Полное собрание сочинений. Том 33. Воскресение. Черновые редакции и варианты

Само собой разумеется однако, что исправления не только Сементковского, но и Черткова подлежат исключению из текста романа, поскольку те и другие не были сообщены Толстому до напечатания романа и таким образом активно им не санкционированы.

Из предыдущего явствует, что тексты романа в изданиях Маркса и Черткова во многом не совпадают. Помимо разночтений, вызванных сугубым вмешательством в русское издание «Воскресения» цензуры, а также обусловленных индивидуальными исправлениями редакторов, в текстах обоих издательств были разночтения, вызванные еще тем, что, как указано выше, Марксу и Черткову в ряде случаев посылались корректуры разновременной стадии их авторской правки. Наконец, причина разночтений в обоих изданиях крылась и в том, что авторские поправки, наносившиеся разными переписчиками на дублетные экземпляры гранок, не всегда точно и не всегда одинаково воспроизводились, а наборщики «Нивы» и «Свободного слова» не всегда одинаково разбирались в корректурных исправлениях.

Многочисленные последующие издания «Воскресения» в России до 1913 года представляли собой перепечатку текста отдельных изданий Маркса. В тексте «Воскресения», напечатанном в XVII томе «Полного собрания сочинений Льва Николаевича Толстого» под редакцией и с примечаниями П. И. Бирюкова, издание И. Д. Сытина, М. 1913 (и в XI томе издания под той же редакцией, выпущенного в качестве приложения к газете «Русское слово» и журналу «Вокруг света», М. 1913) ряд цензурных пропусков восстановлен. Невосстановленные цензурные изъятия обозначены многоточиями и рядами точек.[668 - См. «Л. Н. Толстой. Воскресение. Цензурные изъятия». Приготовил к печати В. А. Катенин. Акционерное общество «Заккнига». Тифлис, 1926.] Текст романа в издании Сытина – комбинированный по изданиям Маркса и Черткова. В тексте романа, напечатанном в издании «Просвещения»: «Л. Н. Толстой. Собрание сочинений». Редакция, вступительные статьи и примечания А. М. Хирьякова, серия II, том четвертый, Спб. 1913, также восстановлен ряд цензурных пропусков, но во многих случаях иначе, чем в издании Сытина. Оставшиеся цензурные пропуски и здесь обозначены многоточиями и рядами точек. Текст, как и у Сытина, – комбинированный. Такой же комбинированный, т. е. искусственный текст романа – и в заграничном бесцензурном издании (1912 г.) – «Л. Н. Толстой. Воскресение. Роман в трех частях. Единственное полное издание». Берлин. Издание т-ва И. П. Ладыжникова. Комбинацию текстов изданий Маркса и Черткова представляет собой и издание книгоиздательства «Народная мысль»: «Л. Н. Толстой. Воскресение. Роман. Текстовая реставрация Б. С. Боднарского. Первое полное русское издание». М. 1918. Цензурные изъятия, имевшиеся в «Ниве», здесь напечатаны (не систематически однако) курсивом. Та же комбинация текстов марксовского и чертковского издания и в тексте «Воскресения», напечатанном в издании: «Л. Толстой. Полное собрание художественных произведений. Редакция К. Халабаева и Б. Эйхенбаума, примечания В. Срезневского, т. XIII. Государственное издательство M.-Л. 1929». В текст внесены исправления, сделанные по части наборной авторизованной рукописи (главы I—XLIII). В приложении к тексту романа напечатаны пять впервые публикуемых вариантов из той же части наборной рукописи и все ранее опубликованные варианты отдельных глав. Впервые неискаженный текст «Воскресения» – по авторским корректурам и рукописям – напечатан в 32 томе настоящего издания.

IX.

Как сказано выше, «Воскресение» одновременно с печатанием в России печаталось и за границей – на английском, французском и немецком языках. С самого начала делом издания переводов «Воскресения» заведывал сотрудник Черткова по издательству англичанин Герберт Арчер, но в начале 1899 года он уехал в Канаду к духоборам, и Толстой по просьбе Черткова просил взять на себя сношения с переводчиками тогдашнего своего единомышленника, переводчика его произведений на английский язык, Эйльмера Моода. Но Моод отказался от предложения Толстого, объяснив свой отказ затруднительностью для него участвовать в поглощающем много времени и сил деле, связанном с собиранием и добыванием денег; кроме того, свой отказ Моод мотивировал несогласием с Чертковым по вопросу об авторском праве. В ответ на это Толстой писал Мооду 12 января 1899 года: «О вашем отказе участвовать в деле печатания перевода «Воскресения» очень жалею, хотя и понимаю мотивы вашего отказа. Во всем этом деле есть что-то неопределенное, неясное и как будто несогласное с исповедуемыми нами принципами. Иногда – в дурные минуты – это на меня также действует, и мне хочется как можно скорее get rid of it,[669 - [избавиться от этого,]] но когда я в хорошем, серьезном настроении, я даже радуюсь всей той неприятности, которая связана с этим делом. Я знаю, что мотивы мои были если не добрые, то самые невинные, и потому если в глазах людей я покажусь за это непоследовательным или еще чем-нибудь хуже, то это только полезно мне, приучая меня действовать совершенно независимо от людских суждений, только соответственно требованиям совести. Случаями этими надо дорожить. Они редки и очень полезны».[670 - Том 72 настоящего издания, стр. 27—28.]

В конце концов основная – очень сложная – работа по ведению переговоров с заграничными издателями и рассылка им отдельных частей романа по мере получения их из России взята была на себя В. Г. Чертковым, пользовавшимся в сношениях с переводчиками и издателями помощью П. И. Бирюкова и специальных агентов в Лондоне и в Америке. На долю Черткова выпала и очень хлопотливая миссия улаживания всевозможных инцидентов, возникавших преимущественно в связи с тем, что печатание «Воскресения» в «Ниве» значительно опережало печатание романа в заграничной прессе, что противоречило договору Черткова с иностранными издателями.

Заграничные издатели при переговорах с Чертковым и его сотрудником В. Д. Бонч-Бруевичем о печатании «Воскресения» на иностранных языках требовали для ознакомления первые главы романа и конспект всего его содержания. Но в связи с просьбой Черткова выслать краткое изложение «Воскресения», составленное кем-либо из знакомых с его содержанием, Толстой в письме к нему от 15 октября 1898 года категорически отказался выполнить требование издателей. Он писал: «Мне было неприятно и, покаюсь, оскорбительно ваше требование давать читать первые главы издателям. Я бы никогда не согласился на это и удивляюсь, что вы согласились на это. А уж конспекты для меня составляют что-то невообразимое. Хотят они или не хотят, а подавать на их одобрение, я удивляюсь, что вы, любя меня, согласились. Я помню, мне еще американские издатели не раз писали письма с предложениями очень большой платы, и я полагал, что дело так и будет и так и поведется вами, но если надо показывать товар и дожидаться le bon plaisir[671 - [усмотрения]] покупщиков, то, как мне ни желательно собрать деньги для духоборов, я не могу на это согласиться, потому что это и не практично и есть средство, кроме унижения без всякой причины, еще продешевить товар… Насчет конспекта повести соображения тоже теоретические, потому что первая часть написана, вторая же, пока не написана, не может считаться окончательно написанной, и я могу ее изменить и желаю иметь эту возможность изменить. Так что мое возмущение против конспектов и предварительного чтения есть не гордость, а некоторое сознание своего писательского призвания, которое не может подчинить свою духовную деятельность писания каким-либо другим практическим соображениям. Тут что-то есть отвратительное и возмущающее душу» (AЧ). Возражая на это, Чертков отвечал Толстому: «Я сам и не думал, чтобы вы дали им конспект того, что будете писать, и удивляюсь, как вы могли заподозрить меня в этом. Я только хотел, чтобы не вы, а другой составил конспект того, что уже написано, в чем я не вижу ничего недостойного ни для кого именно потому, что это не товар. Желание же издателей вперед знать, принесет ли им доход или убыток то, за что они платят большие деньги, я признаю вполне с их точки зрения законным» (АТБ). Впоследствии, видимо, Толстой не возражал против сообщения иностранным издателям конспекта глав «Воскресения», судя по следующим строкам письма H. Н. Ге-младшего к Черткову от 5 мая 1899 года: «Я передал Ольге Константиновне[672 - О. К. Толстой – невестке Толстого, сестре Анны Константиновны Чертковой.] просьбу Анны Константиновны прислать конспект всех глав. Она обещалась это сделать» (AЧ).

Технически передача материала в иностранные издательства была налажена следующим образом. Вначале Черткову в Англию посылались из России в рукописи отдельные главы романа, которые у Черткова переписывались в нескольких экземплярах и сейчас же раздавались переводчикам. Всего было прислано в Англию в рукописи шестьдесят глав; затем вместо рукописи присылались исправленные гранки «Воскресения», набранные «Нивой», которые таким же способом переписывались и в переписанном виде поступали в пользование переводчиков. При получении Чертковым новых корректур уже ранее прокорректированного текста поправки, бывшие в этих новых корректурах, немедленно сообщались переводчикам, но в таких случаях издательства уже не успевали воспользоваться этими поправками, почему некоторые части текста романа переводились с оригинала не окончательно отредактированного. В большинстве стран «Воскресение» предварительно печаталось в периодических изданиях.

Во Франции вначале на право первой публикации «Воскресения» претендовал журнал «Illustration». 9 октября 1898 года Толстой писал Черткову: «Во французскую Иллюстрацию я согласен отдать (хотя бывший на-днях у нас редактор из «Monde illustrе» говорит, что дешево франк за строку) и пишу нынче редактору «Illustration» Marc, что я поручаю вам с ним кончить дело, а что иллюстрации взялся делать Пастернак, как лучший иллюстратор» (AЧ). Однако соглашение с «Illustration» не состоялось и право первого печатания романа во Франции было предоставлено Чертковым газете «Echo de Paris» за 12 000 франков. Роман печатался здесь в переводе Теодора де-Визева, взявшего на себя эту работу по приглашению С. Л. Толстого. Перевод сделан не с окончательного текста; сцена богослужения в тюремной церкви в переводе Визева отсутствует, видимо потому, что «Echo de Paris» была консервативной и клерикальной газетой.

В связи с задержкой в отсылке материала за границу и необходимостью регулировать одновременное появление в заграничной печати одних и тех же глав романа, в печатании «Воскресения» в «Echo de Paris» произошел перерыв, ответственность за который издатель газеты Симон возлагал на переводчика. По просьбе Черткова Толстой в письме к Симону от 5 октября 1899 года,[673 - См. том 72 настоящего издания, стр. 204.] извиняясь перед ним за задержку в получении редакцией газеты текста романа, объяснил, что повинен в этой задержке не Визева, а он, Толстой. По отпечатании в газете «Воскресение» в переводе де-Визева вышло отдельной книгой в двух томах: «Comte Lеon Tolsto?. Rеsurrection, Roman traduit du russe par Thеodor de Wyzewa», Paris, Perrin et C-ie, Libraires-Editeurs, 1900. В течение 1900 года вышло пятнадцать изданий этого перевода. Одновременно с переводом де-Визева вышел во Франции и перевод Е. Гальперина-Каминского с иллюстрациями Л. О. Пастернака: «Comte Lеon Tolsto?. Rеsurrection, traduit du russe par E. Halperine-Kaminsky. Edition dеfinitive par l’auteur. Illustrations de Lеonid Pasternak». Paris, Ernest Flammarion, еditeur. Этот перевод значительно точнее перевода де-Визева и не содержит в себе пропусков. Его, как наиболее полный и точный, Толстой в письме от 20 июня 1900 года рекомендовал Элизэ Реклю, обратившемуся к нему с запросом о том, какой из существующих французских переводов является лучшим.[674 - См. том 72 настоящего издания, стр. 393.] Самому Гальперину-Каминскому Толстой писал 24 июля этого же года: «Вы спрашивали меня о вашем переводе «Воскресения». Я не читал его всего, но, просматривая в тех местах, где выпущено в других изданиях и переводах, убедился, что ваш совершенно полон и точен, так как сделан с самого верного английского издания. Вы же всегда переводите очень точно и старательно».[675 - См. том 72 настоящего издания, стр. 409.]

В Германии договор на печатание «Воскресения» был заключен с Ф. Фонтаном, стоявшим во главе издательства «Deutsche Verlagsanstalt». Роман печатался в газетах и журналах и выходил отдельными выпусками в переводе В. Тронима и И. Фрапана. Вслед за тем он вышел отдельной книгой: «С-te Leon Tolstoy. Auferstehung. Erste vollst?ndige im Auftrage des Verfassers hergestellte Uebersetzung von W. Tronim und J. Frapan». Berlin 1900. Тогда же вышел в трех томах перевод «Воскресения», сделанный В. Чумиковым: «Leo Tolstoi, Auferstehung. Nach der einzigen ungek?rzten Originalausgabe mit Genehmigung des Verfassers ?bersetzt von Wladimir Czumikow». Verlegt bei Eugen Diederichs in Leipzig, 1900. К переводу приложены два исключенных Толстым варианта, напечатанных в «Листках Свободного слова» – «Экзекуция» и «В казематах». Издание снабжено послесловием переводчика, в котором, между прочим, идет речь о цели, с которой Толстой предпринял печатание романа в оригинале и в переводах. В связи с предпринятым переводом Чумиков обратился к Толстому с письмом от 18 апреля 1899 г., в котором просил его сообщить, не встретится ли с его стороны по этому поводу возражений, и Толстой, как видно из письма Чумикова, на предшествующий его письму телеграфный запрос телеграммой же посоветовал ему обратиться за разрешением к П. И. Бирюкову.[676 - Ibid., стр. 112—113.] О переговорах Чумикова с Бирюковым нам ничего неизвестно. На письмо Чумикова Толстой, видимо, не ответил.

В течение 1899—1900 гг. вышло около двенадцати переводов «Воскресения» на немецкий язык. Из них отметим следующие: «Graf Leo Tolstoi’s neuester grosser Roman Auferstehung». Leipzig. Verlag von Wilhelm Friedrich, 1899, в пятнадцати выпусках; «Auferstehung. Roman von Graf Leo N. Tolstoi. Aus dem Russischen ?bersetzt von L. A. Hauff». Berlin. Verlag von Otto Janke, 1900; «Auferstehung. Roman von Graf L. N. Tolstoi. Mit Genehmigung des Herrn A. F. Marks aus der «Niva» ?bersetzt von Arnold Hollmann». Нам известно это последнее издание, разрешенное Марксом к выпуску на немецком языке, по экземпляру Государственного Толстовского музея. Оно представляет собою сброшюрованный оттиск, заключающий в себе лишь двадцать восемь первых глав, без обложки и без указания места и года издания. Появились ли в этом издании остальные главы, мы не знаем. Любопытна помета на первой странице: «Nachdruck verboten» [«Перепечатка воспрещается»].

Печатание «Воскресения» в Германии сопровождалось осложнениями, происшедшими по вине издателя «Нивы» А. Ф. Маркса, который в целях наживы стал отправлять в Германию, как видно из предыдущего, корректуры «Воскресения» для публикации их там в немецком переводе. В одном немецком журнале перевод первых глав романа появился ранее 1 марта – срока, выговоренного Фонтаном при договоре с Чертковым. Один лейпцигский издатель объявил, что у него будет появляться «полный» перевод «Воскресения» через три дня после выхода соответствующих глав романа в «Ниве». Эти действия Маркса, нарушая интересы Фонтана, вызвали со стороны последнего протест, направленный им на имя Черткова. После этого Чертков в газете «Berliner Literarischer Echo» от 27 февраля 1899 года напечатал заявление, в котором сообщал о том, что в России роман публикуется со значительными цензурными купюрами, что переводы, делаемые в Германии по тексту «Нивы», также будут урезанными и что единственно полные переводы на тот или иной язык появятся лишь в тех периодических изданиях, с которыми договаривался он, Чертков, или его доверенные. С своей стороны Фонтан в газете «B?rsenblatt f?r den Deutschen Buchhandels», 1899, № 55, поместил объявление о печатании «Воскресения» его фирмой с указанием на неполноту публикации романа – вследствие цензурного вмешательства – в «Ниве». В ответ на заявление Черткова и Фонтана Маркс в № 62 «B?rsenblatt» зa тот же год напечатал свое опровержение. В дальнейшем Маркс и Фонтан в той же газете напечатали еще по одному полемическому заявлению. 2 марта 1899 года Маркс обратился с жалобой на Черткова и Фонтана к Толстому, прося его обратиться к Черткову с предложением взять свое заявление назад. В ответ на письмо Маркса Толстой 3 марта написал ему: «Получив ваше письмо, тотчас же написал Черткову, прося его сделать что нужно для отрицания неправильного объявления немецкого издателя». 5 марта Толстой, пересылая Черткову письмо Маркса, надписал на нем: «Сейчас получил это письмо. Если можно, сделайте, милый друг, такое объявление, распоряжение, письмо, которое удовлетворило бы Маркса» (AЧ). На следующий день телеграммой на имя Черткова Толстой подтвердил свою просьбу. В связи с этой телеграммой 10 марта он писал Черткову: «Не сердитесь на меня, пожалуйста за телеграмму… Очень мне и трудно, и скучно, и одиноко. И боюсь я неприятности, т. е. того, чтобы люди на меня сердились. А люди сердятся. Всё деньги. Не нужно было и Духоб[орам] деньги. Лучше бы было, если бы они оставались на месте и страдали, и для нас и для мира. Но так [как] мы – я – живу дурно, в роскоши и роскошной среде, то мне нельзя было не делать. А делаю, и всё выходит скверно и грех» (AЧ). 7 ? марта Толстой писал Марксу о том, что, получив телеграмму, ответил на нее так: «Разница в объеме версии моего романа, появляющейся в «Ниве», и той, которая появится за границей – в издательстве «Deutsche Verlagsanstalt» – будет незначительна» (текст по-французски). От кого была получена упоминаемая Толстым телеграмма и кому был направлен ответ на нее, – неизвестно.[677 - См. том 72 настоящего издания, стр. 87—89.]

В ответ на письмо и телеграмму Толстого Чертков писал ему 13 апреля н. с.: «Я никаких заявлений и писем по своей инициативе в газеты не писал о том, что моя версия романа будет самая полная. Но когда другие переводчики и издатели немецкие стали заявлять в газетах, что их перевод, взятый из «Нивы», будет самый точный и полный и когда немецкий издатель моей версии попросил меня печатно заявить то, что ему было мною сообщено частным образом при приобретении им у меня моей версии, а именно, что она единственная полная, а в «Ниве» сокращена цензурой, и когда он мне сообщил, что в противном случае он не может не считать себя подведенным в этом деле, то я счел себя нравственно обязанным исполнить его просьбу, тем более, что такое мое заявление в заграничной печати не могло нисколько повредить русскому изданию Маркса и могло только повредить каким-либо его сделкам с заграничными издателями переводов из «Нивы», между тем как он обязался нам не высылать за границу корректур для перевода… Теперь я получаю от различных издателей из разных стран (в том числе и от английских), с которыми я нахожусь в постоянных сношениях по изданию ваших писаний, недоумевающие письма с вырезками прилагаемого второго письма Маркса в немецкие газеты, в котором он подтверждает свой обман, ссылаясь на письма и телеграммы, полученные им от вас, и утверждая, что вы сами довольны и одобряете цензурные изменения и выпуски, что моя версия не есть самая верная, окончательно вами одобренная и что ни я, ни мои переводчики и издатели не пользуются вашим доверием в моем посредничестве и их сотрудничестве в этом деле».[678 - См. том 72 настоящего издания, стр. 111.] Для того чтобы реабилитировать себя в глазах заграничных издателей и переводчиков романа, Чертков приложил к письму составленный им следующий текст заявления от имени Толстого в иностранные газеты, который просил Толстого подписать: «Сим удостоверяю, что издание моего романа «Воскресение», в настоящее время выпускаемое в Англии по-русски В. Чертковым, печатается по самой полной, неискаженной цензурой и окончательно исправленной мною версии, которую я ему доставляю для этой цели, равно как и для издания в переводах на различных языках. При этом, во избежание всяких могущих возникнуть недоразумений, считаю необходимым прибавить, что друг мой В. Чертков без всякой личной для себя выгоды и единственно из желания содействовать распространению моих писаний в самом верном, неискаженном их виде любезно взял на себя посредничество между мною и теми заграничными издателями, которые желают пользоваться вернейшими подлинниками для выпуска первого издания моих писаний. Поэтому прошу смотреть на В. Черткова как на непосредственного моего уполномоченного в этом деле, пользующегося моим полным доверием, и относиться ко всяким относящимся к этому делу его заявлениям и объяснениям как к безусловно достоверным и точным».[679 - Ibid., стр. 110—111.] Подписанное Толстым, это заявление с датой 3 апреля 1899 года было напечатано в переводах во многих иностранных газетах. Возвращая Черткову подписанный текст, Толстой писал ему 5 апреля: «Не могу вам выразить, милый друг Владимир Григорьевич, как мне больно, что я, всё-таки я во всех смыслах, был причиной тех отвратительных неприятностей, которые вам пришлось перенести. Пожалуйста, не сердитесь на меня. Удостоверение, которое посылаю, видно, что составлено вами, – так оно умеренно и достойно деликатно. Утешаюсь только тем, что это пройдет и забудется»[680 - Ibid., стр. 113.]

В Англии «Воскресение» в переводе Луизы Моод, жены Эйльмера Моода, с авторизацией Толстого, выходило отдельными выпусками, составившими затем книгу: «Leo Tolstoy. Resurrection, A Novel». Brotherhood Publishing Co. London. 1899—1900. Каждый выпуск сопровождался следующим объявлением издательства (перевод с английского): «Доход от этого издания, выпускаемого отдельными частями стоимостью в пенни, будет посвящен помощи духоборам, которые поселяются сейчас в Канаде. За отказ от участия в войне духоборы испытывали от русского правительства самые ужасные и жестокие преследования, вследствие чего более тысячи погибло. Для подробного ознакомления прочтите «Christian Martyrdom in Russia», изданную Владимиром Чертковым, содержащую заключительную главу и письмо Льва Толстого». Вслед затем тот же перевод вышел в другом лондонском издательстве с иллюстрациями Л. О. Пастернака: «Leo Tolstoy. Resurrection. A Novel. Translation by Louise Maude. With thirty three illustrations by Pasternak». London, Francis Riddel Henderson, 1900. В письме от 11 ноября 1899 года Эйльмер Моод писал Толстому о том, что Луиза Моод, при условии закрепления за ней права литературной собственности на ее перевод, готова взять на себя издание «Воскресения», для чего необходимо предоставление ей рукописи или исправленных корректур за месяц до напечатания романа в России. В ответ на это письмо Толстой писал Мооду 15 декабря 1899 года: «Насчет «Воскресения» и его перевода, простите меня, если я не исполню вашего желания. Всё это затеянное мною денежное дело, в котором я теперь раскаиваюсь, до такой степени было мне мучительно тяжело, что теперь, когда оно окончено, я решил уже больше ничего не делать для него и вернуться вполне к моему прежнему отношению к моим писаниям, т. е. предоставить всем делать с ними что кто хочет, самому не вмешиваться в это дело. Передайте, пожалуйста, мой сердечный привет вашей жене и мои извинения за то, что я причинил ей так много неприятностей моей нерешительностью и поправками, – ей, которая так внимательно, превосходно переводит».[681 - См. том 72 настоящего издания, стр. 270—271.]

В Америке право первой публикации «Воскресения» было предоставлено Чертковым за 10 000 рублей журналу «The Cosmopolitan Magazine». Вопреки принятому на себя издателем журнала Джоном Уокером обязательству точно следовать в своей публикации оригиналу, перевод стал печататься в журнале с рядом переделок и пропусков, вызванных боязнью шокировать моральные чувства буржуазного американского читателя. Там, например, радикально изменена была сцена соблазнения Катюши Масловой. Чертков, узнав об искажениях, которым подверглось «Воскресение» в «Cosmopolitan», телеграфно порвал контракт и вернул чек на полученный им задаток. Основываясь на том, что разрыв контракта исходил не от автора, Уокер протестовал против действий Черткова, угрожая ему судом. По просьбе Черткова Толстой подписал следующее составленное Чертковым заявление в американские газеты (перевод с английского): «В виду искажения, которому подвергся мой роман «Воскресение» в руках редактора «Cosmopolitan», где началось печатание его, и так как это совершенно противоречит моему ясно выраженному желанию, сообщенному редакторам другом моим В. Чертковым, я вынужден лишить моей авторизации издание этого произведения в том виде, в каком оно появилось на страницах «Cosmopolitan». Посылая Черткову это заявление, Толстой писал ему 13 апреля 1899 года: «Посылаю вам, дорогой друг, подписанное письмо в Американские газеты; только признаюсь, лучше бы было, если бы можно было обойтись без него. Так неприятно ссориться, кого-то – кого я и не знаю – обижать. Да и можно ли в газетах добиться и высказать правду. В этом мире всегда более наглый и бессовестный aura le dernier mot.[682 - [будет иметь последнее слово.]] Как бы не было так и здесь. То же, что вы возвратили их и остановили печатание, очень хорошо».[683 - Том 72 настоящего издания, стр. 115—116.]

На это письмо Чертков 9 мая н. ст. отвечал: «С тех пор, как я вчера начал это письмо, опять пришлось заняться «делами» – выяснение своего и нашего отношения к происшедшей катастрофе с печатанием «Воскресения» в «Cosmopolitan». Результат этого вчерашнего занятия посылаю вам при сем в виде копий с писем, посланных мною к Crosby и двум агентам, лондонскому Dillon-Woon’у и американскому Reynolds’y, участвовавшим в этом деле. Если вы будете иметь терпение всё это прочесть, то увидите, какое решение я принял. Если вы с ним согласны, то ничего не телеграфируйте мне. Если же вы предпочли бы, чтобы, несмотря на жалкое положение Reynolds’a, Crosby не было предоставлено право довести дело печатания до конца с «Cosmopolitan», то телеграфируйте мне немедленно… и я тогда перешлю эту телеграмму Crosby, и дело с «Cosmopolitan» будет окончательно расстроено. Надобно однако иметь в виду, что даже и в этом последнем случае невозможно будет предпринять никакого другого издания в Соединенных Штатах до окончания выхода романа, когда мы его выпустим там отдельной книгой, так как издатель «Cosmopolitan» будет в таком случае очень зол на нас и никому не даст возможности приняться за периодические выпуски романа, тем более, что он знает, что преследовать судом мы не будем. Если же вам некогда прочесть всю эту скучную английскую корреспонденцию и достаточно доверяете мне, чтобы положиться на мое решение по поводу письма Crosby ко мне (которое во всяком случае прочтите), то будьте уверены, что я предпринял свое решение обдуманно, хладнокровно, «unselfishly»[684 - [бескорыстно]] и руководясь исключительно внушениями того духа, который нас с вами соединяет воедино» (АТБ). Как можно догадываться по содержанию этого письма, Чертков в силу указанных им соображений решил не препятствовать дальнейшей публикации «Воскресения» на страницах «Cosmopolitan» и не публиковать заявления Толстого, но сам устранился от сношений с редактором журнала Уокером, передав эти обязанности – по предварительному сговору – американскому писателю и общественному деятелю Эрнесту Кросби. Толстой, видимо, согласился с соображениями Черткова и 5 мая писал ему: «С американскими издателями делайте как находите нужным. Я лично не запретил бы. В будущем нельзя же запретить» (AЧ).

8 июня н. ст. Э. Кросби извещал Толстого, что редактор «Cosmopolitan» очень раздражен приостановкой в доставке ему Чертковым рукописи «Воскресения» и что невыполнение Чертковым взятых на себя обязательств может привести к судебному процессу.[685 - Том 72 настоящего издания, стр. 143.]

Вскоре после этого и сам Уокер обратился к Толстому с письмом, в котором протестовал против действий Черткова и жаловался на задержки в доставке рукописей и на невозвращение ему денег в связи с расторжением контракта. Толстой ответил ему следующим письмом от 10 июля (перевод с английского): «Всё дело, касающееся издания моего романа, было полностью поручено моему уважаемому другу В. Черткову, а потому я мало или даже почти ничего не знаю о подробностях этого дела. Что касается задержек при печатании, о которых вы упоминаете в заявлении в вашем журнале, то они были вызваны, я думаю, во-первых, трудностью пересылки рукописи нескольким переводчикам для одновременного издания и, во-вторых, тем, что перед отправкой рукописи я пересматривал каждую главу, что являлось основной причиной задержки. Таким образом, главная причина всех этих недоразумений может быть приписана мне или трудности нового дела, но ни в коем случае не моему уважаемому другу г. Черткову, который бескорыстно и самоотверженно предпринял, несмотря на свои сложные занятия, трудную задачу добывания денег, необходимых для помощи очень нуждающимся русским изгнанникам, для которых это издание предназначалось. Как бы то ни было, очень сожалею о неприятностях, причиненных вам всем этим делом. Я думаю, что деньги в настоящее время вам уже возвращены; во всяком случае, с этой же почтой сообщу о том г. Черткову».[686 - Ibid., стр. 157—158.]

В упомянутом письме к Черткову от 26 июля 1899 года Толстой сообщил ему о получении им письма Уокера, приложив к своему письму самое письмо Уокера и свой ответ на него, а 8 августа Черткову напомнил: «Я послал вам письмо из «Cosmopolitan». Деньги возвращены ли ему? Сколько греха от этого издания» (AЧ).

В октябре того же года Уокер еще раз обратился к Толстому с просьбой о возврате ему денег, полученных Чертковым, который в ответ на эти претензий сообщил о том, что он давно вернул деньги американскому агенту, очевидно задержавшему передачу их по назначению.

«Воскресение», прекратившись печатанием в «Cosmopolitan», № 1, стало печататься в журнале «The Clarion» с 25 марта 1899 года по 3 марта 1900 года, с измененным заглавием («Resurrection» вместо «The Awakening»). Затем оно вышло отдельным изданием: «Leo Tolstoy. The Awakening», Street and Smith, New-York, 1900, с указанием на то, что издание не искажено цензурой.

После расторжения контракта с «Cosmopolitan» Чертков при посредстве Эрнеста Кросби вступил в соглашение относительно печатания в Америке «Воскресения» с издательством «Dodd, Mead and Со». В связи с этим Кросби писал Толстому 8 июня н. ст. 1899 года (перевод с английского): «Дорогой граф Толстой, у меня был разговор с одним из представителей фирмы «Dodd, Mead and Со», получившей право на публикацию «Воскресения» отдельной книгой за крупную сумму, кажется, четыре тысячи долларов, которую мне очень хочется выручить для духоборов. Это одна из лучших издательских фирм Америки. Издательство хотело бы напечатать точный перевод Моода, но, считаясь с тем, что обычаи Америки отличаются от русских, оно боится, что откровенная передача тех мест, в которых говорится о половой любви, может привести к судебному процессу и повредить издательству… Оно хотело бы получить от вас разрешение сгладить текст самым незначительным образом, но так, чтобы вопросы пола в части повествовательной раскрывались менее откровенно. Представить эти изменения на ваше усмотрение не будет времени, так как все «пираты» книжной торговли будут ждать случая опередить. Издательство спрашивает, не поручили ли бы вы мне это щекотливое дело? Я не прошу лично, но это обеспечило бы духоборам большую сумму денег. Если вы согласитесь, то напишите, пожалуйста, собственноручно на отдельном листе следующее: «Этот английский перевод «Воскресения» печатается фирмой «Dodd, Mead and Company», с моей авторизацией. Лев Толстой». Если вы это пришлете, то я буду разрешать только те изменения, которые, по-моему, вы одобрили бы и которые касались бы исключительно описания любовных сцен».[687 - Том 72 настоящего издания, стр. 143.] Просимая Кросби авторизация Толстым была дана и напечатана по-английски факсимильно в книге «Resurrection. A Novel by Leo Tolstoy, Author of Anna Karenina», «War and Peace», etc. Translated by Mrs Louise Maude. With illustrations by Pasternak». New-York, Dodd, Mead and Co, 1900. Тот же набор книги, с предисловием Л. Моода, но без иллюстрации Пастернака был отпечатан издательством Grosser&Duwlap (New-York). О согласии на авторизацию Толстой известил Черткова в письме, написанном в июне 1899 года: «Надеюсь, что с Американским издательством процесса не будет. Crosby пишет, что вы согласились высылать ему рукопись, а также о том, что разрешили в Америке Dodd, Mead and Company. Я ему пишу по его просьбе так: «This Englich version of «Resurrection» is published by D., M.&C. by my authority». Вы ничего не имеете против?» (AЧ).

Все такого рода осложнения и недоразумения, возникавшие в связи с печатанием «Воскресения» в переводах на иностранные языки, доставляли Толстому очень много беспокойств и огорчений, под влиянием которых 7 июля 1899 года он, решив разорвать контракты с иностранными издателями, написал Черткову следующее письмо: «Дела с переводами замучали меня. Воображаю поэтому, как они замучали вас. Нынче я думал вот что: бросить все контракты с переводчиками и написать в газеты следующее:

«Печатание романа «Воскресение» предпринято было мною с целью оказания помощи пострадавшим от гонения и терпевшим тяжелую нужду Духоборам. Нужда эта до сих пор не прекратилась. Первое право печатания было для этой цели продано мною в «Ниву», а также и право первого печатания переводов в Англии, Америке, Франции и Германии. Гонорар зa первое право печатания в русском журнале был получен и поступил в духоборческий фонд, но первое печатание переводов, которое должно было быть одновременно и кроме того соображаемо с выходом частей романа в России, встретило так много затруднений и вследствии исправлений и изменений, которые я делал в романе, как и вследствии необъяснимой пропажи на почте высылаемых частей романа, что мы вынуждены были отказаться от платимого издателями за право первого печатания гонорара и тем лишили Духоборов значительной суммы, на которую мы рассчитывали и которая им крайне необходима, так как нужда их в настоящее время не только не прекратилась, но еще усилилась после истраченных ими последних средств для переезда в Канаду. Нужда эта так велика, что в настоящее время Духоборы, не имея средств для приобретения скота, сами с женами запрягаются в плуги и пашут человеческой силой под посев свою землю. В виду этого прошу как издателей, которые будут перепечатывать роман и переводы с него, равно и читателей романа вспомнить тех людей, для которых мною начато было это печатание, и по мере сил и желания помочь Духоборам, внося свою лепту в Духоборческий фонд в Англии.... Адрес».

Что нибудь в этом роде. Как вы думаете?» (AЧ).

Получив от Толстого этот проект обращения в иностранные газеты, Чертков переписал его с некоторыми изменениями, самым существенным из которых была замена слов «мы вынуждены были отказаться от платимого издателями зa право первого печатания гонорара» словами «мы вынуждены были лишиться значительной части предполагаемого гонорара от издателей», что вовсе устраняло мысль о разрыве контрактов. Возвращая исправленный проект обращения, Чертков предложил Толстому дополнить его упоминанием о том, за что пострадали духоборы, так как большинство читателей обращения ничего о них не будет знать. Толстой, учтя этот совет, еще раз исправил текст обращения,[688 - См. том 72 настоящего издания, стр. 161—162.] но обратно Черткову его не послал. Вскоре от Черткова было получено письмо от 2 августа н. ст., в котором он писал о том, что, несмотря на большое облегчение, какое он и его сотрудники испытали бы в результате расторжения контракта с заграничными издательствами, такой шаг является – по ряду соображений – неприемлемым: с делом издания романа на иностранных языках связано большое количество людей, прежде всего переводчики, для которых разрыв с иностранными издательствами был бы бедствием; с другой стороны, издатели вследствие самовольного нарушения договоров могли бы начать судебное дело, тем более, что от французского издательства часть денег уже получена и израсходована на нужды духоборов. Вместе с тем, по мнению Черткова, дело значительно упростилось благодаря тому, что Толстой обрабатывает роман по корректурам «Нивы» до последней минуты, и потому Чертков лишен возможности доставлять рукопись издателям своевременно, так, чтобы текст романа появлялся у них одновременно с «Нивой». Теперь, когда всем стало очевидным, что иностранные публикации «Воскресения» не могут поспевать за «Нивой», остается только спокойно посылать части романа по мере получения их в Англии, сообщив заграничным издателям, что иначе доставка налажена быть не может, так как «Воскресение» в «Ниве» получается и печатается прямо от пера Толстого. Таким образом самим издателям будет предоставлена возможность отказаться от контракта, если они этого захотят, и немецкие издатели, по слухам, собираются уже это сделать. Если инициатива в этом деле будет проявлена со стороны издателей, устранится перспектива судебного процесса и возможность нареканий с их стороны.[689 - См. том 72 настоящего издания, стр. 162—163.] Толстой, очевидно, согласился с доводами Черткова и 26 июля писал ему: «Письмо об издании – уничтожении контракта не буду писать. Если это вас не освободит, то не зачем» (AЧ).

–

Подвигаясь к концу своей работы, Толстой в письме к Л. А. Сулержицкому от 5 октября 1899 года как бы подводит итоги тех неприятных переживаний, которые у него были связаны с этой работой: «Не то, что я мрачен и грустен – я не могу быть таким (мне, слава Богу, хорошо на душе), но нет энергии, охоты работать, а какая есть, всю пускаю на колесо обязательной работы «Воскресения», к которой меня подгоняют и рвут со всех сторон. Много было приятного мне в этой работе, в самой работе, но в отношениях с людьми, с издателями было неприятного очень много».[690 - Ibid., стр. 203.]

Потративший массу труда и энергии на отделку и радикальную переработку рукописи романа, когда принято было решение ее печатать, непрестанно подгоняемый в своей работе необходимостью окончить ее к определенному сроку и связанный в своих творческих возможностях условиями спешной доставки материала в русский журнал и заграничным издателям, Толстой естественно испытывал физическое и нравственное облегчение, когда сдача всего романа в печать поставила механический предел дальнейшим его поправкам, переделкам и дополнениям и дала ему возможность сосредоточиться над новыми трудами, которые ждали своей очереди.

Впрочем, вскоре Толстого вновь потянуло к «Воскресению», и он задумал было писать его продолжение. 23 июня 1900 г. он записывает в дневник: «Ужасно хочется писать художественное, и не драматическое, а эпическое – продолжение «Воскресения»: крестьянская жизнь Нехлюдова». Судя по последним словам этой записи, Нехлюдов должен был «опроститься» и жить земледельческим трудом. Вероятно, в связи с этим замыслом находится и более ранняя дневниковая запись Толстого – 5 мая 1900 г.: «Думаю о крестьянском романе». 28 ноября того же года в дневнике записано: «Драму «Труп»[691 - В последней редакции «Живой труп».] надо бросить. А если писать, то ту драму[692 - т. е. «И свет во тьме светит».] и продолжение «Воскресения». Почти через четыре года, 17 июля 1904 г., Толстой записывает в дневник: «Был в Пирогове… Дорогой увидал дугу новую, связанную лыком, и вспомнил сюжет Робинзона – сельского общества переселяющегося. И захотелось написать 2-ю часть Нехлюдова. Его работа, усталость, просыпающееся барство, соблазн женский, падение, ошибка, и всё на фоне робинзоновской общины». На следующий день, 18 июля, там же записано: «Ах, как бы хотелось написать II-ю часть Нехлюдова!» Однако намерение продолжать «Воскресение» не было осуществлено, и Толстой в дальнейшем нигде об этом намерении не говорит.

ОПИСАНИЕ РУКОПИСЕЙ И КОРРЕКТУР, ОТНОСЯЩИХСЯ К «ВОСКРЕСЕНИЮ».

Рукописи и корректуры, относящиеся к «Воскресению», хранятся в основном собрании Государственного Толстовского музея, папки 1388 и 4939, и в принадлежащем ему архиве В. Г. Черткова, папки 14, 43—45, 49—58 (сокращенное обозначение обоих собраний – ГТМ), в архиве Толстого в Публичной библиотеке СССР имени Ленина, папка XXX (сокр. обозн. АТБ), в Институте русской литературы Академии наук СССР, шифр 10402. XIV С. 167. (сокр. обозн. ИЛ) и в Литературном музее при Публичной библиотеке СССР имени В. И. Ленина, шифры 1237, 2166/15, 2223, 2460 (сокр. обозн. ЛМ), в Ивановском музее (г. Иваново), 1 лист. Кроме того, отдельные, большей частью разрозненные рукописи и корректуры романа находятся в Москве у А. Б. Гольденвейзера, А. Е. Розинера, А. И. Толстой-Поповой, С. Л. Толстого и К. С. Шохор-Троцкого.

1. Автограф ГТМ на 20 листах в 4° (2 чистых), исписанных с обеих сторон, без заглавия. Расшитая тетрадь. Исписанные листы нумерованы посторонней рукой по страницам синим карандашом (1—35). В тексте страницы, обозначенной цыфрой 7, после слов: «вс?ми силами своей души», стр. 6, строка 30, сделана большая вставка на 5 листах на другой бумаге и другими чернилами сравнительно с основной рукописью (последняя страница вставки чистая). В этой вставке, начинающейся: «Он зналъ, что ему надо ?хать» и кончающейся: «Онъ уб?жалъ. Она вернулась», стр. 10, строка 9, написан эпизод пасхальной заутрени и рассказано то, что предшествовало физическому сближению Нехлюдова с Катюшей. В тексте страницы, обозначенной цыфрой 19, после слов: «Береги себя», стр. 12, строка 9, сделана вторая вставка, на 1 листе, также на другой бумаге и другим чернилами, начинающаяся: «Катюша промолчала». Обе эти вставки, судя по формату бумаги и цвету чернил, были сделаны после того, как большая часть рукописи была написана. Текст, написанный на 24-й странице, потом перенесен был ниже, вслед за текстом страницы 26-й. В самом начале рукописи рукой Толстого помечено: «26 Декабря 89. Я[сная] П[оляна]». В рукописи много исправлений, зачеркнутых мест и приписок на полях.

Текст этого автографа, представляющий собой первую незаконченную редакцию повести, без воспроизведения зачеркнутых вариантов, был напечатан H. H. Гусевым в редактированном им юбилейном сборнике «Лев Николаевич Толстой». Труды Толстовского музея. Госуд. изд., М.-Л. 1928, стр. 21—36. Печатаем его вновь на стр. 3—18, воспроизводя и зачеркнутые варианты.

2. Рукопись ГТМ на 17 ненумерованных листах в 4°, исписанных с обеих сторон рукой Е. И. Попова и исправленных рукой Толстого. Начало: «<Это было ранней весной>». Конец: «ненатурально учти[вой]». Копия предыдущей рукописи, обрывающаяся на полуслове. В ней недостает последнего листа, недостает также в середине четырех листов, а в листах 5-м и 6-м часть текста вырезана. Отсутствующие листы в конечном счете переложены в рукопись № 7, туда же переложен текст, вырезанный из 6-го листа; текст же, вырезанный из 5-го листа, переложен в рукопись № 5; последний лист переложен в рукопись № 4. Текст на первых двух страницах перечеркнут с пометкой рукой Толстого на полях: «пр[опустить]»; в остальном же тексте – обильные авторские исправления. На 3-й и 4-й странице вместо зачеркнутого текста поверх его и на полях рукой Толстого написан новый, начинающийся словами: «Было это такъ. Въ 1876 году, въ начал? посл?дней Турецкой кампанiи». Лист 9 представляет собой вставку, сплошь написанную рукой Толстого. Переписанное в следующую рукопись частично перечеркнуто чернилами. Отброшенный текст, приходящийся на листы с авторскими исправлениями, перечеркнут карандашом; так же перечеркнуты два листа (полулист писчей бумаги), в которых нет вовсе авторских поправок; четыре же других листа (два полулиста писчей бумаги) не исправлены и не перечеркнуты: они просто были удалены из рукописи при новом ее приспособлении к дальнейшей работе над повестью.

3. Автограф ГТМ на 31 листе в 4°, исписанном с обеих сторон, с небольшим количеством исправлений. Первые четыре листа, написанные черными чернилами, не нумерованы; остальные, написанные сначала светлофиолетовыми, затем черными чернилами, нумерованы рукой Толстого по листам цыфрами от 1 до 23. Между листами, пронумерованными цыфрами 13 (1) и 14, вставлены два полулиста писчей бумаги, согнутые пополам, исписанные рукой Толстого с обеих сторон и пронумерованные цыфрами 13 (2), 13 (3) (первый полулист) и 13 (4) (второй полулист). Заглавие – «Воскресенiе»; далее эпиграф: «Іоанна XI, 25, 26. Я есьмъ воскресенiе и жизнь». Начало: «Князю Аркадiю Нехлюдову было ужъ 28 л?тъ». Конец: «Она закрыла лицо руками и заплакала». На листе 14 об., после эпизода узнания Нехлюдовым Катюши, вслед за словами: «грубъ и сл?пъ, какъ и вс?», Толстым поперек страницы написано: «За этимъ сл?дуетъ написанное исправленное». Здесь, несомненно, имеется в виду текст рукописи, описанной под № 2 (до извлечения из нее отдельных листов), начинающийся словами: «Было это такъ. Въ 1876 году, въ начал? посл?дней Турецкой кампанiи» и содержащий в себе эпизод приезда Нехлюдова к тетушкам перед войной и сближения с Катюшей. Этот текст присоединен к тексту автографа механически, так как конец одного текста и начало другого не согласованы. После указанной пометки поперек страницы идет продолжение текста, начинающееся словами: «Да, это была она». Рассказ о втором деле, в котором Нехлюдов участвовал на второй день сессии суда, не развит, а только намечен. О нем сказано: «Д?ло было о краж? со взломомъ. Мущина и женщина». Вслед за этим – три ряда многоточий. Против них на полях написано: «Второе д?ло было о сопротивленiи крестьянами властямъ зa землю». На л. 29, где идет речь о намерении Нехлюдова отдать землю крестьянам, опять поперек страницы запись: «Изложить проэктъ», т. е. проект Генри Джорджа. Вслед за тем продолжение текста, начинающегося словами: «Такъ онъ думалъ о практической сторон? д?ла». Рукопись заканчивается эпизодом свидания Нехлюдова с Катюшей в московской Бутырской тюрьме, не дописанным до конца.

Текст данной рукописи представляет собой вторую незаконченную редакцию повести. Печатаем (стр. 19—22) начало этой рукописи, которое, будучи переписано в следующей рукописи, целиком отброшено Толстым, не подвергшись даже авторской правке. Впервые это начало опубликовано Н. К. Гудзием в книге «Лев Толстой. Неизданные тексты». Редакция и комментарии Н. К. Гудзия и Н. Н. Гусева. Предисловие И. М. Нусинова «Academia» – ГИХЛ, 1933, стр. 173—177.

4. Рукопись ГТМ на 15 большей частью нумерованных листах в 4° (один чистый), исписанных с одной стороны рукой М. Л. Толстой и исправленных рукой Толстого. После заглавия – «Воскресенiе» и эпиграфа из Евангелия от Иоанна начало: «Князю Аркадiю Нехлюдову было уже 28 л?тъ». Конец: «Онъ вид?лъ ее передъ собой и слышалъ ея голосъ». Копия предыдущей рукописи. Один ненумерованный лист представляет собой последний лист рукописи № 2, перенесенный сюда в качестве вставки к л. 11. Большая часть текста этой вставки зачеркнута. Из листов 10 и 12 вырезана часть текста. Вырезанное из листа 10 осталось в этой же рукописи, вырезанное из листа 12 переложено в рукопись № 5. В ту же рукопись переложены листы 13—28, первоначально входившие в состав описываемой рукописи и представляющие собой также копию предыдущей рукописи, кончая словами: «былъ также грубъ и сл?пъ, какъ и вс?». Текст на первых восьми листах и на части девятого, кончая словами: «и въ которомъ можно быть полезнымъ нав?рное», отчеркнут сбоку карандашом с пометкой рукой Толстого «пр[опустить]». Вместо него на обороте 8 листа и на следующих листах поверх зачеркнутых строк, на полях и на обороте листов 9 и 11 написано новое начало: «Что это какая нынче корреспонденцiя» и т. д. Этому началу предшествует другое, новое начало в несколько строк, отброшенное Толстым: «28 Апр?ля Дмитрiй Нехлюдовъ, выйдя утромъ изъ своей спальни въ маленькую столовую» и т. д. Первая страница предыдущего начала (л. 8 об.) перечеркнута красным карандашом с пометкой вдоль страницы по тексту рукой М. Л. Толстой: «переписано».

5. Рукопись ГТМ на 103 большей частью ненумерованных листах в 4°, исписанных рукой М. Л. Толстой, В. Г. Черткова, А. Л. Толстой, Е. И. Попова (всё с одной стороны) и Толстого (с обеих сторон). Переписанное переписчиками исправлено рукой Толстого поверх зачеркнутых строк, на полях, на оборотных сторонах листов и на отдельных вставках. Систематическая нумерация отсутствует. Последние 25 листов нумерованы рукой Толстого (1—25). Систематического деления на главы нет. В процессе текстовых комбинаций листы разрезывались на части, оставшиеся в данной рукописи или переходившие в другие. Данная рукопись составилась следующим образом. Текст первых 17 листов представляет собой копию текста, почти сплошь заново написанного рукой Толстого в рукописи № 4, начиная с л. 8 об. («Что это какая нынче корреспонденцiя?»). Текст на л. 18 вырезан из рукописи № 4. Следующие 20 листов составились из 16 листов, переложенных сюда из рукописи № 4 (нумерованы 13—28), 2 листов вставки и 2 листов, на которых наново переписан сильно исчерканный текст листов, в рукописи № 4 нумерованных цыфрами 16 и 24. Всё это, за исключением небольшого отрывка текста, написанного на обороте листа рукой В. Г. Черткова, написано рукой М. Л. Толстой. Следующие 17 листов, написанные рукой T. Л. Толстой, – копия авторизованного текста рукописи № 2, начиная со слов: «Было это такъ». Недостающие здесь последние 8 листов из этой рукописи переложены в рукопись № 6 и часть одного листа переложена в рукопись № 7. Туда же переложены 5

/

листов, извлеченных ранее из рукописи № 2. Кроме того, на 50-м листе наклеена вырезка из листа 5 рукописи № 2, написанная рукой Е. И. Попова. Текст следующих 35 листов представляет собой написанную рукой М. Л. Толстой копию текста рукописи № 3, от слов: «Да, это была она», до конца, с двумя вставками рукой Толстого на двух отдельных листах. Из этой копии один лист утрачен, один лист и четыре вырезки из листов переложены в рукопись № 8, один лист и одна вырезка – в рукопись № 11. Некоторые листы и части их перечеркнуты здесь синим карандашом для обозначения того, что они переписаны. Вслед за окончанием копии идет автограф, начинающийся на том же листе, на котором кончается копия, и занимающий 12 листов. Он продолжает текст копии и заканчивает собой текст повести. Таким образом данная рукопись представляет собой первую законченную черновую редакцию «Воскресения».

Печатаем ее текст полностью (стр. 23—94), включая в него весь материал, перенесенный позднее в следующие рукописи. Впервые он опубликован Н. К. Гудзием в книге «Лев Толстой. Неизданные тексты», стр. 81—172.

6. Рукопись на 78 большей частью нумерованных (непоследовательно) листах в 4°, частично урезанных, исписанных с одной стороны рукой H. H. Иванова, В. Г. Черткова, Т. Л. Толстой и исправленных рукой Толстого поверх зачеркнутых строк, на полях, на чистых оборотных страницах и на двух отдельных листах. 77 листов этой рукописи хранятся в ГТМ, 1 лист в ЛМ. Вслед за заглавием («Воскресенiе») и эпиграфом из Евангелия от Иоанна начало: «Несмотря на то, что уже была весна». Конец: «д?лая его безсов?стнымъ». Разбитая копия первых 54 листов рукописи № 5. Последние 8 листов переложены сюда, как сказано выше, из рукописи № 5. Некоторые листы, на которые пришлось особенно много исправлений, переписаны вновь. В ряде случаев первоначальная нумерация исправлена. Недостающие в рукописи листы и части их переложены в рукописи №№ 7, 8 и 11. Некоторые части текста перечеркнуты синим карандашом для обозначения того, что они переписаны. В текст впервые введена беседа Нехлюдова с извозчиком по дороге в суд, значительно дополнен эпизод судебного следствия и рассказ о нравственной эволюции Нехлюдова после сближения с Катюшей.

Извлекаем из этой рукописи варианты №№ 2, 4, 10, собственноручно написанные Толстым.

7. Рукопись на 119 листах, частью урезанных, исписанных с одной стороны рукой H. Н. Иванова, М. Л. Толстой, В. Г. Черткова, A. Л. Толстой, П. И. Бирюкова и Е. И. Попова и исправленных рукой Толстого поверх зачеркнутых строк, на полях, на чистых оборотных страницах и на отдельных вставных листах. 117 листов этой рукописи хранится в ГТМ, 13 листов – в АТБ и 3 листа – в ЛM. Вслед за заглавием – «Воскресенiе» и эпиграфом из Евангелия от Иоанна – начало: «Несмотря на то, что уже была весна». Конец: «и кончали об?дъ, когда Нехлюдовъ». Данная рукопись, обрывающаяся на полуфразе, в основном представляет собой копию рукописи № 6, затем рукописи № 5, от слов: «И вотъ когда Богъ привелъ его встр?титься». Кроме того, сюда переложены отдельные листы и части листов из рукописей №№ 6, 2 и 5. На некоторые листы наклеены вырезки из других листов. Рукопись нумерована по листам рукой Толстого, большей частью карандашом, реже чернилами. Нумерация не выдержанная – от 1 до 137 и затем от 131 до 142. Четыре листа, переписанные здесь вновь, как и одна вставка – автограф, не нумерованы. Часть листов из этой рукописи, видимо, утеряна, некоторые же вырезки из нее перенесены в рукописи №№ 8 и 11. Из более крупных вставок рукой Толстого здесь следует отметить текст речи прокурора и резюме председателя суда.

Извлекаем отсюда варианты №№ 5, 7, 17, 18 и 23.

8. Рукописный материал, хранящийся в ГТМ, АТБ и в Ивановском музее (в последнем 1 лист) на 252 в большинстве ненумерованных листах в 4° и 189 обрезках, исписанных большей частью с одной стороны рукой Толстого, Е. И. Попова, Н. Н. Иванова, В. Г. Черткова, М. Л., T. Л. и С. А. Толстых, П. И. Бирюкова, М. А. Шмидт и двух неизвестных (а, б) и исправленных рукой Толстого. Вслед за заглавием («Воскресенiе») и эпиграфом из Евангелия от Иоанна – начало: «Несмотря на то, что уже была весна». Конец: «отъ этой формы современнаго рабства. 1 Іюля 1895». Этот материал является промежуточным между рукописями №№ 5, 6, 7 с одной стороны и рукописью № 11 – с другой. Первоначально он входил в состав рукописи № 11, а затем, будучи переписан и исправлен, изъят из нее. Отдельные части текста переписаны и исправлены по несколько раз. Помимо исправлений написанного переписчиками, здесь рукой Толстого написано несколько вставок и дополнений к тексту на отдельных листах и на чистых оборотных страницах. Наиболее значительные по объему вставки и дополнения, частью не вполне сохранившиеся, заключают в себе подробности в описании обеда у Кармалиных – Сарматовых – Корчагиных, изложение размышлений Нехлюдова о Катюше, описание суда над крестьянами и изложение размышлений Нехлюдова о бессмысленности суда вообще, рассказ о втором и следующих посещениях Нехлюдовым Катюши в тюрьме и о поездке Нехлюдова в свои имения для передачи земли крестьянам по проекту Генри Джорджа. Применительно к общему количеству глав (15), на которые разбита рукопись № 11, в данном материале к I и II главам относится 49 листов и обрезков, к III – 37, к IV – 37, к V – 55, к VI – 31, к VII – 15, к VIII – 19, к IX—XI – 153, к XII – 22, к XIII – 16, к XIV – 9, к XV – 1.

Извлекаем отсюда варианты №№ 3 (гл. II), 6, 8 (гл. III), 12 (гл. IV), 13 (гл. V), 19 (гл. VIII), 24—26, 30—33 (гл. IX), 34—37 (гл. X), 38—42 (гл. XI).

9. Автограф ГТМ на 4 ненумерованных листах в 4°, исписанных с обеих сторон. Вслед зa заглавием «Воскресенiе» – начало: «<Это была старая, обыкновенная> Было 28 Апр?ля. Въ воздух? была весна». Конец: «Но вотъ позвали въ судъ и посадили». В тексте рукописи ряд исправлений, на полях – вставки. Новое начало повести, о котором идет речь в записях дневника 5 и 7 ноября 1895 г.