Полное собрание сочинений. Том 13. Война и мир. Черновые редакции и варианты

– Il nous vient du monde, mon prince,[1180 - [К нам едут гости, князь,]] – сказала[1181 - Зач.: M-lle Bourienne, не замечая дурного расположения духа князя и] она, светло улыбаясь, развертывая салфетку такими же свеженькими ручками, как и сама салфетка.[1182 - Зач.: Oui, c'est le fils d'un ami ? moi [Да, это – сын моего друга.]]

– Должно быть Курагин молодой, – отвечал князь. – Сын князя Василья – он министром теперь[1183 - Зач.: сказал князь презрительно] – добрый малый, но пустой, я[1184 - Зачеркнуто: его мальчишкой знал] про отца говорю. Он тут в городе, делают ревизию.[1185 - Зач.: какую то, и заедет ко мне.] Он писал, что завтра будет сюда, – прибавил <князь не без удовольствия.>[1186 - Зач.: Капитан исправник скакал уж тут.]

– А сын куда же едет, mon p?re?[1187 - [батюшка]] – спросила княжна, вдруг вся вспыхнув.[1188 - Зач.: Князь не отвечал.]

– С отцом едет, – совсем другим тоном, сердито и грубо отвечал князь. – Эй,[1189 - Зач.: крикнул он] – обратился он к дворецкому. – Это что? А? и он нахмурился, указывая на пятнушко на тарелке. – А? – Дворецкий, изогнувшись, хотел взять тарелку, но князь[1190 - Зач.: бросил ее об земь и подперся руками, чтоб встать] остановил его. – Смотри! – Складка опять обозначилась между бровями. Княжна опустила глаза и побледнела.

М-llе Bourienne быстро[1191 - Зач.: вскочила, нагнулась] обернулась к князю.[1192 - Зач.: — Mon prince, vous vous ferez du mal. Est ce que ces gens peuvent mеriter votre col?re, voyez? [Князь, вам это вредно. Неужели эти люди достойны вашего гнева, взгляните?] – Она показала на княжну. Князь сел спокойно. – Подобрать! – крикнул]

– Il vient vous prеsenter ses devoirs.[1193 - [Он просит прощения.]]

<– Убрать,[1194 - Зач.: сто палок!] – сказал князь и продолжал начатый разговор. – Сын едет в именье, отец отделил ему, – отвечал он дочери. – Говорят, нашалил в Петербурге.

– А я думала, что это едут наши молодые, – сказала m-llе Bourienne. – Княжна так было обрадовалась.>

– Тишка, посмотри, кто едет, – сказал князь.

– C’est le prince A[ndrе] peut ?tre.[1195 - [Может быть это князь А[ндрей,]]]

Княжна побледнела, хотела выскочить, но оглянулась на князя, у которого лицо стало еще серьезнее, чем прежде.[1196 - Зач.: Он, казалось, делал себе point d’honneur [делом чести] быть всегда холодным.]

Тишка вернулся, сказав, что коляска четвериком.[1197 - Зач.: Это был не князь Андрей, но Анатоль, который, растаращив глаза, весело, прямо, выпучив грудь, сидя в коляске, победительно подъезжал к дому, где он должен был по желанию отца смотреть себе невесту]

Княжна побледнела.[1198 - Зач.: Elle se trouve mal [Она плохо себя чувствует]]

– Mon p?re, permettez que j’aille voir.[1199 - [Батюшка, позвольте мне пойти посмотреть]]

Она встала и, тяжелой ступней, сбежала вниз навстречу брату, как она воображала. Князь начал кушать[1200 - Зач.: – Узнай, кто?] и на высоком лбу его вдруг сделалось содрогание кожи, как будто защелкнутой за что то и вдруг расправившейся. Это движение на лбу князя знали все его домашние и знали, что это был хороший признак. В коляске подъезжал, однако, не молодой князь Волхонской, а князь Анатолий Курагин, которого отец после того, как его выслали за историю с квартальным из Петербурга, отец не зная, что с ним делать, вез с собой[1201 - Зачеркнуто: по ревизии] в деревню и намерен был посватать на княжне Марье. Анатоль ехал один, а отец должен был съехаться с ним на другой день у князя Волконского. Анатоль был один из тех счастливых людей, которые с рождения и до смерти смотрят на жизнь, как на[1202 - Зач.: что то в роде пикника] празднество, на которое они так же необходимо приглашены, как они бывают необходимо приглашены на всякие балы в городе. Ежели в жизни[1203 - Зач.: что-нибудь не удается] случается то, что называют несчастием, то люди, как Анатоль, смотрят на это не больше, как на неудачи, расстраивающие на время празднества. Они не более как досадуют <ежели даже смерть бывает та особа, которая расстроивает пикник. Самые важные и сложные исторические элементы жизни, как то> правительство, религия, война, брак представляются для этих людей только удобствами, придуманными для празднества. Умерла, например, недавно тетка, оставив ему наследство. Он был призван на похороны. Не будь религии, он не знал бы, какую contenance[1204 - [вид]] держать, а тут панихида и можно креститься и до земи дотрогиваться костяшкой руки, и он всё это сделал с спокойной уверенностью и приличием и очень было удобно.[1205 - Зач.: Однажды Pierre, вообразив себе, судя по образу жизни Анатоля, что он держится религии разума, позволил себе пошутить над святыней; Анатоль, выпучив глаза, рассердился и, выпучив глаза, сказал, что смеяться можно, но надо знать что, а это – нехорошо.] Правительство в глазах Анатоля было учреждение, назначенное для того, чтобы его отцу, а посредством его отца и ему самому, давать почет и деньги. Война для того бывала, чтобы ему иметь случай получить золотую саблю и Георгий, когда он этого пожелает. Брак – было учреждение, предназначенное для того, чтобы дать ему возможность иметь опять много денег после того, как он промотает все свои деньги.

Теперь однако, хотя у него и было очень уж много долгов, он не полагал еще, чтобы брак был нужен для поправки его дел, и считал, что отец слишком рано начинает для него эту часть празднества. Однако, так как ему деваться было некуда, он повиновался отцу, и в этой поездке находя удовольствие. Он ехал[1206 - Зач.: теперь так себе пошутить, посмеяться] ? la campagne voir les promises[1207 - [в деревню смотреть невест]] и, выпучив грудь и разинув глаза, он[1208 - Зач.: чистый, опрятный, модный] здоровый, красивый [?] и всегда веселый ехал из самого Петербурга и теперь подъезжал к дому князя. От самого Петербурга празднество было очень удачно для Анатоля. В[1209 - Зач.: Твери] Новгороде нарочно для него стоял гусарской полк и знакомые Анатоля, с которыми он выпил так много вина, что при отъезде был положен на дно коляски и[1210 - Зачеркнуто: он проснулся только в] не помнил, каким образом он доехал до Твери.[1211 - Зач.: что было очень смешно по мнению Анатоля] В Москве еще смешней было то, что ему удалось увезть[1212 - Зач.: купчиху и в Подольске передал ее другому] француженку актрису, которую он продал приятелю за ящик шампанского. Даже под самым именьем князя Волконского произошло увеселение.[1213 - Зач.: Гнали партию рекрут в Минск. Несколько рекрутов плясали на привале. Анатолю, который был выпивши с предшествовавшей станции, это очень понравилось. Он остановился, поднес вина офицеру, выпил с ним, рекрутам дал водки и заставил всех рекрутов плясать, сам проплясал с ними, сел в коляску и уехал.] Удалось очень весело прибить смотрителя. Теперь он подъезжал к дому князя по усыпанному песком проспекту.[1214 - Зач.: Он был очень весел.]

– Tout cela est tr?s bien, tr?s bien,[1215 - [Всё это очень хорошо, очень хорошо,]] – говорил он, оглядывая кругом сад и новые строения. – Mais tr?s bien, ma parole d honneur.[1216 - [Да, ведь очень хорошо, честное слово.]] Он был доволен князем, устроившим так всё для его приезда. Ежели и княжна мила, можно пошутить. Nous verrons.[1217 - [Посмотрим.]] Лакей соскочил с козел, а Анатоль, разинув глаза, сидел, оглядываясь.

По лестнице послышались тяжелые шаги княжны, она всегда ступала на всю ногу, потом[1218 - Зач.: показались ее глаза, которые невольно] вся ее некрасивая фигура. Княжна была близорука и увидала свою ошибку только тогда, когда[1219 - Зач.: Анатоль откинулся от нее прочь.] подбежала близко к коляске.[1220 - Зач.: – Pardon, monsieur, – сказала она [?]]

* № 8 (рук. № 49. T. I, ч. I, гл. XXIV—XXV).

– Точно своих генералов нет. Удивленье, что творится. И на какого героя собираются? Подумаешь. Мальчишка, который понятия не имеет о военном деле.

Как ни уважал А[ндрей] своего отца, он не мог воздержаться от высказания своего мнения.

– В этом не могу согласиться с вами, батюшка.

– Да где ж он показал себя? Что безмозглых австрийцов побил, так это не удивительно. Кабы Суворов был жив, давно бы уж и перестали говорить про вашего Буонапарте. – Так шел разговор во время обеда и после все, как будто отпущены на воздух из душного погреба,[1221 - Зач.: вышли в гостиную] свободно дохнули, когда князь вышел на свою вечернюю прогулку.[1222 - Поперек текста написано:Об Апраксиных. Страх опять. Перед отъездом только о себе.] А[ндрей] пошел к себе делать приготовления к отъезду. Княжна Марья повела своего друга сестру к себе, и там в глубокие сумерки А[ндрей] застал их без свечей, с ногами на диванах, без умолку, весело, счастливо лепечущих что то все по французски. Он постоял, послушал, но ничего не мог разобрать. Тут и общие знакомые, и планы будущего, и confidences,[1223 - [откровенности]] но по звуку голосов, по позам видно было, что им обеим было необыкновенно хорошо. Оттого ли, что, присутствуя сейчас только при укладывании, А[ндрей] живо вообразил себе, что завтра он оставит свою жену, может быть на долго, или оттого, что, сам испытав тяжесть дурного расположения духа отца, он понял, как тяжело бывало и его жене, или оттого, что он видел, как сестра его нежно полюбила его жену, или так просто в эти сумерки проснулось в нем чувство справедливости к своей бедной жене, только она ему показалась в полусвете, маленькая, толстенькая, с ногами сидящая на диване и неумолчно болтающая, как будто после слишком долгого воздержания, она ему показалась такою жалкою, что он в темноте, никем невиденный, кротко улыбнулся, глядя на них.

– Как у вас славно! – сказал он. Они замолчали, потом засмеялись. Княжна Марья встала.

– Ах, Andrе, – сказала она, взяв его за руку. – Quel petit trеsor de femme vous avez.[1224 - [Какое сокровище твоя жена.]] – Он вздохнул.

– Andrе, ты не уходи, а то я завтра не успею, – прибавила она. – Ты там, что хочешь думай, а для меня это сделай. Сделай пожалуйста. Я тебя благословлю образом и ты не снимай его, Andrе, пожалуйста, во всё время.

– Ежели икона целая, я не ручаюсь, – отвечал А[ндрей][1225 - Зачеркнуто: кротко] шутливо. Но голос его звучал нежно.

– Отчего ты думаешь, Marie, qu'il na'pas de religion,[1226 - [что он не религиозен,]] – заступилась маленькая княгиня, – он только не любит показывать. – А[ндрей] в темноте улыбался.

– Куда ты, Marie? – Княжна Марья неловко, тяжело влезла на диван, отворила киоту и при свете одной лампадки разъискивала образок.

– Я знаю,– говорила она на ходу, – его правила, но для меня он это сделает. – В это время княгиня поднялась на коленки, придвигаясь к мужу, и тихо, чтоб княжна не слыхала:

– Andrе, какая прелесть твоя Marie. Ах, какая прелесть.

А[ндрей] улыбался, улыбался и вдруг ему[1227 - Зач.: плакать] так грустно и сладко стало на душе. Он в первый раз после многих месяцев взял за плечо жену, пригнул ее к себе и не поцеловал, а головой прижал ее к себе.

– Вы обе славные, славные, – сказал он.

– A… A… A… ndrе – сквозь слезы проговорила Lise и радостно рыдая, стала обнимать мужа. В это время княжна Марья зажгла бумажку о лампадку и, тяжело спрыгнув, зажгла свечу.

– Что с вами? – удивленно спросила она. Lise так и сидела на коленках, маленькая, толстенькая, разрумяненная, она отирала слезы и смеялась.

– Мы знаем что, Marie, – сказала она. Andrе выпустил ее руку и прошелся по комнате.

– Как у тебя славно, уютно в комнатке, – сказал он. – Ну, который же образок? – и чуть заметная, насмешливая складка показалась на его губах. Княжна Марья перекрестила его и велела перекреститься, исцеловать и надеть небольшой, в ризе, образок Спасителя. Andrе всё это исполнил и потом посидел с ними, болтая весело, как давно уж ему не случалось.

На другой день старый князь подставил опять свои, еще раз выбритые, щеки сыну и простился с ним.

– Уж она тебя верно и благословила, и всё, – сказал старый вольтерьянец, – я этих штук не люблю, ну, а вот тебе мой подарок. Он[1228 - Зачеркнуто: дал] указал на мешок с золотом, который держал сзади дворецкой на подносе. – Вели уложить. А еще помни одно, что ты сын князя Николая Волконского и что, ежели я узнаю, что ты убит или ранен, мне тяжело будет, но ежели я узнаю, что ты в чем нибудь отстал от кого бы то ни было, то мне будет стыдно за тебя. А я никогда ни перед кем не стыдился. Прощай, пиши каждую почту. Жена твоя будет успокоена. Я не пойду тебя провожать.

В другой комнате А[ндрей][1229 - Зач.: холодно] поцеловался с женой и сестрой.[1230 - Зач.: и едва они успели выйти на крыльцо, как он сел и поехал.] Все были холодны. Уже когда экипаж отъехал, князь вышел в гостиную и, увидав, что Лизе было дурно и княжна Марья терла ей виски, нахмурился, сердито повернулся и ушел в кабинет, хлопнув дверью.

Разговор сестры с братом о ней. Княжна Марья защищает ее.

Старый князь позвал к себе Андрея.

– Жена твоя дура. Ну, нечего делать. Они все такие. Помни одно. – Он прослезился.

* № 9 (рук. № 50. Т. I, ч. I, гл. XXII—XXV).

– Ah, ch?re amie, – отвечала княжна Марья. – Je vous ai priе de ne jamais me prеvenir de l’humeur dans laquelle se trouve mon pore. Je ne me permet pas de le juger et je ne voudrais pas que les autres le fassent.[1231 - Ах, милый друг мой. Я просила вас никогда не говорить мне о том, в каком расположении духа батюшка. Я не позволю себе судить его и не желала бы, чтоб и другие это делали.]

M-lle Bourienne закусила розовенькую губку.

– Не забудьте, ваше время играть на фортепьяно.

Княжна взглянула на часы и заметив, что она пять минут уже пропустила, с испуганным видом пошла в диванную.

В этот же день князь отдыхал до обеда, а княжна по расписанию играла на клавикордах.[1232 - Зачеркнуто: В доме было совершенно тихо.] Княжна играла хорошо, но музыка была для нее, как и хотел того отец, только механическая работа. Он не любил музыки, но требовал, чтобы его дочь, которая всё должна была делать не так, как другие, играла самые трудные вещи и без пропусков и неправильностей. Она должна была упрямым трудом преодолевать трудности, и княжна покорялась ему.

Седой камердинер сидел, дремля и прислушиваясь к храпенью князя, в приемной кабинета, в дальней стороне дома в диванной из-за затворенных дверей слышались по двадцать раз повторяемые трудные пассажи Дюссековой сонаты. В это время подъехали к крыльцу карета и бричка и из кареты вышли князь Андрей и маленькая княгиня, его жена. Узнав, что отец спит, князь Андрей, зная порядок дома, и не подумал о том, чтобы возможно было разбудить отца. Притом и седой Тихон, высунувшись из двери, таким тоном сказал, что князь почивают, что видно было, что, только перешагнув через труп Тихона, можно было нарушить покой князя и никто, не знавший даже порядка дома, не попытался бы будить.