Грэй

Прошли две недели…

Первого мая Аню разбудил звонок телефона.

– Кто? Ну, кто? – спросила она лениво.

– Ты что, Анька? Ты что? Мы же договаривались.

– А сколько уже? Матвей?

– Да время уже нормально. Уже полседьмого.

– Можно ещё поспать чуть-чуть?

– Ну… ты даешь! Пять минут на сборы. В семь часов внизу чтобы была! Всё ясно?

– Всё…

– Давай, быстро как штык. Ноги в руки!

Аня выключила телефон. Подумала и вязала свой альбом с рисунками. Ощущения были волнующие и интересные. Как странно… Через пару минут ей предстоит отправиться в свое первое взрослое путешествие. Аня никогда не выезжала из своего города, без мамы, а тут… Ей казалось, что воздух пронзился мягкими сиреневым цветом. Цвет неба и словно самой значимости момента. Всё дышало сиренью. Она прочувствовала свое состояние и тихо потянулась. Было ощущение наслаждения и тоски. Купания в самом лазурном пространстве. Она вздохнула тихо и быстро вскочила с кровати, заправила и побежала в ванную приводить себя в порядок.

– Ты не передумала? – услышала она через дверь голос матери.

– Нет, мам. Так надо! Я еду.

– Ну, будь осторожна там… смотри, чтобы никто к тебе не приставал. Если что, то сразу же связывайся со взрослыми.

– С начальником партии?

– Конечно!

Мама суетливо организовывала свою дочь на сборы. Требовала всё проверить. Объясняла, что нужно надевать каждый день, дабы не простудиться. Кутаться и кутаться. Особенно ночью. Доверять только взрослым.

– Мам, ну подожди! Дай я сама оденусь.

– Да что ты, доченька. Разве я тебе мешаю?

– Нет, ну просто твоя забота иногда переходит грань разумного.

На улице уже стоял старенький УАЗ «Патриот», в котором сидело пять человек. В итоге Аню посадили на колени к Давиду. Серьезному мужчине с сухим лицом, лет тридцати пяти. Рядом сидел Матвей и ещё один пацан, которого Звягинцева не знала. Давид понравился Ане. Такой солидный, с черной бородкой, а вот водитель не приглянулся совершенно! Коротышка, пузатый, с окладистой лопатой большой бороды, но при этом все время матерящийся. Хитрый, мелькает глазами. Много шутит, и все шутки одна пошлей другой, всё про секс и про половые органы.

«Дурак какой-то!» – подумала девушка.

Когда поехали, Аня наклонилась к плечу Давида и спросила:

– Скажите, а как зовут нашего водителя?

– Водителя? Как?! А… Рашид!

– Как, Рашид?!

– Ну, так. Имя такое есть у людей. Рашид. Рашид Абильдинович Муратов.

– У него ещё другое имя есть. – Шепнул со стороны, улыбаясь, Матвей. – Это наш «борода», Мазепа.

Даже не стоит описывать, какой испытала Аня шок!

– Это и есть Рашид? Как странно…

Водитель повернулся в её сторону и оценил метким взглядом старого бывалого кабана. Ане сразу стало не по себе от этого взгляда, словно по ней бульдозер проехал, а потом ещё развернулся на месте. Рашид в ответ подмигнул ей, улыбнулся и опять пошутил нижепоясно.

«Господи, это Мазепа!» – подумала девушка в ужасе.

В сиденье пассажира, рядом с Мазепой, находилась женщина лет тридцати с пепельными волосами в платке, иногда она прерывала водителя, иронично делая замечания, либо что-то объясняла или спорила.

4. ЗНАКОМСТВО С ЧЕРНЫМИ КОПАТЕЛЯМИ

Путешествие заняло чуть больше четырех часов, и Аня успела даже сладко поспать на плече у мужчины с бородкой. Прикорнула, прямо как кошка, так что Великий Новгород проехала во сне.

Дорога шла то вдоль хлебных полей, то среди березняка, вперемешку с мелкими и худыми соснами. Ехали сначала по Е95, пока не свернули у села Лудони, а потом ещё сорок километров в лес, до села Бор у реки Шелонь. По пути была одна «техническая остановка», во время которой девушки успели сбегать в кустики, а мужики сделали все свои дела недалеко от джипа. Во время этого забега Аня как раз успела расспросить пепельноволосую женщину, с которой немедленно познакомилась и задружилась, и про Мазепу, и про Давида.

Саму женщину звали Томина Екатерина Сергеевна. Она работала аспирантом в ВУЗе, на том же факультете, что и Рашид, но в данный момент сидела в академке, по состоянию здоровья. Её собственная специализация была «история средневековой Испании». Рашид, которому в действительности было 48 лет, вел аспирантуру у Екатерины, и когда-то попытался создать с ней семью, но ничего не вышло. Катя охарактеризовала его как хитрого и очень скрытного:

– Татарин, Анечка. Ты лучше с ним не связывайся.

– А Давид?

– А Давид у нас, вообще-то, врач, хирург. Увлекся «копательством» только три года назад, когда познакомился с Рашидом. Человек он добрый, но не очень ответственный.

– Екатерина Сергеевна, а какая у него тема диссертации?

– Что? У кого?

– У Рашида Абильдиновича?

– А-а! «Ислам в западной Европе в IX веке. Этнотеологические особенности Франко-сарацинской войны».

– Как интересно! Это, наверное, про «Песнь о Роланде»? Поход Карла Великого и нападение христиан басков на его обозы?

– Полная чушь, его диссертация, Анечка. Полная чушь, между нами говоря. – Ответила Катя предельно разочарованно. Но затем посмотрела на свою юную подругу крайне удивленно. Аня оказалась первой на её памяти, кто не только формально спросил, но даже понял, о чем идет речь.

– Ты лучше не слушай их споры, – улыбнулась Катя, когда девушки уже определились с местом, где можно присесть, – они могут так рассориться, что будут часами друг на друга орать. Спорщики хреновы… – Катя покачала головой и присев первой, смачно улыбнулась, закрыв глаза.

– А я могу поспорить! – возразила немедленно Аня.

– А об этом лучше забудь, intrepidus infantem! Рашид терпеть не может критики, обидчив, как пятилетний ребенок.

– А почему они спорят, какие у них взгляды? – спросила Аня. Екатерина брезгливо поморщилась.