– А разница в возрасте тебя не смущает?
– А зачем тебе бабка старая? – встал он на сторону Голубкиной. – С молодой куда интереснее. И сам молодым при ней будешь.
– Смеешься? Через пять лет я мужик-мужик! А она девушка в расцвете сил.
– И что?
– У меня Анька на девять лет моложе ее. Ты думаешь, она ее примет? Ладно Валерка, а дочка у меня смышленая и прямолинейная, она молчать не будет. Хотя тут сватала меня. И не поверишь, именно за Настю.
– Ну, дети-детьми, а одному спать тоже рановато! – заявил убежденно Григорий.
Василий вздохнул, прекрасно осознавая, что так оно и есть.
– А пироги отменные! Да еще и с мясом! – нахваливал Проклов, скорее, Настю, чем ее стряпню.
– Я понял, – задумчиво ответил ему Фролов, доедая очередной пирожок.
– Это вот, про любовь тогда, ты по этому поводу спрашивал? – вспомнил Гриша его тот странный звонок.
– Опростоволосился! – сознался Василий. – Если бы ты знал!
Проклов засмеялся, а на душе стало легко и весело. Жизнь идет своим чередом, и чтобы не случалось, люди влюбляются, женятся и создают семьи. И он будет безумно рад, если Вася вновь обретет свою вторую половинку. Ведь жить одному – это скучно и тоскливо, а еще неправильно.
Они долго сидели на кухне, пили чай и обсуждали план действия борьбы с браконьерами…
На следующий день Василий Михайлович специально подкараулил Анастасию за магазином и решил ее напугать. Как только она вышла из сельпо и побрела по тропинке, он догнал ее и строго заговорил:
– Так, гражданка Голубкина! Вчера вы были замечены в доме участкового, куда вами было совершено незаконное проникновение. А вторжение в чужие владения – это статья 139 уголовного кодекса Российской Федерации. И это уже преступление, которое наказывается штрафом или обязательными работами, либо исправительными работами на срок до одного года, либо арестом на срок до трех месяцев.
Настя мигом остановилась, повернулась к нему и мило ему улыбнулась.
А он продолжил:
– Теперь вы просто обязаны пройти со мной в участок и дать письменные признания по этому делу.
Девушка повела бровями, и счастливая улыбка застыла на ее губах.
– С удовольствием! – ответила она и замерла перед ним, ожидая своего приговора.
– Что значит, с удовольствием? – начал напирать на нее Василий. – За посягательства на частные владения, мне придется посадить вас под арест на пятнадцать суток, до выяснения обстоятельств.
– Обычно, для выяснения обстоятельств, сажают на сорок восемь часов. А потом или отпускают, или передают дело дальше.
– Откуда такие познания в правовых делах? – спросил он и засмотрелся на нее.
– Чай, не в допотопном веке живем! – напомнила она. – А ты будешь мне передачки носить?
– Ну, таких пирогов я не напеку, конечно. А вот чаем угостить могу.
– И куда мне идти?
– Пойдем в участок, – заговорил он ласковым голосом, – там и поговорим. А то мне скучно одному сидеть в кабинете.
Она немного подумала и кокетливо ответила:
– А мне с вещами в участок или как? Куда меня, на Калыму или отделаюсь условно-досрочно?
– Даже если ты что-то натворишь, я все сделаю, чтобы не запятнать твою репутацию, – пообещал ей Василий.
Но потом спохватился и поинтересовался:
– Да, кстати! А как ты в мой дом вошла?
– Двери надо закрывать, Василий Михайлович! – упрекнула его Настя.
– Там все было закрыто! – развел он в недоумение руками.
– А я умею замки вскрывать.
– Не надо вскрывать, я тебе ключ дам, если хочешь.
– Нет, – мотнула она отрицательно головой.
– Почему?
– Я пришла к тебе в дом, потому что знала, что тебя там нет. Если бы ты был там, я бы не вошла туда.
– Опять здрасти-мордасти! – возмутился он. – Так и будем бегать друг от друга и в прятки играть?
– Нет, не будем. Но в дом к тебе не пойду. Пока.
– Тогда пошли в участок. Это не дом, туда всем можно! – сказал он и подтолкнул ее вперед.
Пара прошла по селу и подошла к Правлению совхоза, где и находился его кабинет.
Василий открыл дверь ключом, пропустил девушку вперед и вошел сам. Он мгновенно засуетился, сразу включил чайник, а из стола достал шоколадку и протянул ей.
– А вы всем задержанным шоколад раздаете? – улыбалась Настя, глядя то на него, то на плитку шоколада.
– Нет, не всем. Только тем, кто по душе пришелся.
Она заглянула к нему в ящик, поняла, что там больше ничего нет, и укорила:
– Как плохо вы к людям относитесь. Что, так никто больше и не глянулся?
– Пока нет. До этого момента.
– А как же приглядеться? Или решил, что можно сразу и в омут с головою?