Сентябрьский жасмин

Анастасия проводила его пристальным взглядом, а затем повернулась и пошла в дом. На душе было радостно и хорошо. Хотелось петь, танцевать и кружиться по весеннему саду. Она остановилась у крылечка, подняла голову и взглянула в небо.

Ярко светило весеннее солнце над головой. По-особенному плыли белые пушистые облака, налетая друг на друга. А где-то в кустах сирени, знай, насвистывает звонкоголосый соловей, наполняя округу своими удивительными трелями.

– Теперь он знает, что я его люблю! – радостным голосом произнесла она. – Он знает и будет думать обо мне.

А сама вбежала по ступенькам наверх, достала ключ и открыла замок.

Родители были на работе, и в доме никого не было.

Анастасия вошла, с ходу включила музыку и закружилась по светлой комнате, наслаждаясь своим долгожданным счастьем.

Василий Михайлович проехал к себе в участок. И первое, что он сделал – это позвонил своему другу-егерю.

– Гриш, привет.

– Привет. Что нового в округе творится? – поинтересовался Проклов.

– Там кто-то волков спугнул. Они средь бела дня просеку с волчатами переходили. Сразу целой стаей. Ты знаешь что-нибудь про то?

– Да, устал я уже всех гонять! – честно сознался тот. – Уже и угрожали мне, и взятки совали. А последний раз детьми пугали. Мол, не досчитаешься своих зверьков.

– Кто?

– Все те же.

– Пиши заявление на них.

– И что с того? Они опять откупятся и всё. Сам знаешь, там у них всё повязано.

– Пиши заявление, я сам этим займусь. До генерала дойду.

– Тебе тот же генерал сам по шее и надает, – отказывался егерь от таких заявлений, зная наверняка, что ничего браконьерам не будет.

– А давай телевидение подключим, – предложил Василий. – Сразу увидит вся страна, и, думаю, без внимания точно не оставят.

– Они детьми меня пугали, за них боюсь.

– Сволочи! – выругался Фролов. – Тогда тем-более.

А сам понимал, работа работой, но, когда дело дошло до угроз, да еще и малыми детьми, тут на все согласишься, лишь бы защитить своих ребятишек.

– Ладно, съезжу и посмотрю их логово. А там решу, что дальше делать, – согласился Проклов.

– Ты будь поосторожнее. И звони, если что, – напутствовал его участковый. – А хочешь, я с тобой поеду? Вдвоем повеселее будет и поспокойнее.

– Тебе своей работы мало? – возразил Григорий, не желая отвлекать друга от его прямых обязанностей.

– Это тоже моя работа. Раз я тут поставлен, то должен защитить и человека, и скотину, будь она даже дикая. А уж друга с семьей – это в первую очередь.

– Ну, смотри сам. Если занят, то не надо, а не занят…

– Не занят, на данный момент.

– Тогда поехали, – согласился егерь.

– Жди. Только давай на твоей машине, а то моя сегодня не завелась.

– Заметано, – дал добро Григорий и засобирался на улицу.

Из комнаты вышла супруга и спросила:

– Что-то случилось?

– Вася ехал по лесу, а там волки свое потомство переводят через дорогу.

– Спугнули? – смотрела на него Василиса.

– Скорее всего, да. Просто так, да еще и белым днем, гулять по лесу они не будет – это точно. Да еще и с волчатами.

– Ты туда?

– Да. Поедем с ним глянем, что там не так.

А сам вышел, с ходу забрался в свой УАЗик и завел двигатель. По пути целенаправленно заехал в участок и подождал, когда выйдет его друг.

Фролов появился в дверном проеме и устремился к нему. Он уселся в салон на переднее сиденье, мгновенно захлопнул за собой дверцу и сразу пожал ему руку.

– Привет. Как сам? – поинтересовался Проклов и включил зажигание.

Машина медленно отъехала от правления совхоза и двинулась в сторону леса.

– Сегодня отлично! Несколько минут назад мне призналась в любви самая красивая девчонка в Заречье, – похвастался он.

– О как! – моментально насторожился Григорий. – Это кто у нас такая?

– Я так ошалел от ее признаний, что теперь хожу и думаю, а что мне со всем этим делать?

– Жениться тебе пора! – напомнил ему Гриша.

– Ой, женюсь! – улыбался он. – И будет у меня не двое, а трое детей.

– Что, совсем малолетка?

– Да нет, уже совершеннолетняя. Только я не понял, когда она успела вырасти?

– Имя назовешь?

– Пока нет. Без обид. Тут надо подумать, как ее теперь не обидеть, когда буду отказ давать. А то она грозится в монастырь уйти.