Нечестивый

Молчание стало ответом. В голове отбивали заунывную оду мигрени тысячи колоколов. По рукам прошелся легкий тремор. Хромой мог все понять, но даже его поистине ангельского терпения не хватало, если в столь сложное для его организма время задерживали с выпивкой. Единственным его желанием в эту секунду было упасть в огромный бассейн с ледяной водой, опуститься на самое дно и больше никогда не касаться этой бренной земли. Только отчаянным усилием воли он сел ровно, чтобы оглядеться по сторонам и найти нерасторопного бармена, но увиденное ему явно не понравилось.

– Ну и какой твари понадобилось притаскивать меня сюда? – обратился он в пустоту.

Едва слышная старая рок-н-рольная мелодия растекалась по каморке. Судя по убранным столам, вокруг уже несколько часов не было ни души. И в этот самый момент он искренне позавидовал тем, кто покинул это место целым и невредимым.

Хромой и сам бы пожелал резко исчезнуть. Более того, он совершенно точно помнил, как вчера вечером зарекался и на два квартала не приближаться к бару “На перекрестке”. Но судьба, порой, разыгрывает очень хреновые карты. И вот он опять здесь, в самой зловонной дыре, которую только способно нарисовать больное воображение, сидит за изученной до крохотного пятнышка барной стойкой на деревянном стуле, где за много лет образовалась выемка от задниц, держит в руке грязную кружку и умирает от похмелья. Замкнутый круг.

“Ад пуст. Все демоны здесь” – злобной иронией красовалась цитата на стене напротив.

Уже много лет бар “На перекрестке” считался Меккой для мотоциклистов от пятого до девятого округов. Нейтральная территория, где бармены, охрана и танцовщицы одинаково лояльно относились ко всем клубам. Здесь было всего три правила: платить сразу (никаких долгов, никаких друзей, хочешь веселиться – оплачивай свое удовольствие), никакого оружия (забирали все, даже чертовы кассеты для бритья) и никаких “дел” – нейтральная территория могла оставаться таковой только до тех пор, пока на ней не вспоминали о конфликтах клубов. Но последнее было особенно сложно в его ситуации. Все дело в том, что после распада нечестивых, многие отчаянно пытались перетащить его на свою сторону и как всегда выбирали для этого самое неподходящее место.

Два предупреждения в этом баре Хромой уже получил. То, что их оказалось два – уже можно было считать наградой за долгожительство. После третьего обещали не церемониться. В это Хромой искренне верил, поэтому оказаться “На перекрестке” прямиком после своего дня рождения для него было равносильно собственноручно подписанному годовому абонементу на больничную койку, еще больше смущало то, что о вчерашнем вечере не сохранилось ни одного воспоминания.