Джек Ричер: Без права на ошибку

Ричер нажал на быструю перемотку. Мотор зажужжал.

– Третья кассета, – объявил он. – Утро четверга. Будем смотреть в обратном порядке.

Плеер быстро перемотал пленку. Ричер посмотрел на счетчик, нажал кнопку «Пуск», и на экране появился пустой офис и таймкод: соответствующая дата и время – семь пятьдесят пять. Ричер запустил прямой просмотр, а затем, когда ровно в восемь утра в кадре появилась секретарша, остановил показ. Устроился в кресле поудобнее, возобновил видео – секретарша вошла в квадратное помещение перед кабинетом, сняла пальто и повесила его на вешалку. В трех футах от двери Стайвесанта наклонилась около своего стола.

– Кладет сумочку, – поняла Нигли. – Под стол, возле ног.

Секретарше было лет шестьдесят. На мгновение она повернулась лицом к камере. Фигура довольно полная. Лицо серьезное, но доброе. Грузно опустилась в кресло, пододвинула его поближе к столу и открыла лежащую на нем книгу для записей.

– Проверяет журнал, – сказала Нигли.

Секретарша какое-то время занималась журналом. Потом принялась за высокую стопку служебных записок. Одни складывала в ящик, на других ставила штамп и перекладывала с правого конца стола на левый.

– Ну надо же, сколько у них бумаг, – отметил Ричер. – Хуже, чем в армии.

Дважды секретарша отрывалась от служебных записок и отвечала на телефонные звонки. Но с кресла не вставала ни разу. Ричер быстро перемотал вперед, и в десять минут девятого в кадре появился Стайвесант. На нем был темного цвета плащ, возможно черный или темно-серый. В руках тощий портфель. Он снял плащ и повесил его на вешалку. Прошел на середину квадратной приемной, секретарша подняла голову – что-то ему сказала. Он положил портфель ей на стол, поправил его положение. Наклонился к женщине, что-то ей сказал. Кивнул, выпрямился, шагнул к двери без портфеля и скрылся в своем кабинете. Таймер отсчитал ровно четыре секунды, Стайвесант показался на пороге и позвал секретаршу.

– Вот! Он обнаружил бумагу, – проговорил Ричер.

– Странно, почему он оставил портфель, – протянула Нигли. – Зачем?

– Может, у него была назначена встреча? – предположил Ричер. – Оставил, потому что знал, что скоро опять уйдет.

Он быстро перемотал следующий час. Люди входили в кабинет и выходили из него. Два раза прошла Фролих. Потом явилась группа криминалистов и через двадцать минут ушла, забрав с собой письмо в пластиковом пакете для улик. Ричер нажал кнопку обратного просмотра. Утреннее действо стало разворачиваться заново, только в обратную сторону. Уехали, а потом приехали криминалисты, дважды вышла и вошла Фролих, исчез из офиса Стайвесант, то же самое проделала и секретарша.

– А теперь будем смотреть самую скучную часть кино, – сказал Ричер. – Несколько часов, когда ничего не происходит.

На экране застыл кадр пустого помещения, менялись лишь цифры на таймере, отматывающем время назад. Не происходило абсолютно ничего. Четкость изображения оригинальной пленки оказалась лучше, чем копии, но это ничего особенно не меняло. Изображение было серым, мутноватым. Для камеры наблюдения вполне годилось, но никаких операторских наград это кино бы не получило.

– Ты знаешь, – сказал Ричер, – я тринадцать лет проработал копом, просмотрел чертову уйму таких вот пленок и ничего существенного в них не нашел. Ни единого раза.

– Я тоже, – призналась Нигли. – А сколько часов вот так без толку просидела.

В шесть утра кассета закончилась. Ричер извлек ее, быстро перемотал на конец вторую и запустил ее – тоже в обратном направлении. Таймер проскочил пять часов, и время стремительно двинулось к четырем. По-прежнему ничего не происходило. Кабинет оставался неподвижным, серым и пустым.

– Почему мы занимаемся этим сегодня? – спросила Нигли.

– Потому что я нетерпелив, – ответил Ричер.

– Хочешь вспомнить военную службу? Хочешь показать этим штатским, как работают настоящие профи?

– Доказывать больше нечего, – возразил Ричер. – Мы и так уже опережаем их на три с половиной очка.

Он склонился поближе к экрану. Старался не отводить взгляда. Четыре часа утра. Ничего не происходит. Никто никаких писем не доставляет.

– А может, есть и другая причина, почему мы делаем это сегодня? – спросила Нигли. – Может, ты просто хочешь перещеголять брата?

– Нет нужды. Я прекрасно знаю, кто был он, а кто я. И мне плевать, что думают об этом другие.

– Что с ним случилось?

– Он погиб.

– Я это поняла, правда не сразу. Но как?

– Его убили. При исполнении служебных обязанностей. Сразу после того, как я ушел из армии. Это случилось в Джорджии, к югу от Атланты. Во время операции против фальшивомонетчиков у него была тайная встреча с информатором. Но там ждала ловушка. Ему всадили в голову две пули.

– Тех, кто это сделал, поймали?

– Нет.

– Это ужасно.

– Не совсем. Я выловил их сам.

– И что ты с ними сделал?

– А как ты думаешь?

– Ладно, а как?

– Это были отец с сыном. Сына я утопил в бассейне. А отца сжег. Но сначала всадил ему в грудь разрывную пулю.

– Да, дело сделано.

– Мораль: не связывайтесь со мной или с моими близкими. Жаль, что они не знали этого.

– Тебе не пытались мстить?

– Я быстро исчез. Подальше от шума. Но похороны брата пришлось пропустить.

– Это плохо.

– Парню, с которым он встречался, тоже досталось. Истек кровью под ограждением на шоссе. Была еще и женщина. Из офиса Джо. Его помощница, Молли Бет Гордон. Ее зарезали в аэропорту Атланты.

– Да, я видела ее имя. В списке павших на мраморе.

Ричер какое-то время молчал. Видео продолжало крутиться, отматывая время в обратном направлении. Три часа ночи, два пятьдесят. Потом два сорок. Ничего не происходило.

– Да, многих задело, – произнес он. – Но вообще, Джо был сам виноват.

– Жестко.

– Отправился туда, как на прогулку. Я что хочу сказать… Вот ты, например, попала бы в засаду на такой встрече?

– Нет.

– Я тоже.