Предатель. Я не вернусь

Она открывает глаза, в которые я смотрю прямо напротив. Женские, тонкие пальчики пропускают через себя мои чуть длинные волосы и сжимает их на затылке.

Приближаюсь как по сигналу к ее лицу и дышу ароматом дорогого парфюма, который раскрывается на ее коже будоража мои рецепторы.

– А я, – шепчет в приоткрытые губы, – все равно ненавижу…

Опускаю руки на ее талию и погладив ее смещаю ладони на большой живот, обхватывая его ими почти полностью в таком положении.

– Как он там? – целую в губы едва коснувшись их.

– Решил, что мне не нужны крайние ребра и работает над их удалением, – тихо смеется, а я опускаю голову и целую в самый центр живота.

– Говорил же там будущий хирург, – наслаждаюсь тем, как она гладит шею, плечи.

– А может костоправ.

– Может.

Ненадолго замираем, и момент почему-то каждый раз исчезает. Словно растворяется.

– Я голоден. Что у нас на ужин?

– Рыба запеченная и овощи. Тебе еще пюре приготовила.

– Спасибо, – целую в щеку и встаю.

– Помочь?

– Не стоит, я сам.

– А подушку мне принести можешь?

– Конечно.

Приношу ей ее любимую вещь, с которой ей удобней сидеть и под звуки какого-то фильма ухожу на кухню, размышляя над тем, что эту стену невидимую, но слишком ощутимую стоит наконец преодолеть. И полагаю, что она состоит из доверия.

Глава 2

Вера

Как только муж скрывается за стеной кухни мне на телефон приходит сообщение с неизвестного номера.

«Привет, малышка! Как ты? Еще помнишь меня?»

Сначала удивляюсь, а потом вспоминаю, что только один человек зная как меня бесит это, мог себе такое позволить.

«Привет, Рома. Прекрасно помню. И даже то, как ты свалил в закат посмеиваясь мне в лицо. С чего вдруг вспомнил?»

Руки дрожат. Потому что я стараюсь не окунаться в тот месяц, когда отец пришел и просто сказал, что есть некий Глеб Титов и я стану его женой.

Мама молчала, пока я выдавала тираду о несправедливости, а стоило попросить у нее защиты и понимания, как тут же встала на его сторону. В общем-то против его слова она не шла ни разу. Чего удивляться?

«– Брось папа, это не смешно, – стою ошеломленная заявлением предков. – Мам скажи ему. Это ведь какой-то бред. У меня есть Рома. А этого старого мужика сплавьте еще кому-нибудь или заведите еще одну дочь.

– Что за разговоры, Вера? – папа, теряя терпение сжимает кулаки и покрывается красными пятнами на лице.

– А ты думал, что я с радостью выйду за этого тридцатилетнего Глеба Титова?

– А ты думала, что я позволю дочери таскаться с этим оборванцем? Не для того я вкладывал в тебя столько денег.

Началось.

– Ну да, заведи снова тему о том, что я твоя главная инвестиция. Мам, а ты почему молчишь? – смотрю на нее уже заранее зная, что я последняя чью сторону она примет. У нас ведь не принято идти против слов папы, даже если это полная чушь.

– Потому что согласна с отцом. Пора взрослеть дочка.

– Я вроде как уже и не маленькая.

– Тогда веди себя соответствующе.

– Вопрос решен, Вера, – перебивает нас обеих и ставит точку. – В эту пятницу будет ужин. Мы пригласили Глеба к нам. Он уже в курсе мероприятия и будущего торжества разумеется. Он не против, поэтому будь готова, – не против? Ну разумеется, ему в жены двадцатилетняя невеста попала. – Принарядись, выберите платье с матерью соответствующее. И не вздумай что-то учудить. Твое будущее уже решено и так было всегда, к чему сейчас сопротивляться.

– А как же то, что я хочу? Вы не дали поступить на хореографический, вы не позволили даже просто продолжить танцевать…

– Потому что эти пляски то, что не прокормит. Не покажет тебя как личность сильную и умную. Хочешь танцевать у тебя есть дом, попросишь Глеба сделает комнату для танцев. Остальное оставь. Тебе двадцать, через год появится ребенок. О каких танцах вообще речь?

– Ребенок? Ты точно бредишь. Это ваши мечты, пап, а не мои. Да я лучше из дома уйду.

– Нет, – хватает за руку и дергает меня так, что нижней челюстью бьюсь об верхнюю, – ты останешься тут и не выйдешь из дома до тех пор, пока не смиришься. А с этим нищим я поговорю. Не хватало мне этого позора для полного счастья.

– Не смей. В конец хочешь меня опозорить?

– Если понадобится, я закрою тебя дома до самой свадьбы. А потом посоветую Глебу отправить тебя за границу учиться, пока вся дурь из головы не выйдет.

Одергиваю руку, выпутавшись из его цепкой хватки.

– Как интересно, в кого это она у меня такая дурная? – разворачиваюсь и убегаю к себе.

Хлопаю дверью, что есть силы и падаю на кровать. Но только не плакать, а уткнувшись в подушку кричать. От бессилия и отчаяния. Ведь он сделает все именно так, как задумал.

Откуда мне взять силы, чтобы бороться с ним? Даже мама по его указке только и ходит.»

В общем-то тот самый Рома сбежал, поджав хвост и забыл о вечной любви ко мне. Но его ли мне винить? И вот сейчас снова.

«Да ладно тебе, Вер. Ну молодой был. Глупый. С кем не бывает. Сейчас вот снова в городе. Может увидеться?»

«Ром, ты выпил? Я замужем. Гуляй, давай. Молодой и глупый, сейчас будто вырос. Год прошел. Все не пиши мне».

Откладываю телефон и смеюсь с последнего его сообщения. И чего ему надо?