– Ты моя жена! И должна понимать, что мне сейчас самому тошно! – вновь повысил голос на нее супруг. – Эта докладную написала! Свиридов орет, какой день! И ты еще…
– Я понимаю, а вот ты! Словно глухой!
– Слушай, иди на работу, а-то сейчас опять поругаемся, – предложил он, с трудом сдерживая свое раздражение.
Нина обиженно поджала губки, и ничего не говоря, взяла свою сумочку и вышла из квартиры. Она пыталась успокоиться, взять себя в руки, но женщину душила обида, а на глаза наворачивали слезы. Уже у подъезда столкнулась с коллегой, они поприветствовали друг друга и пошли до садика вместе.
– Ты что такая недовольная? – спросила ее Оксана.
– Со своим поцапалась, – коротко пояснила Воротнина и шла дальше.
– А что случилось? – поинтересовалась та осторожно.
– Да…Олега премии лишили. И зарплату не всю выплатили. Толком и не поняла за что, а он накричал на меня… – с обидой ответила она.
– А я знаю за что! – уверенно заявила Ромашина.
Нина повернула голову, внимательно всмотрелась в ее глаза, и на ходу тихо поинтересовалась:
– За что?
– У него там целая война с новой диспетчершей, – сразу пояснила ей Оксана. – Ты что, не слышала?
– Не-ет! – удивленно протянула она и насторожилась.
А сама замедлила ход и пошла тише, словно боялась хоть что-то упустить в ее рассказе.
– В общем, на растворный узел пришла одна фифа из конторы, – стала рассказывать Ромашина. – Говорят: сам Свиридов посадил ее туда. Валю поймали вместе с шоферами на воровстве бетона и сразу выгнали. А это вся честная-пречестная! Пришла и сразу стала диктовать свои условия. Сама выследила твоего Олега, когда тот бетон налево повез. Сняла всё на мобильник! А наутро написала на него докладную. И теперь начальник житья ему не дает!
– А кто тебе это сказал? – удивлялась Воротнина такой осведомленностью своей коллеги. – И почему я ничего не слышала?
– Мне девчата рассказали. А эта… теперь везде преследует твоего Олежка и говорит: поймаю его и посажу. Так и сказала: «Вор должен сидеть в тюрьме»!
Нина развела руками и возмутилась:
– Да… ты что?! Все же воруют!
– Но попался-то твой Олег! – напомнила ей Оксана.
– Она молодая?
– Совсем молодая. А еще – одинокая мамочка! – тихо нашептывала ей Ромашина, подливая масло в огонь. – И говорят, что писаная красавица!
– А при чем тут это?
– А мне сказали, что это она так к твоему Олегу клинья подбивает!
– Да ладно?!
– Что слышала, то и говорю! – убежденно смотрела на нее женщина.
– И что же теперь делать? – растерянно посмотрела на нее Воротнина и остановилась посреди улицы, понимая, что счастье ее семьи под большой угрозой.
Но Оксана стала рядом и начала тихонько ее науськивать:
– Поговорить с ней! Вот так возьми и поговори! Мол, отстань от моего мужа! Своего заведи и шпионь за ним!
– А если она пошлет меня?
– Не пошлет! Зато будет знать, что такие дела у нас не пройдут! За своих мужиков мы горой станем и отобьем от любой фифы!
Нина перевела дыхание от такой неожиданной новости и неуверенно пошла вперед, на ходу обдумывая, как теперь ей со всем этим поступить. Олег действительно приносил левые деньги домой, но никогда не попадался. А тут поймали и лишили всех заработков, да еще грозятся посадить. Вот так новость! Всем новостям новость! Да еще там замешана красивая одинокая женщина. А что если у них роман? Нет, не может быть. Она заметила бы что-то в поведение мужа необычное, а он…
А он последнее время был молчалив, замкнут и раздражителен. «Точно! – и она это подметила, только значения не придала. – Неужели изменяет? Надо срочно пойти и устроить этой выскочке целую бучу. Пусть знает, как приставать к чужим мужьям»! Подумала Воротнина и решила осуществить свой план на деле.
После обеда, когда все детки легли спать, она отпросилась у нянечки, оставив женщину за себя, и спешно отправилась в СМУ. Быстро нашла бетонный узел, уверенно поднялась по лестнице на второй этаж, с шумом распахнула дверь и не вошла, а влетела в диспетчерскую. Нина сразу обратила внимание на Марину и поняла, что волноваться тут есть чему: молодая, красивая, стройная, хороша собой, одета модно и со вкусом.
А сама шагнула вперед и остановилась перед Сапсоновой, метая на свою «соперницу» раздраженные взгляды.
– Чем могу быть обязана? – спросила ее диспетчер совсем вежливо.
– Ты дурочку из себя не строй! – обрушилась на нее с упреками Нина. – Сидишь тут, вся такая-растакая! Житья чужим мужикам не даешь!
– Так, – сразу поняла Марина с кем имеет дело, – вы, как я понимаю, жена Олега?
– Да! – качая головой, язвительно отозвалась та.
– И что вы от меня хотите?
– Отстань от моего мужа! – резко заявила она, а сама в упор смотрела на девушку, словно хотела запугать, и уж наверняка, чтобы знала наших, и впредь никогда не приставала к чужим мужьям.
Сапсонова, казалось, была невозмутима, но в душе стало так горько и обидно, но вида не подала, только уверенно приподняла голову и тут же спросила:
– А кто вам сказал, что я к нему пристаю?
– Да уж сказали! – ответила раздраженно женщина и слепила строгое лицо.
– Он сказал? – пытала она ревнивую супругу.
– И он тоже! – соврала та, в надежде, что муж ничего об этом разговоре не узнает.
– Хотите узнать всю правду? – предложила Марина, а в душе так больно защемило, что хотелось одного – убежать куда-нибудь, закрыться и дать волю слезам.
– Хочу! – уперлась Воротнина и присела на стул, в надежде, что сейчас ей прольют свет на все и сразу и расскажут все в подробном виде.
– Я сейчас позвоню вашему мужу и стану с ним говорить. А вы слушайте и молчите, иначе ничего не поймете.
Женщина смотрела на нее оторопело, немного занервничала, боясь подвоха, но все же настороженно поинтересовалась: