Таисия, или Кукла московская

– Я рад, что вы все меня поддержали, – ответил Николай Николаевич, – низко всем кланяюсь за вашу поддержку.

А сам склонил голову перед народом и вновь повел речь:

– Но есть еще один вариант: если будет совсем невмоготу, то надо выкупать акции и вести предпринимательскую деятельность. Это крайняя мера, и если уж дойдет до такого, то лучше нам самим выкупить свои земли и технику, чем продать всё чужому дядьке.

Тут из толпы вышел Федор Тополь и взял слово. На него смотрели со вниманием, и все как-то сразу затихли. Он стоял перед ними мужчина богатырь, красавец, с черной шевелюрой на голове, с черными красиво стриженными усами, в модных потертых джинсах, футболке без рукавов, обнажив свои крепкие плечи. Его черные как угли глаза внимательно смотрели на односельчан, а атлетического телосложения фигура наводила страх на местных пацанов и вызывала восхищение у слабого пола.

– Дамы и господа! Судари и сударыни! – заговорил он громко. – Мы должны доказать им, что мы не тунеядцы, а мы рабочая сила! План в этом году, да и в последующих тоже, будем выполнять и перевыполнять! Лодырей будем наказывать! Кто попытается кляузничать на Николая Николаевича, будет иметь дело со мной! Ясно?

– Куда уж яснее! – отозвалась за всех Нина Ильинична.

Пожилая женщина стояла напротив него, облокотившись на свою палку, и очень переживала за все происходящее в селе.

Тополь протянул руку председателю, крепко пожал ее и уверенно сказал:

– Народ за вас, Николай Николаевич. Спите спокойно, совхоз развалить не дадим. Тогда все уйдем в кооператоры. Но думаю, до этого не дойдет.

– Тогда по рабочим местам. Утро в колхозе, как говорится, уже началось! – ответил Соколов весело и улыбнулся.

Народ стал шумно расходиться, обсуждая собрание, а Федор еще стоял и разговаривал с ним.

Нина Ильинична заспешила к председателю. Она с ходу извинилась и, глядя на главу правления, вежливо заговорила:

– Мне бы бочку привезти. А если можно две – под зерно и под воду. Мои-то совсем прохудились.

– Будут тебе бочки, – обнадежил её Николай Николаевич. – Вот Федор и привезет тебе их. Но новых не обещаю.

– Ой, – всплеснула рукой женщина, – да мне и старые сгодятся!

– Привезешь? – спросил председатель, глядя на водителя.

– Только после обеда, сейчас не могу.

– Хоть завтра! – радостно защебетала старушка, получив согласие Соколова. – Доброго вам здоровьечка! – пожелала она и не стала больше никому надоедать, а сразу заспешила домой.

Ильина знала, раз Соколов пообещал что-либо, то уж непременно выполнит, а если Тополь дал слово, то обязательно его сдержит.

В селе его называли по-разному, но чаще коротко по фамилии -Тополь или Тополек. Жил он один в своем доме, по соседству с братом. Дома строили вместе, когда он вернулся с армии. Брат к тому времени уже обзавелся семьей. Да и у Федора закрутилась любовь с одной из местных девушек, которая мгновенно переросла в бурные отношения. Вскоре молодые и свадьбу сыграли. Тогда и решились братья строить себе дома, да не какие-нибудь, а чтоб на века и на зависть людям.

Жили они с супругой дружно и счастливо. Федор носил Наталью на руках. Бывало схватит ее и закружит, никого не стесняясь, а она смеется, заливается заразительным смехом. И все было бы хорошо в их уютном гнездышке – дом полная чаша, хорошее хозяйство, любимая жена, работа, только вот деток Бог не дал. Прожив десять лет вместе, Наталья так и не смогла родить ему ребенка, о чем горько сожалела, считая себя виновной. Тогда женщина, по наущению своей лучшей «подружки», решилась на отчаянный шаг – измену. За что Федор никак не смог ее простить. Она плакала, вымаливая у него прощения, обвивалась вокруг его ног, умоляла, рыдая навзрыд, но он даже не крикнул на нее, а просто ушел, громко хлопнув дверью.

С того момента прошло четыре года. Наталья перешла жить к родителям, а сама сильно заболела, после того случая. Многие поговаривали, что она даже умом немного тронулась. Несчастная лечилась по врачам, бабкам, родители возили ее по батюшкам, да так и осталась она не совсем здоровой.

Федор остался один в своем большом и просторном доме. С тех пор охладело пылкое сердце мужчины ко всем женщинам. Он старался обходить их стороной, уходил от разговора с ними, но никогда не допускал, чтобы при нем говорил про слабый пол плохо. Да и вообще не любил, чтобы в его присутствии кого-то осуждали или рассказывали всю подноготную жизнь чужого человека, а тем более дамы.

Бывало, заведут мужики разговор, упомянут какую-нибудь красавицу нехорошим словом, а Тополь рявкнет, как отрежет:

– Все! Кончай базар! Вам впору юбки надевать!

Все мгновенно умолкнут и даже возражать не пытаются, потому что знают, что это бесполезная затея.

А вот представительницы прекрасного пола был от него, как говорится, просто без ума! Слишком смелые девицы пытались проникнуть к нему в машину, а самые отчаянные даже в дом, с целью стать его «женой».

Но Федор был неумолим, дамочек он молча выпроваживал за калитку, а вот несовершеннолетних девиц брал за руку и отводил к родителям. Он сдавал их с рук на руки и строго наказывал:

– Вразумите ваше чадо! Я не собираюсь за нее сидеть! – и уходил.

Слухи быстро распространились по селу, и местные красавицы поняли, что настроен он решительно и что с ним лучше не связываться, чтобы не нажить себе позора и осуждений со стороны односельчан.

Так и жил он один, благо брат рядом, да родители проживали недалеко по улице. Тут же Ксюха – любимая племяшка, дочка брата. Девчонка любила прибегать к дядьке и помогать ему по дому. То поможет прибраться в комнатах, то сварит ему что-нибудь на обед или к ужину, то блинов напечет, то свитер свяжет. А он ей за это из города привозил разные подарки и модные вещи.

Отец был недоволен таким баловством и часто ругался на брата.

– Это она из-за тебя от рук отбилась! – упрекнет Николай сердито.

– Ну, кого мне еще баловать? – отшучивался Федор. – Своих-то нет.

– У тебя другие родственники есть! – с обидой напомнит тот.

– Я и тех не обижаю, ты же знаешь. Куда мне деньги тратить, с собой ведь не заберешь.

– Ну тебя, – махнет на него Коля рукой, – говоришь, как дед старый! Словно помирать собрался. Вон, лучше б женился!

– Хватит, был там! Больше не хочу, – резко ответит Федор, вспоминая всю историю развода.

Он увлекся резьбой по дереву. И в длинные и одинокие вечера что-то стругал у себя на веранде, что-то вырезал, стараясь отвлечься от хмурых мыслей. Самые красивые наличники на окнах были у него. Резные двери, резные ставни, все это очень понравилось сельчанам, и ребятишки стали приходить к нему и просить, чтобы он научил и их такому мастерству. Конечно, не у всех хватало терпения и сноровки, а походив немного, многие мальчишки убегали и появлялись уже только чтобы посмотреть.

Чаще всего к нему заглядывал Иван Якимов, которого он потом взял к себе на машину в ученики. Да еще маленький Костик – сын его покойного друга. Так и жил он один в надежде, что время все залечит, и все как-нибудь в его жизни наладится. А приводить в дом нелюбимую женщину не хотел и был категорически против, душой и сердцем понимая, что для него спортивный интерес, а ей потом травма на всю оставшуюся жизнь. Но мужчина верил, что когда-нибудь он сможет вновь полюбить, а для этого нужно немного подождать. А сам очень надеялся, что обязательно обзаведется семьей. Но пока сердце Федора было закрыто для всех.

Глава 3. Знакомство

Тополь подъехал к мастерским, еще издали увидел Ивана, своего ученика и помощника, и сразу ему посигналил.

А тот скорый на ногу, не любил заставлять себя ждать, мгновенно метнулся к нему.

– Что, дядь Федь? – спросил Якимов, подбегая к машине.

– Бочки надо теть Нине привезти. Давай садись и поехали. Заберем их у тех ворот, погрузим вдвоем и доставим к её дому.

– Кто против, а я всегда за! – весело отозвался парень и уже бежал вокруг КамАЗа.

Он с ходу влетел в кабину, плюхнулся на сиденье, захлопнув за собой дверь, и громко спросил:

– Куда завтра?

– Куда Родина пошлет, Ваня, – ответил Тополь, и машина медленно покатилась вперед.

– Родина пошлет! Она так еще пошлет! – пошутил тот, но мгновенно понял, что шутка была не совсем удачной.