ли вы общий язык с тьютором, куратором. Какие модули вы одолеете и как? – говорил преподаватель, улыбаясь, а Лизе продолжало казаться, что он издевается. Еще минут семь он рассказывал о системе обучения. – У вас есть три дня на адаптацию и устройство с жильём. Я жду вас первого числа ровно в девять. Всё остальное вам расскажет леди, с которой вы почти знакомы. Её зовут Эвелин Келли.

Лиза пожелала хорошему человеку хорошего дня и вернулась к тому с кого начала.

– Мне жаль, но по нашим правилам, проживание в резиденции без оплаты распространяется только на студентов первого года обучения. Вас устроит такое соседство? Вы можете сами выбрать себе жильё, но оплачивать его вы будете сами с учётом разницы 95 фунтов в неделю.

– Я не нахожу проблемы в соседстве с первокурсниками. Мне всего двадцать лет и я найду с ними общий язык.

– Это хорошо. Вас проводят и помогут со всем разобраться. Дайте мне пять минут.

Она вернулась с молодой девушкой лет двадцати пяти через пять минут и попрощалась с Лизой.

Резиденция, где Лизе предстояло проживать, была обычным трёхэтажным особняком, который был построен лет сто назад, но находилась в шаговой доступности от университета. Рядом были типичные здания в два и три этажа. Потребовалось полчаса для того, чтобы новому жильцу выделили на втором этаже в секции из четырёх комнат одну, размером 3х3 и передали ключ. Дальше шёл короткий инструктаж по питанию и ознакомительная «прогулка». Багаж стоял у порога, а голова Лизы была забита кучей вопросов. «Во-первых, три дня, отведённые мне на адаптацию, я питаюсь за свой счёт. Во-вторых, чтобы что-то готовить, нужна посуда, а чтобы купить посуду и всё остальное, мне нужны деньги и не просто деньги, а фунты и лучше на карте. Вывод: в первую очередь нужно попасть в банк, и если не открыть карту, то обменять доллары на фунты», – думала она, закрыв дверь комнаты и спускаясь вниз. Поход в отделение банка удался наполовину. Для открытия счёта нужен был документ из университета, что она студентка, а не слон, но доллары на фунты обменяли без слов. Лизу смутило отношение фунта к доллару. Местная валюта была почти в два раза дороже доллара, который так «любили» дома. Подсчитав в уме, на что ей можно рассчитывать с учётом возвращения домой, она не просто расстроилась, а была в шоке. «Предлагая мне жильё, Эвелин говорила о разнице в 95 фунтов в неделю. Значит, моё скромное проживание обходиться 95х4х4 – это полторы тысячи фунтов за четыре месяца или по курсу 72000 тысячи рублей! Я живу по нашим меркам в апартаментах. Чего я раньше времени заволновалась? У меня есть не только спальное место, но и свой угол с собственным санузлом и душем, а есть можно вне комнаты раз в день и переходить на бутерброды. Ты, подруга забыла общежитие родного университета, живя два года в своей квартире. Это же романтика. И с питанием не торопись. Возможно, вопрос решиться, а нет – не пропадёшь. Посмотрим, насколько мне хватит сто фунтов за сто восемьдесят долларов», – говорила она негромко вслух, направляясь в сторону временного жилища, поглядывая по сторонам, с интересом рассматривая здания. Лиза заходила в небольшие магазины, рассматривая товары, что-то покупала из продуктов, пока не набрела на небольшое кафе. Делала заказ очень осторожно, не зная местной кухни и обращая внимание на цену. Перекусила и уже бодро зашагала по адресу. День близился к концу.

Три последующих дня показались ей очень длинными. Если в первый день она была занята обустройством, разбором своих вещей и покупкой мелочей, без которых не обойтись в повседневной жизни, то два других она провела в городе без всяких целей. Центр города, университет и его окрестности. «Приедет Максим, и мы обязательно посетим Лондон и Бирмингем», – успокаивала она себя. В комнате было светло и как-то спокойно, а на этаже непривычно тихо.

Первого сентября Лиза пришла в университет в назначенное время, простояв под дверью две лишних минуты.

– Выберите две темы из пяти, рассчитанных на курс и сами решите с какой начать в первую очередь. Будут вопросы – я к вашим услугам ежедневно с девяти до четырнадцати. Разберётесь сами – жду вас на первую лекцию двадцать пятого числа.

– У меня уже есть вопросы, – она посмотрела на Уилсона. – Как должна оформляться самостоятельная работа и в каком объёме? Как будут проверяться мои знания на этом этапе?

– Тема раскрывается устно и как можно подробнее, а вот объём письменной работы не должен превышать 5-10 печатных листов и главное – вопрос, решение вопроса и вывод кратко, но доходчиво. Оформление произвольное. Хотите взглянуть? – он достал их шкафа папку, в которой лежали работы, чем-то похожие на наши рефераты. Лизе хватило одного взгляда. – Мы поговорим об этом в первый день занятий. Библиотеку найдёте?

– Спасибо. Я уже ориентируюсь на местности.

– Но для этого вам нужно получить карточку студента. Эвелин вам поможет. Дерзайте, молодая леди.

Лиза пожелала хорошего дня хозяину кабинета и вышла. Она нашла Эвелин Келли. Вот кто оказался ходячим справочником по всем вопросам. Елизавета Туманова получила карточку студента и карту на обслуживание в студенческой столовой. Ответила на все вопросы, заданные Лизой, поинтересовалась, как та устроилась, дала несколько полезных советов, спросила о проблемах и дала координаты, тех, кто может заняться переводом, если в этом появится необходимость.

– Вам с одной стороны очень повезло. Томас Уилсон один из лучших преподавателей. С другой стороны, он, зная предмет, требует от студента невозможного. Он принципиально подходит к тому, чтобы выводы были вашими, основанными на собственном анализе, – говорила она. – Сдать ему экзамен, тем не менее, легко. К этому времени, предмет покажется вам обычным алфавитом.

Лиза все годы обучения «бежала впереди паровоза». Вот и теперь решила не изменять своим правилам. «Пусть я что-то не пойму или сделаю не так, но у меня будет время на исправление промахов, – думала она, направляясь в библиотеку. – У меня есть время до начала занятий, но сейчас я иду в банк и не буду больше сидеть и караулить свои «миллионы». Она открыла счёт в банке, привязав его к карте. Здесь ей «вручили» сим-карту сотового оператора, привязанную к счёту банка. Выйдя из банка, она сразу позвонила домой и доложила бабушке, что жива и здорова. «Ты не волнуйся. Я перезвоню вам, когда приду в общежитие и обо всём расскажу, – сказала она и отключила связь. – Лёд тронулся, господа».