Записки сироты

Как удивлены были, должно быть, цирковые конюхи, видя нарядную маленькую барышню в воздушном белом платьице на руках их товарища.

– Дик! – повторяла я. – Как я рада вас видеть. – И я потащила его к дяде и тете.

Они знали Дика по моим рассказам и теперь крепко пожали его мозолистую и честную руку.

– Спасибо вам за племянницу, господин Дик, – сказал дядя растроганным голосом, – да и за племянника тоже. Узнали?

И он шутливо подтолкнул вперед Яшу. Дик смотрел на него во все глаза и не узнавал его.

– Да ведь это Альф, наш маленький Альф, – весело крикнула я и засмеялась.

– Боже мой, неужели Альф! Никогда бы не узнал! – искренне удивился толстый Дик. – Ну, здравствуй, здравствуйте, Альф, – путался он, не зная, как говорить – «вы» или «ты» этому нарядному и рослому гимназисту.

– Да, я Альф, ваш бедный маленький Альф! Не признали, дядюшка Дик? – весело говорил Яша, целуя в обе щеки добродушного старого друга.

– Мудрено признать, миленький! Вот ведь где встретились!

– Как же вы очутились здесь, в Петербурге, господин Дик? – спросила его тетя.

– Очень просто, сударыня. Когда полиция накрыла Ленча и наше дело прекратилось, я должен был искать себе новое место. На те крохи, которые я скопил за мою долгую службу в цирке, я решил ехать в Петербург и попытать там счастья. И счастье улыбнулось мне: я получил место в этом большом и богатом цирке. Служба здесь не такая трудная, как в бродячей труппе прежнего хозяина, да и платят аккуратно и справедливо. Чего же мне еще надо? Я совсем доволен своей судьбой. Очень рад, что встретил моих маленьких друзей.

И он весело улыбнулся нам с Яшей.

– А вы не знаете ничего про Ленча, господин Дик? – спросил его дядя.

– Как же, знаю, сударь! Знаю, что он просидел три месяца в тюрьме за все свои темные дела. Суд еще не очень строго наказал его, так как не раскрылось самое страшное его преступление: воровство детей…

– А теперь он снова путешествует по городам со своим балаганом? – спросил Яша.

– Ну, нет, не думаю. Ему, кажется, запретили заниматься этими делами. Вообще я ничего верного не знаю о нем. Бог с ними, много зла они сделали людям!

– Дик, голубчик, придите как-нибудь к нам в гости, – попросил Яша, – у меня есть своя отдельная маленькая комнатка, где мы можем поговорить с вами, вспомнить старое, ведь вы так любили своего маленького Альфа.

– Да-да, пожалуйста, господин Дик! Мы будем очень рады видеть вас у себя, – подтвердили дядя и тетя Яшину просьбу.

Звонок, звавший нас к началу второго отделения в зрительный зал, заставил нас дружески распроститься с нашим старым знакомым и поспешить занимать места.

Глава одиннадцатая

Доброе дело. Елка

Приближались рождественские праздники. Дядя и тетя поминутно уходили из дому и возвращались, нагруженные разными свертками и пакетами. Мы, дети, целые дни проводили за приготовлениями к елке. Яша клеил картонажики из цветной бумаги и картинок и мастерил большую звезду из золотой бумаги с изображением Вифлеемской ночи посередине. Я и Лизочка золотили орехи на елку и вырезали тюрички из цветной бумаги для разных сладостей. Работа так и кипела в наших руках.

Рождественская елка обещала нам столько веселья и радостей! И вот, когда в сочельник она появилась в нашей прихожей – зеленая, мохнатая и пушистая, с особенным запахом хвои и леса, – мы пришли в неописанный восторг. Мужик, принесший елку, старательно расправил ее пушистые ветви стряхнул снег и сказал, любуясь елочкой:

– Ишь, какая красавица! И украшать не надо. Уж больно пригожа.

– Нет, нам нельзя не украшать елочки, – вступилась Лизочка, – у нас будет детский вечер и мы будем танцевать вокруг зажженного деревца.

– Ишь ты, – усмехнулся добродушно мужичок, – чего то-ись господа не выдумают! А у нас в деревне и не знают, кака така елка украшенная!

– А у тебя есть дети в деревне? – спросила Лизочка.

– Есть. Зачем не бывать. Есть дети. Махонькие… – ответил мужик.

– И у них не будет елки?

– Чудная ты, барышня. Дай бог, чтобы хлебушко был да сыты были, а для чего нам елка-то? Прихоть одна барская. И пользы от нее нет.

– Бедные детки! У них не будет елки, – печально покачала Лиза своей русой головкой. – Знаешь что, голубчик, подожди-ка здесь, а мы сбегаем к маме и попросим у нее для твоих детей стареньких платьев!

– Ишь ты, болезная, попроси, касаточка, попроси, беленькая, дай бог тебе здоровья, – и широкой, заскорузлой рукой мужичок коснулся белокурой головенки кузины.

Мы побежали, перегоняя друг друга, к тете и, торопясь и захлебываясь, сообщили ей о бедных деревенских ребятишках, терпящих часто и голод, и стужу.

– Мамочка, мамочка, – ластилась Лизок к тете Маше, – ты ведь позволишь нам дать мужику что-нибудь из старых платьев?

– Охотно, дитя мое! Скажите няне, чтобы она отобрала те вещи, из которых вы выросли, и отдайте их мужику.

Не знаю, кто из нас был счастливее: бедный ли мужичок или мы сами, когда притащили в прихожую большой узел с нашими старыми платьицами, башмаками, пальтецами и пр.

Мужик чуть не со слезами благодарил нас и повторял повеселевшим голосом: «Спасибо, детушки, спасибо, болезные». Когда он ушел с большим узлом из нашей квартиры, мы принялись за елочку.

Ее обогрели, как следует, и стали увешивать разноцветными вещицами и сластями, которые были положены готовые с привешенными к ним нитками. Как красивы они были, выделяясь на пушистых зеленых ветвях красивого хвойного деревца!

Уже совсем стемнело, а Вифлеемская звезда еще не появлялась на морозном небе. Няня, не евшая ничего за весь день в ожидании звезды, приготовила в столовой все к обеду, но нам, погруженным в нашу работу, вовсе не хотелось есть.

Наконец, она появилась – блестящая и яркая, самая яркая среди своих подруг.

– Звезда, звезда появилась! – кричали мы хором. – Ну, теперь можно встречать сочельник и зажигать елку.

– А вот пообедаем и зажжем! У вас уже все навешано, детишки? – спросила тетя.

– Все! Все! Только свечи зажечь осталось.

И, бросив последний взгляд на елку, мы отправились в столовую, где нас ждал настоящий рождественский обед с неизбежным гусем, начиненным яблоками.

Во время обеда двери в столовую были прикрыты по приказанию тети.

– Пусть там освежится как следует, – заметила она, – надо открыть форточку.

И никто из нас не заметил тогда лукавой улыбки на губах нашей баловницы, не заметили мы и подозрительной возни за дверями.

Когда же, выйдя из-за стола и поблагодарив дядю и тетю, мы бросились в гостиную, дядя перегнал нас у порога и широко, на обе половинки распахнул двери. Мы ахнули.

Какая-то волшебная фея зажгла во время нашего обеда это сказочно красивое деревцо. Красавица-елка вся так и горела огнями. Но что еще более вызывало наш восторг и заставило испустить громкий и продолжительный крик радости, это большой белый стол, весь заставленный подарками. Чего-чего только там не было! И рукодельный ящичек со всеми принадлежностями маленькой швеи, о котором я так давно мечтала! И большая кукла, говорящая «мама» и «папа», – заветное желание кузины Лизочки, и ящик с красками для Яши. Кроме того, тут же лежали подарки и от баловника дяди. Две красивые книжечки для меня и Лизочки и настоящий фотографический аппарат для Яши.

Откуда и как подслушали наши мысли и желания баловники дядя и тетя? То, о чем мечтали, чего хотели наши детские сердечки, – все явилось как по мановению волшебной палочки!