Непокорное Эхо

– А что еще тут у вас нового? – поинтересовался Григорий, глядя на старика.

Тут в проходе показался Никулов, и барин сразу понял, что это, скорее всего, их новый конюх.

Ваня подошел ближе, склонил перед ним свою лохматую голову, а сам тихо проговорил:

– Доброго вам дня. И с возвращением вас.

– Кто такой? – смотрел на него Громов с любопытством.

– Вот, замена моя, – пояснил дед Никодим, – Ванька Никулов. Сам Владимир Петрович похвалил его за хорошую работу и взял к себе на конюшню.

– Ну что ж, – развел руками Григорий Владимирович, – парень крепкий, работать, думаю, будет хорошо.

– Уж не подведу вас, – заверил его Иван и вновь склонил перед кормильцем голову.

– Ты уж постарайся не подвести, – попросил его мужчина, продолжая смотреть на нового работника.

– Он парень хороший, – вступился за него Семенов. – У них вся семья работящая, все к труду приучены.

Громов какое-то время молчал, а потом сменил тему и спросил:

– Какие перемены в селе наблюдаются?

– Да много чего произошло! – развел руками старый Никодим. – Вас-то, поди, годков десять тут не было?

– Пять в городе, пять за границей, десять годков и не был, – кивая головой, согласился барин. – А что, девчата у нас в селе красивые есть? – поинтересовался он, глядя на Ваню.

– За десять лет такие красавицы подросли! – радостно сообщил парень. – А вы вечером на луг сходите, они там хороводы водят, да песни поют. Вот и посмотрите сами.

– Схожу, непременно схожу, – согласился он и пошел к выходу.

Следом за ним заспешил и старый конюх. А Никулов решил не мешать их разговору, понимая, если что понадобится, то его непременно кликнут.

Они вышли на улицу, остановились, а Григорий осмотрелся по сторонам и уверенно попросил:

– А подай-ка ты мне коня! Так соскучился я за той заграницей по своим полям и лугам. Хочу немного проехать, посмотреть, как люди живут, на речку полюбоваться, на закат.

– А как же гости? – развел руками дед Никодим.

– А я прокачусь и скоро вернусь к ним.

– Ваша воля, – согласился Семенов, махнув старческой уставшей рукой.

– Куда я теперь от вас денусь? – добродушно отозвался Громов. – Отныне поселюсь здесь на веки вечные. Вот врачевать тут буду, людей лечить стану, тебя подлечу.

– Да я уж по старинке, травками балуюсь, – запротестовал конюх. – От микстур и пилюль у меня организм совсем ослабнет.

– Травками – это хорошо, – согласился с ним Григорий.

– Оно вон конь или корова только травкой и питаются. А смотри какая упитанная! Да еще и нас кормит!

– Хорошо, веди мне коня, – улыбнулся ему барин. – А по поводу травок мы с тобой еще поговорим.

– Тогда… Буяна вам выведу, – проговорил конюх и сразу заспешил в конюшню.

Григорий Владимирович остался один, он огляделся вокруг себя, посмотрел в небо и глубоко вдохнул чистого родного воздуха. И так хорошо на душе стало, так отрадно, что захотелось ему мчаться на коне в неизвестность, и пока конь сам не остановится от усталости. И дышать, дышать этим удивительным воздухом, вдыхать его полной грудью и надышаться за все эти годы, что он жил так далеко от родного дома и от родной земли.

Дед Никодим вывел коня и подвел его к барину. Тот потрепал жеребца по загривку, обошел его спереди и лихо забрался в седло. Он взял поводок в руки, потянул его вправо, отъезжая от конюха и, стукнув жеребца в бока сапогами, лихо помчался со двора.

Семенов спешно перекрестился, потом перекрестил наследника и только видел, как тот скрылся за ближайшим пригорком.

– Ой, что-то я наделал? – заволновался он. – Надо было ему Буяна не давать… Не убился бы. Конь-то необъезженный. И что теперь будет? – запричитал старик и заспешил обратно в конюшню, шаркая своими башмаками по утоптанной конскими копытами земле.

Глава 4. Встреча

Громов мчался по лугу и радовался словно ребенок. Так давно он хотел вернуться домой, попариться в бане, не в городской, а в родной деревенской баньке, и чтоб с березовым веничком. А потом вот так на коне по лугу, до леса и обратно. И чтоб дух захватывало, прямо как сейчас.

Буян сломя голову несся вперед, унося барина далеко за пределы Белогорья. Теплый июньский воздух ударял ветром в лицо, а он знай, пришпоривает коня своими хромовыми сапогами, а тот мчится напрямки вперед по лугу, и увозит наездника все дальше и дальше от отчего дома. Вдалеке был виден большой лес, вот туда и спешил Григорий, подставляя ветру свое молодое красивое тело.

Подъезжая ближе к лесному массиву, мужчина придержал коня, жеребец тут же замедлил ход и, фыркая, пошел шагом.

В лицо пахнуло сыростью, запахом нескошенных трав, цветов и грибов одновременно. Ярко светило солнце, склоняясь к горизонту. Громко щебетали птички, распевая на все лады. Где-то совсем рядом куковала кукушка, и громко трещала сорока, перелетая с дерева на дерево. Видно, учуяла белобока незваного гостя и заволновалась, заспешила всех оповестить о приближающейся опасности.

Буян медленно двигался вперед, а Григорий осматривал все в округе и вдыхал всей грудью приятный лесной воздух.

Вот она родина, о которой поэты сочиняют стихи и поэмы, а писатели прославляют в своих романах и рассказах. Вот они родные просторы, луга и поля, что манят и зовут вернуться в отчий дом, на свою кормилицу землю, где ты вырос, где ты жил и должен жить. И даже если ты, по стечению обстоятельств, уехал из тех мест, то обязан возвратиться сюда, заглянуть хоть ненадолго, хоть на часок, хоть на минутку. И ничто не заменит тебе этого родного уголка; он снится тебе во сне, он видится тебе в грезах, и ты скучаешь и тоскуешь по этим до боли знакомым местам. И вот он час, когда ты радуешься словно ребенок, вдыхаешь этот дивный воздух, любуешься родимой матушкой природой и ждешь чего-то особенного. А сам, затаив дыхание, движешься вперед и не можешь насладиться этой чудной красотой и этой удивительной тишиной.

Барин проехал по краю леса, подъехал к пригорку, спрыгнул с коня на землю и осмотрелся по сторонам. Вдали стояла большая деревня, она расположилась в низине, окруженная с двух сторон большими просторными лугами, а с третей стороны болотом. Со стороны же Белогорья возвышался смешанный лес, в который местные жители любили ходить по ягоды и грибы.

Утопая в закате яркого летнего солнца, Воронино мирно погружалось в свои заботы. Ехать туда сейчас Громов не решился, знал, что теперь все в доме волнуются и, наверняка, ищут его. Да и перед родителями неудобно, они столько гостей по случаю его приезда назвали, а он взял, да и сбежал от них.

Мужчина привязал коня за дерево, сразу присел на землю, медленно прилег на пахучую траву и стал смотреть в небо. Так хорошо ему было сейчас, так спокойно на душе, что никого он не хотел видеть. Еще успеет выбрать себе невесту, еще успеет наговориться с сестрицами и родственниками, успеет познакомиться со знатными соседями и их красавицами дочками. Все это будет завтра, а сегодня, сердце барина хотело другого – тишины, покоя и гармонии.

Он долго лежал на мягкой траве и никак не мог надышаться этого чудного воздуха. Кругом росли ромашки, кашицы, колокольчики. Звонко пели птички, перелетая с дерева на дерево. Где-то невдалеке вновь закуковала кукушка, но быстро умолкла. Вновь совсем рядом затрещала сорока и уселась на ветку березы, чуть в стороне, словно хотела прогнать его из этого чудного леса.

– Ах ты, сорока белобока! – с улыбкой на лице проговорил Громов. – Боишься, что разорю твое гнездышко? Так его еще найти надо.

Григорий Владимирович немного полежал так, потом вновь присел, посмотрел вверх на кроны деревьев и улыбнулся.

Трещотка сразу же перелетела на другую березу и уже продолжала щебетать оттуда, поглядывая во все стороны.

Барин посмотрел вдаль, глубоко вдохнул приятного лесного воздуха, намереваясь немедленно вернуться обратно в усадьбу. Но тут он увидел, как к лесу, по дороге от Воронино, шла девушка. Приподняв подол своей длинной цветастой юбки, она быстрой уверенной походкой поднималась на пригорок. Юная особа вышла на дорогу и заспешила по краю лесного массива, видно, направляясь в Белогорье. Громов решил спрятаться и напугать эту смелую девчушку, которая не боялась идти одна за столько километров, да еще в столь поздний час.

Солнце зависло над горизонтом, еще немного и оно уйдет, спрячется, и тогда на землю опустится ночь. А эта отчаянная девочка уверенно вышагивала по проселочной дороге, напевая протяжную песню, и совсем не боялась темноты и диких обитателей леса.

Григорий спешно встал, проворно отвязал коня и, потянув его за поводья, спрятался вместе с ним в зарослях густого орешника. Поглаживая Буяна по морде, мужчина подождал, когда незнакомка войдет в лес, а сам замер, внимательно всматриваясь сквозь густую листву кустарника.

Девчушка подошла совсем близко, она показалась барину очень красивой, такой изящной и милой. Смело прошла мимо орешника, держа в руке свой узелок, и совсем не замечала, что за ней давно наблюдают. Молодая особа тихо напевала себе под нос веселую песенку и быстро двигалась в сторону Белогорья.