Мне предначертано – в лес не вернуться!
Значит, творить мне за дымной завесой
Жизни бессмысленной чёрную мессу,
Кануть в неё, словно в чрево болот
Выпало оборотню наоборот.
Инквизиция
Святой инквизиции праведен гнев -
Отступнице век не дождаться покоя,
Отныне и присно дарованы мне
Все ужасы Босха, Эль Греко и Гойя.
За то, что дошла до запретной черты,
За ересь, за богопротивные свитки,
За бунт и гордыню мне послан был ты -
Моим изощрённым орудием пытки.
Тебя по лекалам грёзы моей
Вернее уже и создать не могли бы -
Но свет твой в бездонном провале ночей
Страшнее костра и безжалостней дыбы.
Я гасну, затеряна в древней пыли,
Ты таешь в сиянии солнечных свитков.
Не годы – столетья! – меж нами легли -
Меж мной и прекрасным орудием пытки.
Мне биться, кричать, задыхаться в дыму -
Не выдумал жёстче и сам Торквемада! -
Но знаешь, почти благодарно приму
Все муки земли на всех кругах ада.
Когда, наконец, мне сыграют отбой -
Останется жизнь эту вспомнить навскидку -
Я мир назову местом встречи с тобой -
Моим совершенным орудием пытки.
Паяц
Выводили меня на казнь,
Пробиваясь в буйной толпе.
Бушевали вокруг хохот, гвалт
И глухой колокольный звон.
Мной одна владела боязнь -
Как пройти по узкой тропе -
И не рухнуть ниц на базальт,
И не сбить дыханье на стон.
И сплетала я вязь шагов,
Как солдаты меряют плац -
В море брызжущих злостью тел -
Ни слезы, ни дрожанья скул.
Вдруг раздался звон бубенцов:
Пестрым вихрем юный паяц –
Он на стражу и не смотрел –
Растолкав всех, ко мне прильнул.
Он смешил меня, утешал
И поил с ладони водой,
Вытирал мою кровь платком