Барчук. Вы всё шутите. Нет, точно. Я спрашиваю. Есть у вас такой балкон? Я серьезно спрашиваю.
Плотник. Эх, паренек голубчик, балкон! Какой у нашего брата балкон! Нашему брату дай бог крышу над головой. А то балкон. С весны затеял строиться. Старую сломать – сломал, а новую всё не доведу. И теперь без крыши стоит, преет.
Барчук (удивленно). Отчего же?
Плотник. Вот и отчего же. А оттого, что силы не хватает.
Барчук. Да как же силы не хватает. Ведь вот вы нам работаете.
Плотник. Вам-то работаю, а себе не могу.
Барчук. Отчего? Я не понимаю, растолкуйте мне.
Плотник. Вырастешь, молодчик, поймешь. На вас работаю, а на себя нельзя.
Барчук. Отчего?
Плотник. А оттого, что лесу надо, а его нет, купить надо. А купила-то и нет. Вот у вас поработаю, мамаша заплатит, ты ей скажи, чтобы побольше заплатила, я в рощу поеду, осин пяток на верх возьму, тогда и крышу доделаю.
Барчук. А у вас разве своего леса нет?
Плотник. У нас леса такие, что три дня иди, конца не найдешь. Одно горе – не наши.
Барчук. А вот мамаша говорит, что ее больше всего наш лес мучает, все неприятности у нее от леса.
Плотник. В том-то и беда. У мамаши неприятности оттого, что леса много, а у меня неприятность оттого, что нет его ничего. Ну, с вами разболтался, работу забыл, а нашего брата не хвалят за это. (Берется за работу.)
Барчук. Я, когда вырасту, сделаю так, чтобы у меня ровно со всеми, всего ровно со всеми было.
Плотник. Вырастай поскорее, а то я не дождусь. Только, мотри, не забывай. И куда это я рубанок дел?
ДЕТИ
Барыня с детьми, мальчик, гимназист, 14 лет, Таничка 5 лет. Ходят в саду. К ним подходит крестьянка-старуха.
Барыня. Ты что, Матрена?
Старуха. К вашей милости.
Барыня. Да об чем?
Старуха. Да что матушка-барыня, и говорить совестно, да что поделаешь. Опять родила кумушка-то ваша. Девчонку бог дал. Приказала просить, не приведете ли в православную веру?
Барыня. Да ведь она недавно родила?
Старуха. Как сказать? Летось постом год был.
Барыня. Сколько ж у тебя внуков теперь?
Старуха. И, матушка, и не перечтешь, отдала бы половину. И всё мал мала меньше. Беда.
Барыня. У дочери сколько?
Старуха. Седьмой, матушка-барыня, и все живы. Хоть бы прибрал бог которых.
Барыня. Что ты говоришь. Как можно так говорить.
Старуха. Да что станешь делать. И согрешишь, окаянная. Да уж нужды много. Что ж, матушка, пожалейте нас, окрестите. А то, верите богу, барыня, не то что попу заплатить, а и хлеба вволю нет. Мелкота всё. Зять в людях. А мы с бабой одни. Я старая, а она то с брюхом, то с ребенком. Какая же от нее работа. Во все дела всё я одна. А арава эта то и знает, что есть просит.
Барыня. Неужели семеро?
Старуха. Однова дыхнуть, семеро. Старшенькая только-только стала подсоблять, а то всё мелкота.
Барыня. Да отчего же это уже так много?
Старуха. Что станешь делать, матушка-барыня. Придет на побывку али на праздник. Дело молодое. А живет в городе, близко. Хоть бы куда занесло его в даль.
Барыня. Да, кто плачется, что детей нет и что умирают, а вы плачетесь, что много слишком.
Старуха. Много, много. Не под силу. Что же, матушка– барыня, обнадежить ее?
Барыня. Хорошо. Тех крестила и этого буду. Мальчик?
Старуха. Малый, да и здоровенный, не судом кричит… Когда же прикажете?
Барыня. Когда хотите.
(Старуха благодарит и уходит.)
Таничка. Мама, отчего у одних дети есть, а у других нет? У тебя есть, у Матрены есть, а у Параши нет.
Барыня. Параша не замужем. Дети рожаются, когда женятся. Женятся, станут мужем с женой, тогда рожаются.
Таничка. Всегда рожаются?
Барыня. Нет, не всегда, вот у повара жена есть, а детей у них нет.
Таничка. А нельзя сделать так, чтоб кто хочет, чтобы у него были дети, чтоб они рожались, а кто не хочет, чтоб они не рожались.
Мальчик. Какие ты глупости спрашиваешь.
Таничка. Совсем не глупости. Я думала, что если Матрениной дочери не хочется детей, так сделать так, чтоб их не было. Мама, можно так сделать?
Мальчик. Вот я и говорю, что ты глупости болтаешь, чего не знаешь.
Таничка. Мама, можно так сделать?
Барыня. Как тебе сказать. Мы этого не знаем. Это от бога.