Сибирочка

– Сейчас он войдет! Слушайся, братцы, меня! – скомандовал шепотом Денис. – Я первый подскочу к нему и схвачу его за руки, чтобы он не мог защищаться. Вы же хорошенько прибейте его, не жалея кулаков. Потом мы свяжем его и оставим здесь, а сами пойдем к господину Шольцу и приведем его сюда. Он увидит связанного Андрея, недопитую бутылку и закуски из своего погреба и… и… решит, что облагодетельствованный им мальчик бездельник и вор. А мы все четверо подтвердим это…

– Прекрасно, прекрасно! – зашептали два младших брата Ивановы и Никс. – Теперь-то мы доберемся до него, как и следовало бы давно! – И, потирая руки, они стали ждать появления Андрюши.

Еще ближе послышались шаги. Теперь уже совсем-совсем близко… Кто-то тронул дверь… Скобка звякнула, и…

Высокое, в черном плаще существо, со страшным бледным лицом, появилось на пороге каморки. На голове, покрытой черным капюшоном, торчали рога. Из-под плаща змеился длинный хвост. Стекловидные глаза слабо мерцали при тусклом свете огарка.

– Ага! Попались! Будете хозяйничать в моем царстве! Вот я вас за это! – гробовым голосом произнес неизвестный посетитель и, отделившись от двери, огромными шагами двинулся вперед.

– Ай-ай-ай, черный дух! – взвизгнул не своим голосом Никс и, продолжая неистово визжать, закрыл лицо руками и вне себя повалился на пол.

Два младших Иванова присели тут же, подле него, шепча молитвы.

– Чур, меня! Чур, меня! Чур, меня! Чур! Чур! Чур! – закричал дико, вытаращив глаза на страшное явление, старший Иванов и забился носом в самый угол каморки.

– Ха-ха-ха-ха! И трусы же вы, братцы! Сами черным духом пугали и сами же первые его испугались! – раздался веселый звонкий смех из-под капюшона, и вмиг полетела с грохотом страшная маска с высокой палки, на которой она была надета, упала черная мантия, отскочили рожки с хвостом – и смеющееся лицо Андрюши предстало внезапно перед насмерть перепуганными друзьями. – Ха-ха-ха-ха! Это я… Я же, глядите, трусы! – весело вскричал он. – Я шел к вам, да по дороге увидел в каком-то раскрытом сундуке в подполье старый, заношенный костюм с рожками и хвостом и эту маску и напялил все это на себя. Дай, думаю, припугну их в шутку… А выходит, что вы – трусы и на самом деле испугались. Ха-ха-ха-ха! – тем же веселым смехом заключил он свою речь.

Юноши во все глаза смотрели на него, еще не понимая сути дела. Наконец Денис Иванов тихонько вышел из своего угла. Никс, все еще продолжавший тихо подвизгивать, точно испуганная комнатная собачка, тоже нерешительно приподнялся с земли. Так же нерешительно встали на ноги и другие два брата, Глеб и Петр.

– Так это ты, а не черный дух, на самом деле! – произнес Денис.

– Ха-ха-ха-ха! Ну разумеется, я! – пришел совсем уже в веселое настроение Андрюша.

– Это он! – словно эхо проронили Никс и два младших Иванова в один голос.

– Это он! – подтвердил их брат Денис, и у него сделалось в эту минуту сконфуженное и очень глупое лицо.

– Но как же ты смеешь смеяться над нами?! – неожиданно разразился он, глядя сердитыми глазами на все еще продолжавшего смеяться Андрюшу.

– Да, как ты смеешь?.. Мы проучим тебя за это! – послышались угрожающие голоса его братьев.

– Да, да, проучим, проучим! – подтвердил внезапно обретший свою прежнюю храбрость Никс.

– Вот я тебя за это! – гаркнул во весь голос старший Иванов и кинулся на мальчика с поднятыми кулаками, прежде чем тот успел что-то сообразить.

Кинулись вслед за ним и его братья, и Никс Вихров на Андрюшу. Но тут случилось нечто неожиданное! Андрюша внезапно прыгнул на середину каморки и в одну секунду затушил свечу. Полная тьма воцарилась теперь здесь. В этой темноте только слышалась какая-то отчаянная возня и наконец раздался звенящий слезами голос Никса:

– Вы с ума сошли, Денис! Мне больно! Вы дергаете меня за волосы… Ой-ой-ой-ой!

– Да разве это ты, Никс? – послышался изумленный голос старшего Иванова.

– Я! Разумеется, я! Да оставьте же мои волосы, говорю я вам.

– Вот странно! А я ведь думал, что это Андрюшка.

– Андрюшка должен быть в противоположном углу, – откликнулся Глеб.

– Держи его, братцы! – неистово закричал Петр и метнулся по подполью в полной темноте.

– Ай-ай-ай! Это не Андрюшка, а я! Я же – Денис! Как ты смеешь меня бить! Я пожалуюсь отцу и господину Шольцу! – неистово завопил он в тот же миг на все подполье.

– Ах, это ты! Прости, пожалуйста, и не хнычь! Я думал, это Андрей. Да где же он, наконец?

Братья Ивановы и Никс носились в потемках, награждая шлепками и тумаками один другого, причем они тут же узнавали свои промахи и неистово бранили Андрюшу, который давно успел уже в это время подняться наверх и, весело смеясь, рассказывал обо всем происшедшем своим друзьям. Только перед самым началом второго отделения спектакля четыре истерзанные, в разорванных платьях, с предательскими синяками на лбу, растрепанные фигуры вылезли из подполья.

Господин Иванов сделал строгое внушение своим сыновьям, мистер Билль – Никсу, а господин Шольц пригрозил выключить всех четверых из своей труппы, если что-либо подобное повторится еще раз. Господин Шольц еще не знал всего, что случилось, и бранил юношей только за драку и шум, доносившийся к ним все время из подполья. Андрюша же был далек от намерения поведать всю правду. Благородный мальчик не хотел причинить никому зла.

Глава XV

Снова княжна Аля. – Счастливый день

– Вас зовут, дитя мое! За вами пришли!

И господин Шольц, взяв за руку Сибирочку, с таинственной улыбкой повел ее через столовую, где только что окончился завтрак, в приемную, куда заглядывали иногда редкие знакомые и друзья обитателей «Большого дома». У дверей приемной директор оставил девочку и ушел. Она была очень удивлена. Она никого не знала, кто бы мог прийти к ней. Правда, та странная маленькая аристократка-барышня обещала побывать у нее в театре в вечер представления пьесы «Христианка и львы», но до этого представления оставалось еще два дня, стало быть, княжна Аля только через два дня могла заглянуть, и то только в театр… Кто же это мог быть?

Выходя из столовой, Сибирочка успела обменяться быстрым взглядом с Андрюшей, лицо которого выказывало тоже живейшее любопытство. Нерешительно, несмело вошла в гостиную Сибирочка. При ее появлении со стула поднялась нарядная, в белом пальто барышня и с веселым смехом бросилась к ней навстречу.

– Вот и я! Вот и я! – вскричала весело княжна. – А ты не ждала меня? Не ждала? Ведь правда? Здравствуй, маленькая девочка! – залепетала она, покрывая лицо Сибирочки градом нежных поцелуев. – Я приехала к тебе, потому что не могла дожидаться свидания с тобою еще два дня… Не правда ли, я поступила хорошо? Папа написал письмо твоему начальнику, чтобы он отпустил тебя на целый день к нам. Господин Шольц позволил, и мы проведем отлично денек! Я так рада тебя видеть. Ты ведь тоже любишь меня? Ты рада мне?

Слова у княжны Али сыпались, как искры. Она едва-едва успевала произносить их.

Сибирочке не было никакой возможности отвечать что-либо своей болтливой гостье.

Маленькая щебетунья наполнила всю комнату своим милым голоском.

– Ах, как я хотела тебя видеть! Как хотела видеть тебя! – трещала княжна, сияя хорошенькими глазками. – Вот m-lle Софии скажет! Правда, m-lle Софи?

M-lle Софи, которую тоже увидела здесь Сибирочка, подтвердила слова княжны. Она очень ласково поздоровалась с Сибирочкой и прибавила от себя, что князь позволил дочери пригласить на целый день ее к себе.

– А ты поедешь с нами вечером в театр! – неожиданно объявила княжна.

– В театр? В какой театр? – изумилась девочка.

– Ну, хотя бы в ваш театр-цирк! Это будет очень забавно. Ты, маленькая укротительница львов, будешь сидеть со мною в ложе, и все будут завидовать тебе! – не без некоторой доли гордости произнесла маленькая аристократка.

– Ax, мне уж и так завидуют!.. – вздохнула Сибирочка. – Андрюше завидуют тоже у нас.

– А кто такой Андрюша? – заинтересовалась снова княжна Аля.

– Это мой названый брат. Он очень хороший мальчик.

– И ты его любишь больше меня? – уже с некоторою досадою в голосе спросила княжна.

Сибирочка, которая не умела лгать, ответила просто:

– Да, я его люблю больше вас, больше всего в мире! – горячо вырвалось из ее груди.

– Но ты должна меня тоже любить больше всех! – топнула ножкой княжна. – Я так хочу.